Ментор черного паука - Нина Малкина

— Нам лучше уйти прямо сейчас, — шепнула я другу.

— Хорошей ночи, магистр, — стязатель кивнул Гремору Айро, традиционно поздравляя с праздником Династии. — Во имя Квертинда.

— Во имя Квертинда, — сквозь зубы отозвался тот, сжимая свой синий тиаль.

Мы развернулись и направились в сторону ворот академии. Где-то за спиной послышались голоса, и нам пришлось поторопиться.

Когда мы оказались на достаточно большом расстоянии, чтобы нас трудно было различить в темноте, я перешла на бег, утягивая за собой Кааса. Он рассмеялся, и я охотно подхватила его смех.

Ни одно правило и ни один закон не были нарушены, мы не сделали ничего преступного, но почему-то чувствовали себя хулиганами, нашкодившими детьми, что уносили ноги от наказания. Я радовалась маленькой победе и никак не могла унять смех, что здорово сбивало дыхание.

Как странно и противоречиво — стязатель, призванный ограничивать свободу жителей, стал для меня настоящим спасением, подарившим мне эту самую свободу от правил и ограничений. Независимость от чужой навязанной воли, от чуждых мне указов и распоряжений. Погони за нами не было, и мы остановились отдышаться. После духоты бестиатриума прохладный туман казался глотком свежести, и я глубоко вдохнула. Истеричный смешок вырвался вместе с выдохом, обрушивая гнетущее напряжение, гнев, сомнения и раздражение последних дней.

— Спасибо, Каас, — я искренне улыбнулась своему спасителю. — И за подарок, и за то, что пришёл.

— Я заслужил второй шанс? — волосы упали ему на лицо, и он убрал их назад пятернёй.

Фонари остались позади, но свет молодой луны отражался от покрытых снегом еловых веток, освещал своей белизной застывший вокруг нас мир. Свежий подснежник так же торчал из петлицы алого лацкана, как и пару дней назад. Но сейчас Каас выглядел не страшным суровым стязателем, что собрал вокруг себя очередь белых воротничков «Фурриона», а смешливым, совсем юным и… очень красивым.

— Возможно. Если пообещаешь, что в этот раз мы обойдёмся без Элигии! — ехидно потребовала я.

— В этот раз мы пойдём туда, где нас не достанет даже сам Толмунд, не говоря уже о простых смертных, — подмигнул Каас.

Со стороны бестиатриума послышались голоса, замелькали огоньки факелов.

— Главное, чтобы нас не достали магистры и мой ментор, — прикинула я, оценивая возможное преследование.

— Ignem Venie. Eman michi'tum del Omen, — оранжевый шар возник в ладони Кааса, и он быстро метнул его в сторону одной из елей.

Та мгновенно вспыхнула пламенем, охватившим дерево до самой верхушки. Теперь я понимала, почему маги склонности Омена ценятся в армии Квертинда больше, чем почитатели его более сдержанного божественного брата. Ни одно заклинание Ревда не приносило мгновенную смерть.

— Это их отвлечёт, — Каас снова схватил меня за руку, и мы побежали в сторону ворот. — Если немедленно не потушить, пламя разойдётся очень быстро.

— А у тебя не будет проблем? — уточнила я на бегу.

И сразу же осознала глупость вопроса: в Квертинде стязатели обладали огромной властью и не отчитывались за свои действия, даже разрушительные. Мы уже успели добежать до выхода, где в неглубокой каменной нише ютилось местное представительство транспортной компании, копытными услугами которой мы собирались воспользоваться.

— Я скажу, что это сделала ты, — развеселился он, выбирая ближайшего капрана. — Будет повод ещё раз воспользоваться служебным положением и увести тебя с занятий.

— Тебе не поверят, — хмыкнула я. — У меня нет ни капли склонности Омена.

— Кстати, очень зря, — уже серьёзно заключил стязатель.

Он вывел капрана из стойла, в котором обычно хозяйничал Поллу, не дожидаясь моего ответа. За нами никто не гнался, но я тоже поторопилась оседлать животное, поглаживая поседевшую морду с широкими ноздрями. Мы свободно выехали сквозь башенные ворота, и тяжёлая каменная дверь упала за нашими спинами. Я успела кинуть взгляд на свой подснежник, прежде чем Каас обогнал меня и встал на узкую горную тропу.

Магия Ревда тоже считалась боевой, но пока я умела только создавать крохотные цветы, в то время как Каас в короткий миг разрушал целые деревья. И, несомненно, не только их. Новый план начал зарождаться в моей голове, потихоньку изгоняя сомнения. Я приветливо улыбнулась стязателю и отпустила поводья, предоставляя капрану полную самостоятельность.

* * *

Место, недоступное Толмунду и смертным, меня слегка разочаровало. Хотя, слегка — это мягко сказано, потому что мы стояли у Кроуницкого театра. Невысокое двухэтажное здание было выполнено в общем стиле города — серое и каменное. Его отличало только богатое резное убранство фасада и высокая надстройка, что возвышала театр над соседними домами. Ровные ступени, зажатые между массивными перилами, поднимались к воротам под треугольной аркой. Сразу две обнажённые Нарцины прижимались спиной к резным колоннам по обе стороны вычурного входа. Прямо над ним, обрамлённая каменной гирляндой из листьев, была выдолблена памятная табличка:

— Кто такой Л.В.? — я осторожно потрогала свои рёбра — они отозвались глухой болью.

— Понятия не имею, — Каас обошёл театр сбоку и поманил меня за собой: — Идём.

Мы свернули в тесный проулок, отделяющий здание злого благородного человека от соседней постройки. Здесь тоже были ступени, но ветхие и побитые сапогами простого народа. Наверняка добрых мещан, вроде меня. Я старалась держаться поближе к стене театра, поскольку противоположная была подёрнута плесенью и топорщилась острыми сколами камней. Подъём привёл нас в узкий грязный дворик, заваленный сломанными декорациями и строительным мусором. Окон не было, и только угловатые фигуры сточных труб виднелись на стенах. Здесь чувствовалось присутствие цивилизации, но было тихо и безлюдно.

— Подозреваю, Толмунд не заглянет сюда из брезгливости, — поделилась я предположением и пнула картонную коробку.

Коробка противно мяукнула и немедленно выпустила плешивого кота, со злым шипением удравшего из этого живописного местечка.

— Кроуниц бывает и таким, — Каас ловко взобрался по груде разбитых оконных рам и потянулся к полуразрушенному карнизу торца театра. — Если хочешь, можем вернуться в «Фуррион».

— Ну уж нет. Здесь, конечно, нет живописных фресок, но есть народное творчество, — я кивнула на ругательную надпись, адресованную какой-то Элли.

Ночь смазывала буквы, и мне пришлось напрячь зрение. Я хотела рассмотреть подробнее, но в нос ударил запах нечистот и я решила не приближаться. Кроуницкая подворотня была не самым лучшим местом для праздника Династии, но я вспомнила танцующий бестиатриум и приободрилась. Каас тем временем уже извлёк из нехитрого тайника маленький ключ и открыл единственную дверь с облупившейся краской.