Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой

у нее нет крапивного ожога на мягком месте, значит, ерзала из-за нетерпения сообщить все это Катверии.

– Ясно. Ниса, у тебя была такая пелеринка, синяя, – принцесса закрутила наконец ремни на ноге и выпрямилась, расправляя подол. – Надо надеть.

– Зачем мне пелерина в такую жару, да еще к бежевому платью?

– Чтобы не было видно, что ты держишь подмышкой.

– Я ничего не держу, – Ниса приподняла локти.

Принцесса собиралась привести в порядок волосы, но остановилась. Она хорошо знала эту манеру Нисы, когда она хотела прикинуться тупоумной, то начинала воспринимать все буквально. Это означало, что ей не нравится то, о чем ей предлагают догадываться. Принцесса посмотрела в глаза подруге прямо и твердо.

– Тогда одолжи, пожалуйста, пелерину мне. Я все сделаю сама. Хотя, конечно, было бы гораздо удобнее, если бы ты мне помогла.

– Мне это не нравится, Лина.

– Я вижу.

– Пожалуйста, подумай еще разок, нельзя ли просто все рассказать Катверии? Не знаю – взять ее в союзники.

– Думаешь, она выпустит меня с венцом за пределы замка?

Ниса опустила взгляд, серьезно размышляя над ответом.

– Думаю, нет.

– Тогда как я выполню обещание и принесу венец Эскутто?

Ниса подняла взгляд. В ее больших глазах было написано: «Например, ты обманешь обманщика и обхитришь хитреца».

– Это очень хорошая мысль. И я думала ее уже раза три, – кивнула принцесса. – Но проблема в том, что в момент обещания, я обещала честно.

Ниса тоскливо поджала губы.

– Но если тебя это ободрит, то скажу тебе, что пока тебя не было, – тон у принцессы стал заговорщицким, глаза блеснули, – я придумала, что делать дальше!

Ниса сдалась. Принцесса успела изложить примерно две трети своей задумки, когда в дверь настойчиво постучали.

– Ваше Высочество! Леди Маунтенар! – сказал голос Катверии.

– Началось… – буркнула Ниса.

– Началось! – жарко прошептала принцесса и крикнула. – Иду, я только вернулась!

У разных людей волнение проявляется по-разному. У невысокой пухленькой леди Катверии оно выражалось в том, что она начинала говорить быстрее. При том, что и обычный темп ее речи превышал среднечеловеческий раза в два, волнуясь она выдавала поистине чудеса артикуляции – кажется, до сотни слов на один выдох. Принцесса не то что произнести, даже подобрать слова с такой скоростью не могла. Даже на своем языке.

Понять, что говорит Катверия, не представлялось возможным, но можно было следить за общим ходом интонации и жестами.

Сначала было воздевание рук и отчаянный вопль. Это удалось погасить, показав венец и раз пять повторив историю про мастера Люсио и внезапную утреннюю любовь к украшениям. Тогда Катверия перешла к прикладыванию рук поочередно к сердцу и лбу и волнообразным взвизгиваниям. Принцесса каялась и просила прощения, потом просила прощения и каялась. Затем последовали выбросы кисти вверх с одним или многими указующими перстами, а тон стал опускаться до грудного рыка.

– Конечно! – повторяла принцесса. – Никогда больше!

Если учесть, что все это происходило при стечении разнообразного народа – переполох удался на славу. Перебить леди Катверию никто, разумеется, не мог – хотя бы просто по причине нехватки дыхания – но каждый оттенял происходящее по мере таланта.

Суетилась, сверкая глазами, Риаджина, тут и там добавляя к рокоту Катверии высокие ноты. Размеренно бахал густым басом «О, да!» Орджонно – муж Катверии, хранитель королевского архива. Он вообще по понятным причинам был немногословным, в основном произносил только «о, да» и «о, нет», хотя второе значительно реже.

Тихим баритоном постоянно что-то успокоительное гудел за плечом Катверии верный Перомо. Отчаянно лопотал извлеченный из хранилища стражник, а также его сменщик и начальник стражи. Ахали хором какие-то служанки, количество которых все время росло.

Поверх всего этого плавно и мягко звучала обнимающая себя руками Ниса, которая размеренно повторяла: «Ничего страшного не произошло, все в порядке!», «Это лишь забавное недоразумение!», и с той же интонацией: «Да заткнитесь уже, пожалуйста, я сейчас совсем оглохну!» Ниса просто не могла упустить момент и вовсю развлекалась, поддавая абсурда, потому что говорила она по-аррантийски и понять ее здесь, кроме принцессы, никто не мог.

– Но что же теперь делать?! – почти членораздельно воскликнула Катверия, когда удалось уговорить ее не казнить стражников немедленно и общее напряжение слегка выдохлось. – Если с ним что-нибудь случится, его величество будет в гневе!

