Князь Владимир - Юрий Никитин

– Понял, – ответил Владимир, – дядя, я люблютебя! Ты прав. Конечно же, прав!

Утреннее солнце еще играло на шлемах уходящих к Киевувикингов, когда Владимир собрал на главной площади новгородское войско. Послекраткой речи, которой он напутствовал их, отряды под началом опытных воеводКресана и Панаса выступили через главные ворота.

За городом, где Волхов-река впадает в Ильмень, высиласьЛысая гора. На вершине торчал видимый издали гигантский деревянный столб Рода,а вокруг полыхали священные костры. Никто из живущих не знал, когда их зажгли,но даже самые древние старики помнили их с детства.

Владимир подъехал первым, вскинул в приветствии руку.Деревянный столб Рода стоял на огромном каменном основании, а перед ним былдругой массивный камень с глубокой выемкой посредине. Там лежали два каменныхножа, им вскрывали вены жертв.

Волхвы вышли навстречу, поклонились:

– Все готово, княже!

– Начинайте.

Он соскочил с коня. Земля вздрагивала под тяжелыми шагамиогромного войска. С вершины холма открывался вид на широкий водный простор.Сотни лодий и учанов покачивались на волнах. Тускло блестело оружие, новгородцыждали сигнала.

Жрецы ударили в бубны, хрипло и страшно заревели трубы ирога. Из-за требища притащили связанных пленников. Владимир равнодушнопроследил, как волхв вспорол у первого грудь, выдрал трепыхающееся сердце.Когда, как большую красную рыбу, распластали последнего и еще горячие, залитыекровью сердца и печени разложили на жертвенных камнях, Владимир кивнул и сталспускаться с холма.

Все войско на Лысой горе поместиться не могло, разве чтобояре да воеводы, а вдоль реки полыхали жертвенные костры отрядов из соседнихплемен, что шли с новгородской ратью. Владимир велел всем приносить жертву там,где кто стоит, и кровь лилась на жертвенные камни к ногам каменных и костяныхбогов, деревянных, даже отлитых в меди и бронзе.

Больше всего жертв принесли Перуну, богу воинов. Емузакололи пленников не только русы, но и люди из земель коми, веси, еми, чтотоже присоединились к новгородскому войску.

– Да, – сказал Владимир вслух, – помощь боговпришлась бы кстати! А знал бы, как позвать бесов, сам бы поехал гонцом.

Кресан взял с собой небольшой отряд, ушел вперед. Общеекомандование новгородским войском поручено Панасу, так как Владимир все ещезадерживался для каких-то дел в Новгороде. К нему приходили странные люди, иныевовсе в тряпье, говорили тайное слово, их пропускали беспрепятственно, а черезкакие потайные двери уходили, никто не видел. Князь почти не спал, исхудал,говорил отрывисто, скомканно, будто видел над собой занесенный топор.

Стойгнев приготовился догонять войско, но уже когда был вседле, Владимир вышел на крыльцо, поманил к себе.

– Бери коня получше, – сказал он негромко, –бери в запас по три коня на каждого, но чтобы успел перехватить войско до переправы,понял? Пусть никто не идет на тот берег. Там делать нечего. Вверх и вверх потечению!

Стойгнев ахнул:

– Княже… Там же Полоцк!

Владимир с усмешкой смотрел в его взволнованное лицо:

– А ты в самом деле думал, что я направил войска противбедной жмуди?

– Каюсь, поверил. Хотя и думал: что взять с бедныхжмудян?

– Не мог же я раструбить про поход на Полоцк, как делалкнязь Святослав. Мне нужно победить, а не бряцать дедовской славой. Там быуспели приготовиться, а мне нужно не кровавое сражение, пусть даже победное, асам Полоцк и его земли. Да и зачем кровь лить напрасну? Прольем в более нужномместе.

Стойгнев прищурившись смотрел на юного князя. Совсем не тототрок, которого они брали князем. А за годы изгнания вовсе взматерел, на этомлице очень взрослые глаза. В молодом теле очень зрелый дух. А вот в его отце досамой гибели жила душа больше героя, рыцаря, искателя славы, чем князя. Его«Иду на Вы!» стало легендой, все только и говорят о благородстве великого князяКиевского, что посылал к врагам гонца с предупреждением. А сын пошел не в отца.Наоборот, делает все, чтобы не походить на отца. Если тот воевал в чужихземлях, то этот и не заикается о таком. Все мысли об устройстве Руси изнутри.

– Да, ты уж совсем было убедил новгородцев, что нескоро пойдешь мстить Рогволоду за обиды… Но как же свеи?

– А что с ними?

– Ты говорил, что возьмешь их на Полоцк?

Владимир кивнул:

– Говорил. Ну и что?

Их взгляды встретились. Стойгнев спросил неуверенно:

– Ты их… не берешь?

– Нет, конечно, – ответил Владимир желчно. –Как бы самому Рогволоду не помогли одолеть меня!

– Но…

– Мне стало ясно еще там, в их гнезде. Если бы я звалих только против Ярополка, то запросили бы втрое больше. А когда сказал, чтопридется идти через земли Полоцкого княжества, то согласились за такие деньги,что старцам больше подают. Явно замыслили вместе с Рогволодом повернуть мечисупротив меня, вместе с ним захватить Новгород и снова установить правлениесвеев по всем нашим землям.

Кулаки Стойгнева стиснулись так, что заскрипело. Костяшкивыперлись, как шипы на боевой палице.

– Ух, гады заморские!

– Успокойся, – велел Владимир мрачно. –Такова жизнь, каждый блюдет свои интересы. Так что пусть не мечтают, что пошлемих на Рогволода. А вот на Ярополка… С ним сражаться будут. Чужой, к тому ж уйтивовсе без битвы ни честь не позволит, ни пустые кошели. Плату уговорились датьпосле…

– Далеко смотришь, княже, – сказал Стойгневуважительно. – Я бы, по чести говоря, не смог. Ты хитрый, как лис, а лиспобеждает и сильного волка. Да и медведя дурачит.

Владимир усмехнулся:

– Тебе одному открылся. Помни, ни одна душа не должназнать. Догоняй войско, поворачивай, пусть идет вдоль берега. Перехватывай всехна дорогах. Чтоб и муха не пролетела! Мы должны оказаться под стенами Полоцканеожиданно.

Полоцкая земля, земля сильных и отважных… Слабые тут невыживают. Земля холодная, болотистая, лето короткое и дождистое, зато зимадолгая и лютая, а про весну и доброго слова выдавить не удается – до тогонескорая и гнилая. Зато в болотах железной руды не счесть. Лучшие мечи куют вземле Полоцкой, куют не только в городах и городищах, в каждой веси стояткорчевницы. В Полоцке даже смерды носят доспехи, какие иному князю другихземель в зависть!

А уж зверья и птицы видимо-невидимо в окрестных лесах, рекии озера заполнены рыбой, в откосах рек блестит черный горючий камень. Имиздавна топят печи в Полоцкой земле, переняв от куршей и земгалов, чтопоселились там еще раньше.

Здесь славяне выжигали лес, распахивали землю. Местныеплемена от них узнали о пшенице, пробовали сеять, а славяне били лосей, оленей,медведей, кабанов, пушного зверя, ловили в реках и озерах непуганую рыбу.