Ментор черного паука - Нина Малкина

Если бы я не думала на развилке, а зашла к Джеру на пару минут раньше… не слушала бы сказку Ракель и не пошла к госпоже лин де Торн, мой ментор бы сейчас был рядом.

Собирать факты, уточнять информацию и размышлять было неплохим советом. Но ключевое я пропустила мимо ушей. А ключевым в его словах было — «если позволяет время». Подвох заключался в том, что никогда не знаешь, сколько тебе на самом деле отмерено: год, день, час, минуту или две секунды. Иногда существует только короткий миг, в который и нужно действовать. И который сегодня я упустила.

К кроуницкому консульству мы подошли уже ночью.

Я немного оправилась после кровавой магии, но всё ещё чувствовала себя отвратно. Мышцы тянуло саднящей болью, сухожилия сковывали движения изнутри, словно тугие канаты.

Дорогу я запомнила плохо, смиренно опираясь на облезлого капрана или блондина-стязателя, который вёл меня. Серые дома мелькали в бесконечном туманном потоке перекрёстков, поворотов и переулков. Городские фонари и окна сливались в жёлтые размазанные пятна. Подмёрзшие канавы, кое-где пересекающие мостовые, хрустели под сапогами и копытами. Здание консульства скрывалось в мутной ночи, и у меня не было ни сил ни желания его рассматривать.

Солёный воздух обветривал мои губы, и я разгрызла их почти до крови, выплёвывая сухие лоскуты кожи себе под ноги. Должно быть, рядом была пристань, потому что я слышала скрип мачт и ровный плеск накатывающих волн. Потом уткнулась в две симметричные дверные колотушки, что почернели от времени. Отполированные руками посетителей кольца удерживали драконьи хвосты, торчащие из дверного полотна. Стязатель дёрнул на себя одну из ручек, и мы вошли в тесный коридор.

— Вызывай, — кивнул он на детерминант, что стоял на бордовой ткани. — Нужен пропуск.

Узкое помещение больше походило на чулан, чем на проходную правительственного здания. Серокаменные стены едва ли вместили бы больше пяти человек. Бежать отсюда было бессмысленно. Я смекнула, что трогать детерминант не следует, но деваться было некуда: у выхода меня поджидал безразличный и грозный служитель Квертинда, а у входа — охранная арка, способная спалить без защитного пломпа.

Моя ладонь шлёпнула по шару, и он отозвался знакомым букетом молний. Я недовольно скривилась, словно пришлось продемонстрировать что-то неприличное. Алая нить бегала среди зелёных, выдавая меня с головой. Точно так же, как в тот раз в столовой, когда на мой детерминант задумчиво смотрела Ракель. Тогда она ещё даже не знала, что лишится праздника из-за мелкой пакости Сирены. А я не знала, на какие ухищрения способна студентка Зулейтон.

Работник консульства не торопился, и ждать уже не было никаких сил.

— Послушайте, — начала я оправдывать свою красную молнию, — это случилось во время землетрясения, что едва не разрушило город. Мой ментор — Джермонд Десент, магистр факультета Ревда, маг склонности пятого порядка. Он терял силу, и если бы мы не завершили ритуал, все бы погибли. Это он остановил землетрясение, сразу после принятия менторства. Вы же знаете, как работает родовая связь. Мы не могли ждать одобрения консульства.

— Но прошение вы точно подавали? — ещё раз спросил он. — Собственноручно подписанное?

— Это какая-то нелепица, — проигнорировала я вопрос. — Если бы я не приняла ментора, меня бы просто не было. Вас бы не было. И этого консульства тоже не было бы!

— Второй порядок склонности Ревда, первый порядок склонности Толмунда, — прервала меня сонная молодая леди в бордовой мантии, что принесла пломп.

Она озадаченно огляделась. Я со злостью вырвала кусок пергамента из её рук и прилепила на плечо, прямо поверх накидки. Даже то, что она определила мою магию земли вторым порядком, меня не обрадовало. Я молча прошла мимо девушки и нырнула в охранную арку. Оранжевая аура Омена облепила меня и исчезла, осыпавшись горсткой пепла с того места, где был приклеен одноразовый защитный артефакт.

— Добро пожаловать в консульство Кроуница! — ещё одна служительница одарила меня бодрой светящейся улыбкой. — До совета консульства осталось сто семь дней, шестнадцать часов и восемь минут.

Её я тоже проигнорировала. Зубы стиснулись сами собой так сильно, что ими можно было бы дробить камни. Вокруг было темно, ни клерков, ни бордовых мантий: должно быть, рабочий день уже закончился.

— За мной, — скомандовал стязатель и повёл в сторону единственного источника света, что бился из-под двери в конце коридора.

Мы протиснулись вдоль заваленных канцелярскими принадлежностями столов, поднялись по укрытым ковровой дорожкой ступеням и оказались у внушительной двустворчатой двери. Из-за большой высоты половинки двери казались длинными и узкими. Ровно по центру каждой вспучивались накладные золотые короны, а ручками служили примитивные перекрестия весов.

— Тебе повезло, — приземистая фигура мужчины преградила мне путь. — Если бы не твои значительные достижения в склонности Ревда, ты бы уже плыла в Зандагат. Если начнёшь так же усердно трудиться над освоением кровавой магии — буду рад назвать тебя коллегой.

— Коллегой? — я тряхнула головой и пару раз моргнула.

— Перед консулом веди себя почтительно, — коротко наставлял стязатель. — Склони голову и жди, пока он заговорит. Первая не смей подавать голоса. Вежливо отвечай на вопросы. Не груби, не перебивай. Соглашайся, если он о чём-то тебя попросит. Даже если просьба будет слишком личной.

— Не буду я ни с чем соглашаться, — сходу запротестовала я. — Я студентка Кроуницкой королевской академии и не совершила никаких преступлений. И мне нужно поговорить со своим ментором.

— Дура, — презрительно выплюнул блондин в чёрной маске. — Не будет больше никакой академии, и ментора своего ты больше не увидишь. Разве только через три года и то издалека, если не желаешь ему насильственной смерти. Ты без пяти минут узница. Арестантка. Кандальница Зандагата. Тебе дают шанс на нормальную жизнь. Благодари Квертинд и его милость консула Рутзского. Сдай оружие.

Ноги сами сделали шаг назад, и стязатель напрягся. Ощущать на себе заклятия Толмунда мне больше не хотелось, поэтому я лишь сжала кулаки. Пока прикидывала, как быстро смогу воткнуть кинжал в глаз служителя карательной ложи и смогу ли вообще, дверь отворилась изнутри, являя нам консула.

— Доброго вечера, квертиндцы, — невысокий мужчина с аккуратной стрижкой и небольшой бородкой пригласил нас войти. — Давно уже вас жду.

— Простите, ваша милость, девчонку было трудно найти, — стязатель прижал ладонь к груди и низко склонил голову. — Готов понести наказание.

— Ничего, Карит, главное, что она здесь, — светло-серые, отливающие сталью глаза консула изучали и оценивали меня, не избегая знака соединения.

— Поклонись, — сквозь зубы прорычал стязатель, протискиваясь мимо меня и всё ещё опустив голову.

Я коротко кивнула, выдерживая взгляд его милости. Строгая роскошь длинного тёмно-синего сюртука, украшенного набивной вышивкой на плечах, подчёркивала высокое политическое положение консула. Помимо тиаля Ревда, на шелке жилета мужчины покоились несколько наградных орденов с Иверийскими символами. Кажется, это о нём говорил Каас в «Фуррионе».