Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой

ними и беспрестанно оглядываясь, принцесса пробежала почти половину улицы, когда Эскутто только-только на ней показался. Это хорошо! Здесь ему было ее не догнать!

– Унцо! – вдруг заорал Эскутто. – Унцо!

Принцесса обежала очередной фургон и вознамерилась шмыгнуть между ящиками, но сзади ее вдруг обхватила поперек живота чья-то рука. Принцесса уперлась ногами, но рука оказалась не в меру здоровенная, да еще и татуированная.

– Куда, милая? – спросили сзади, рука напряглась, ноги оторвались от земли, и принцесса повисла у кого-то подмышкой на манер драпировки на плече уходящего в плавание юноши.

Драпировка из нее получилась беспокойная и постоянно брыкала ногами. К мешку протянулась вторая рука. При виде нее принцесса сама разжала пальцы, просто чтобы их не оторвало, если мешок попытаются выдернуть.

– Что у нас тут?

Принцесса хотела что-нибудь съязвить, но вдавленный в грудь живот вытеснил из нее весь воздух.

– Спасибо, Унцо! – еще издали заговорил Эскутто. – Остановился выпить кружечку, а она, представь, стащила прямо из-под носа.

Принцессу поставили на ноги и мягко подтолкнули в сторонку. Она повернулась. Унцо весь был здоровенный, в кожаном жилете на голое тело, с повязанной платком бритой головой и плотным облаком темной бороды.

– Славная мордашка! – он вдруг стремительно сгреб своей лапой левую щеку принцессы и ласково – по его мнению! – потрепал.

Принцесса и не думала, что у нее там столько всего можно зажать! Она с трудом оттолкнула его руку, отступила и пыхтя попыталась вернуть лицо на переднюю часть головы, а расплесканные по черепу мозги собрать в кучу.

– Оставь ее. Просто побирушка, – Эскутто закинул на плечо свой пояс и забрал у здоровяка мешок.

– Ты принес деньги? – спросил Унцо, отвлекаясь от принцессы.

– Скоро, друг! Скоро,

– Я уже все заказал. Ты мне уже должен, а денег все нет, – сказал Унцо серьезно, но дружелюбно.

Эскутто поднял раскрытую ладонь и, внезапно крутанув в воздухе пальцами, сложил ее в кулак, из которого торчала серебряная монетка. От удивления принцесса даже замерла, все еще прижимая раскрасневшуюся щеку рукой.

– Это задаток, – улыбнулся Эскутто. – Остальное завтра.

Унцо взял монету, подкинул ее на ладони и вдруг, подщелкнув пальцем, запустил по дуге в сторону принцессы. Она рефлекторно сцапала монету и зажала в ладошке.

– Выпей, красотка, за счет господина Узкудо! – и Унцо хлопнул звероподобной ручищей Эскутто по груди. – А господин Узкудо принесет нам всю сумму! И лучше сегодня, друг.

– Слушай, Унцо, завтра у меня… – начал Эскутто, но перевел взгляд на принцессу. – Чего стоишь? Кыш отсюда!

Принцесса облизала губы, вытерла их запястьем, но так и не придумала толкового ответа. Тогда она демонстративно вздернула подбородок, повернулась на носках и, гордо полыхая следами ладони на щеке, двинулась обратно к большому перекрестку.

В «Морской подкове» принцесса купила кружку темного яблочного сидра и получила несколько медяков сдачи. После всей этой беготни еще до завтрака, ее собственные интересы удивительным образом совпали с указаниями Унцо.

У входа в таверну, прямо на улице, стояли вверх дном старые пробитые бочки, на которые можно было поставить кружку. Принцесса расположилась у одной из них так, чтобы было видно складской проулок. Упускать Эскутто из виду она не собиралась. Когда кружка опустела наполовину, кавалер закончил общаться с другом, попрощался, повернулся и не торопясь пошел в сторону принцессы. Она так и думала – другим концом проулок выводил совсем уж к окраине Джионеллы, а дальше превращался в горную дорогу, уходящую в глубину королевства. Туда Эскутто было совсем не надо.

Принцесса торопливо сделала большой глоток и вытерла губы тыльной стороной ладони – вдруг сейчас придется бросить кружку и снова бежать? Однако Эскутто направился прямо к ней и встал напротив.

– Что принести синьору? – подскочил мальчик из таверны.

– Острого вина с медом, – Эскутто стал заматывать на себе пояс, продолжая держать в правой руке мешок с венцом. – Как вы находите Аппалию, Ваше Высочество?

Принцесса изо всех старалась не улыбнуться, такого удовольствия она Эскутто не доставит!

– Солнечная! – сказала она по возможности ровным голосом. – С момента встречи с вами заиграла новыми красками. В свободное время подрабатываете фокусами?

Принцесса изобразила появление монетки в кулаке.

– У меня было трудное детство, – Эскутто взял у мальчика кружку с вином. – Платит дама.