Принцесса ждала этого момента.

– Нельзя полагаться на бдительность стражников. Они живые люди, а значит, могут совершить ошибку, даже если будут очень стараться.

– Но что же теперь делать? – еще сильнее озадачилась Катверия.

– Сейчас мы все устроим! – заверила принцесса. – Есть ли в этом замке помещение только с одной дверью?

– Перомо?

Перомо поднял свою крупную голову, выставляя на обозрение мелкие седоватые кудряшки бороды.

– Ваша спальня, синьора, – сообщил он, словно разглядывая нарисованный на потолке план замка.

– Моя спальня! – воскликнула Катверия.

– О, да! – кивнул Орджонно.

– Прекрасно! Велите перенести постамент туда.

Вслед за постаментом в руках солдат вся компания переместилась в другой корпус на этаж Катверии и Орджонно и попыталась набиться в спальню.

– Леди Катверия, можем ли мы попросить остаться только тех, кто нужен?

Удалось выпроводить стражников и служанок. Орджонно и Перомо передвинули постамент к стене между комодом и резной скамьей. Катверия, глубоко дыша, положила на него венец. Пальцы у нее были толстенькие, коротенькие и сплошь унизаны кольцами. Она огляделась и сдвинула брови.

– Здесь теперь будет сидеть охрана?

– Нет-нет! – воскликнула принцесса. В этой комнате всего одна дверь, охранник, а лучше два, будут находиться в холле.

Катверия впервые продемонстрировала нечто вроде улыбки.

– Как вы умны, леди Маунтенар! Я всем так говорю!

На заднем плане поджала губы Риаджина. Принцесса оседлала волну.

– У меня есть еще одно предложение. Никто из своих не попытается украсть венец, а от чужих глаз его лучше скрыть. Есть ли у вас ткань, которой можно его накрыть?

Она посмотрела на Катверию, Катверия на Перомо, Перомо на комод. Лицо его прояснилось, он наклонился и вынул из нижнего ящика квадратный платок из узорчатого шелка. Принцесса развернула его, взяла за уголки и подняла до уровня плеч, собираясь накрыть венец, однако в последний момент задержалась.

– Ниса, – сказала она через плечо, – помоги мне, подвинь его на середину.

Ниса подошла к постаменту со стороны скамьи, вынула руку из-под мышки, поправила венец и снова обняла саму себя. Принцесса постелила платок сверху, а затем сноровисто подоткнула уголки под венец.

– Перомо, – повернулась она, – есть ли тут тяжелая ваза?

Принцесса знала, что есть, это было первое, что она приметила на прикроватной тумбе, войдя в спальню. Перомо уловил мысль, поднес вазу из толстого стекла с золотыми прожилками и поставил ее прямо внутрь венца. Платок обозначил контуры окружности. Получилась интересная композиция с постаментом, драпировкой и цветами.

– Мало того, что венец трудно заметить, его теперь трудно достать без шума, – удовлетворенно сказала принцесса леди Катверии. – Здесь он будет в полной сохранности до приезда его величества. Правда, вам будет трудно им любоваться.

– Зачем мне им любоваться? – махнула ладонью Катверия.

– О, да! – подтвердил Орджонно.

Все покинули спальню довольные. В двух углах холла были поставлены стражники, которые, чудом избежав наказания, были готовы не пускать в спальню и саму леди Катверию.

– Благодарю, леди Маунтенар! – сказала Катверия, пока они шли по галерее. – Ах! Если бы не ваше внезапное желание, может быть, мы и не узнали бы, что венец в опасности.

Принцесса скромно потупила взор.

– Я вас понимаю, – леди Катверия даже доверительно коснулась ее руки. – Действительно, в имперские времена делали очень красивые вещи. Неудивительно, что вы так торопились!

Принцесса растерянно приподняла брови.

– Так доложил стражник у боковых ворот.

– Ах! Возможно, я действительно шла довольно быстро! – легко ответила принцесса, надеясь, что стражник не употреблял слов «мчалась, как обезумевшая лошадь».

– Вам холодно? – спросила где-то позади Риаджина, отвлекая принцессу от речевого потока Катверии.

– Немного, – буркнула Ниса.

– Неужели в Арранте принято носить синюю пелерину с бежевым платьем?

Принцесса не оборачивалась, но, казалось, затылком видела, каким взглядом наградила Риаджину Ниса – под стать фразе:

– Когда в Арранте холодно, цвет значения не имеет!

– Мы с Нисой планируем нанести еще один визит мастеру Люсио, – тепло предупредила Катверию принцесса. – Пожалуйста, не беспокойтесь за нас!

На том и расстались.

– В следующий раз, которого, я надеюсь, не будет, дай мне время толком переодеться! – сказала Ниса, когда они вернулись в свои комнаты. –