Точка обмана - Дэн Браун

Рейчел молча наблюдала, как из принтера появляются распечаткиизображения. Она пыталась убедить себя, что НАСА искренне заблуждается. Но самапонимала, что это не так. Искренне заблуждающиеся люди обычно не убивают другихлюдей.

Внезапно до них донесся чуть гнусавый голос Корки:

— Невероятно!

Толланд и Рейчел удивленно обернулись.

— Проверьте это заново! Такого просто быть не может!

В комнату, держа в руке лист с параметрами, торопливо вошлаКсавия. Лицо ее было пепельно-бледным.

— Майк, я даже не знаю, как сказать... — Она внезапноохрипла.

— Соотношение титана и циркония? — сразу понял Толланд.

Ксавия откашлялась, пытаясь взять себя в руки.

— Нет сомнений в том, что НАСА совершило грубую ошибку. Ихметеорит на самом деле океанский камень.

Толланд и Рейчел переглянулись, но ни один не проронил нислова. Они и так все знали. Подозрения и сомнения, вздымаясь, подобно морскойволне, достигли критической точки.

Толланд кивнул, не в силах скрыть огорчения:

— Да, ясно. Спасибо, Ксавия.

— Но тогда я ничего не понимаю! — волновалась она. — Коркасплава. Местонахождение — полярный ледник.

— Все объясню по пути на берег, — коротко ответил Толланд. —Уходим отсюда.

Рейчел быстро собрала все бумаги, содержащие с таким трудомдобытые драгоценные сведения. Теперь свидетельства были абсолютноубедительными. Результаты сканирования льда, показывающие способ внедрениякамня в ледник; изображение ныне живущего океанского существа, очень схожего сотпечатками в камне; статья доктора Поллока относительно океанских хондр;данные анализа, свидетельствующие о недостаточном содержании циркония вобразце, привезенном из-за Полярного круга.

Вывод напрашивался сам собой. Мошенничество невероятныхразмеров.

Толланд взглянул на пачку листков, которые Рейчел крепкосжимала в руках, и меланхолично вздохнул:

— Да уж, теперь у Пикеринга доказательств более чемдостаточно.

Рейчел кивнула, все еще недоумевая, почему Пикеринг неответил на звонок.

Толланд снял трубку ближайшего телефона и протянул ей:

— Попробуй-ка позвонить отсюда.

— Нет, давайте двигаться. Лучше я свяжусь с ним с вертолета.

Рейчел уже решила, что если не удастся поговорить сПикерингом по телефону, она попросит пилота береговой охраны отвезти их прямо кНациональному разведывательному управлению. Это всего около ста восьмидесятимиль.

Толланд хотел было положить трубку на место, но вдруг замер.С растерянным видом поднес трубку к уху. Нахмурясь, прислушался.

— Странно. Гудка нет.

— Что ты хочешь сказать? — моментально встревожилась Рейчел.

— Очень странно, — повторил Толланд. — Эти прямые линииникогда не теряют связи.

— Мистер Толланд!

В лабораторию ворвался пилот вертолета. Он с трудом держалсебя в руках.

— Что случилось? — сразу отреагировала Рейчел. — Кто-топриближается?

— Серьезная проблема, — задыхаясь, ответил пилот. — Сам незнаю, в чем дело. Только что отказали все бортовые средства коммуникации ирадар тоже.

Рейчел засунула бумаги под рубашку — так надежнее.

— Быстро все на вертолет. Уходим. Сейчас же!

С сильно бьющимся сердцем Гэбриэл прошла по темному кабинетусенатора Секстона. Просторное помещение выглядело представительно: резныедеревянные панели на стенах, картины маслом, кожаные кресла, огромныйписьменный стол красного дерева. Сейчас комната освещалась лишь слабым неоновымсиянием компьютерного дисплея.

Гэбриэл направилась к столу.

Сенатор Секстон довел воплощение идеи «цифрового офиса» докрайности, избавившись от всех шкафов и заменив их компактной памятьюперсонального компьютера. В него он ввел огромное количество самойразнообразной информации — заметки о встречах, отсканированные статьи, речи,собственные размышления. Компьютер был здесь самым драгоценным предметом. Чтобызащитить его, сенатор держал свой кабинет постоянно запертым. Из-за страха, чтохакеры залезут в его набитый сокровищами цифровой сейф, он даже боялсяподключаться к Интернету.

Еще год назад Гэбриэл ни за что не поверила бы, что политикможет оказаться настолько неосмотрительным, чтобы хранить копии порочащих егодокументов. Однако Вашингтон научил ее многому. Информация — это власть.Гэбриэл с удивлением узнала, что распространенной практикой среди политиков,принимающих незаконные пожертвования на проведение избирательной кампании, былосохранение доказательств — писем, банковских счетов, квитанций и томуподобного. Все это, как правило, пряталось в надежное место. Такая тактика, предусмотреннаядля защиты от шантажа, получила в Вашингтоне название «Сиамская страховка». Онаохраняла получателя от давления тех спонсоров, которые считали, что их щедростьдает им право на это. Если даритель становился не в меру требовательным,кандидат мог просто предъявить ему обличающие документы, напомнив при этом, чтозакон нарушили обе стороны. Свидетельства гарантировали, что спонсор и кандидатсвязаны навеки, словно сиамские близнецы.

Гэбриэл проскользнула к столу и села в кресло. Глубоковздохнув, посмотрела на компьютер. Если сенатор принимал взятки от Космическогофонда, какие-нибудь свидетельства наверняка хранятся здесь. Заставка показывалакрасивый вид Белого дома и парка вокруг него. Ее установил один из преданных иполных энтузиазма сотрудников сенатора, помешанный на визуализации и позитивноммышлении. По краю картинки ползла надпись: «Президент Соединенных ШтатовСеджвик Секстон». Она повторялась бесчисленное количество раз. Гэбриэл взяласьза мышку; тут же появилось окно защиты: «Введите пароль».

Она ожидала этого. Проблем не должно возникнуть. На прошлойнеделе Гэбриэл вошла в кабинет сенатора в ту самую минуту, когда он садился застол и включал компьютер. Она заметила, что он сделал только три движения,причем очень быстрых.

— Это пароль? — поинтересовалась ассистентка от двери.Секстон поднял глаза:

— Что?

— Я считала, что вы лучше заботитесь о безопасности своихматериалов, — добродушно пожурила она босса. — А ваш пароль состоит всего-то изтрех знаков? Ведь специалисты рекомендуют использовать по меньшей мере шестьзнаков.

— Все эти специалисты — подростки. У них еще молоко на губахне обсохло. Пусть они попытаются держать в памяти шесть произвольных знаков,когда им будет за сорок. А кроме того, дверь на сигнализации. Никто в нее не войдет.