Принцесса пододвинула мальчику медяки. Эскутто закрепил пояс и оперся локтем на бочку.

– И где же оно прошло?

– За удивительные встречи! – вместо ответа Эскутто приподнял кружку.

Принцесса ответила тем же, и они выпили за встречи.

– Ваше любимое кольцо? – спросил Эскутто, опуская кружку.

Принцесса глянула на свои руки. По давней привычке лишь на среднем пальце левой руки у нее было одно колечко.

– Откуда вы знаете?

– В прошлый раз у вас тоже было только одно кольцо и, кажется, именно это – с одним большим и четырьмя маленькими камнями.

Он еще и наблюдательный!

– Оно мне дорого, – кивнула принцесса.

– Я хотел бы пообщаться с вами подольше, но действительно очень тороплюсь! – сказал Эскутто с сожалением. – Простите!

Принцесса открыла рот, чтобы спросить: «Куда же?», но Эскутто резко двинул рукой, и принцесса захлебнулась в остром вине, вылетевшем из кружки ей в лицо. Она инстинктивно зажмурилась, отскочила, закашлялась, ручейки побежали по груди за рубашку. Она стала отирать ладонями защипавшие глаза, стряхивать вино с рук.

– Он уходит! – сказал внутренний голос, приподнявшись на цыпочки и глядя через перекресток, поверх голов. – Даже убегает! Давай скорее! Что ты возишься?

Принцесса начала двигаться еще до того, как окончательно проморгалась. Уже на ходу она стерла с лица остатки влаги, попыталась вытереть липкие ладони о юбку. Однако все это было недостаточно быстро, Эскутто был уже довольно далеко. Сладкий мокрый локон прилепился к щеке. Принцесса добавила ходу, проталкиваясь мимо людей.

– Негодяй! Брюква нечищенная! Бесстыдник! – звенело в ушах, как будто на плечах у нее сидела дюжина увлеченных погоней маленьких принцессок. – Шевели ногами! Уйдет! Гони, гони! – и снова громко вперед: – Лисья морда! Жук печеночный!

– Какой же подлец шикарный! – в ажиотаже завопила одна. – Ой, простите! Какая же шкура подлая!

– Объясни мне, – задумчиво спросил внутренний голос, упираясь изо всех сил в стенки черепа, чтобы его не мотало на поворотах. – Почему ты сама не догадалась плеснуть в него сидром?

Переулок за переулком то бегом, то торопливым шагом они проделали весь путь обратно до рыночной площади. Где-то на ее середине Эскутто внезапно ускорился, принцесса этот момент упустила, и пришлось снова бежать. Когда она достигла края площади, Эскутто уже скрылся за углом здания с овощной лавкой в первом этаже. Еще немножко и она его совсем потеряет!

Принцесса с трудом попала в проход между ящиками с грушами и абрикосами, обогнула здоровую потемневшую бочку, цепляясь за край, чтобы вписаться в поворот, и влетела в проулок. Шагах в пятнадцати стоял Эскутто, разведя в стороны пустые руки.

Принцесса сделала по инерции еще шага четыре и, тяжело дыша, остановилась. Эскутто приветливо улыбнулся и покрутил ладонями. Мешка с венцом у него не было, если он, конечно, не зажимает его сзади своими… Эскутто в несколько шагов повернулся вокруг своей оси. Не зажимает! Уперевшись в колени, чтобы отдышаться, принцесса окинула взглядом проулок. Это был тупичок – каменные стены, закрытые ставнями окна, кривоватое мощение с канавкой для стока воды посередине. Ни одного уголка, где мог бы лежать…

– Обескуражены? – заботливо спросил Эскутто.

Такую глупость принцесса не удостоила даже пренебрежительным жестом. Надо спрашивать не «где мешок?» – ответ будет: «где угодно», а «куда он мог на ходу его засунуть?» Так вариантов значительно меньше.

Принцесса развернулась, разогналась в три шага, подпрыгнув навалилась животом на край ближайшей бочки и нырнула головой вперед в прохладную темноту. В нос ударил тяжелый запах рассола с шафраном и розмарином, который заполнял бочку едва на четверть. Дрыгая снаружи ногами для баланса, принцесса нашарила на самом дне мокрую ткань, ухватила ее обеими руками, подтянула к себе. Вылезти, свисая с обеих сторон, как пододеяльник с веревки, не представлялось возможным.

– Это что еще? – донеслось снаружи.

– Ничего видочек!

– Подергай ножками!

– Кто такая?

– Это мое, – голос Эскутто. – Расходимся, господа.

Сильные руки ухватились за талию и рывком вытащили принцессу на солнце. Левой рукой она крепко держала через ткань венец, правой стягивала горловину мешка, все это вместе она комком прижимала к себе пониже груди, чувствуя, как рассол протекает вниз по животу.

– А вы догадливая! – похвалил Эскутто.

Принцесса пошевелила правой рукой, выгребая из ладони что-то скользкое.

– Огурчика, кавалер? – спросила она, протягивая ему зажатый