Вор и Книга Демона - Дэвид Эддингс

— На затылке находится самая древняя часть мозга,Элиар. Она отвечает за чувства — зрение, слух, обоняние и так далее.Какая-нибудь букашка думать не может, но она способна видеть. Передней частьюмозга ты думаешь, а задняя часть выполняет более простые функции.

— Что мы можем сделать? — со слезами в голосеспросила Андина. — По-моему, я никогда не слышала, чтобы слепой мог вновьпрозреть.

— Когда повреждены глаза, то шансов практически нет,дорогая, — объяснила Двейя. — Однако глаза Элиара в полном порядке.Когда Гелта ударила его топором, мозг получил повреждение и пошла кровь. Мыпозаботились, чтобы кровотечение не нанесло вреда, просверлив отверстия взатылке. Возможно, именно ушиб, полученный вследствие удара, который чуть егоне убил, нарушил зрение. Но это просто ушиб, со временем он пройдет сам собой.Как только пройдет ушиб, Элиар снова сможет видеть, а как только он сможетвидеть, он опять сможет использовать двери. Однако в настоящий момент он этогоделать не может, и мне нужно взять его сюда, чтобы посмотреть и определить,насколько серьезна его рана.

— Эм, ты им не все рассказываешь? — молча спросилАльтал.

— Не совсем, — призналась она. — Еслинарушения в этой части мозга слишком обширны, он, возможно, навсегда останетсяслепым. Но держи это при себе, Альтал.

Затем она отодвинула его в сторону и снова завладела егоголосом.

— Мы должны отвести Элиара в Дом, — сказала онаостальным, — но он единственный, кто может использовать двери. И тут нампонадобится Лейта.

— Как я могу помочь ему увидеть дверь, ведущую вДом? — озадаченно спросила Лейта.

— Ты одолжишь ему свои глаза, Лейта.

— Они не вынимаются, Божественная.

— Я знаю, впрочем, тогда он не сможет ими воспользоваться,так же как и своими.

— Я не совсем понимаю, Эмми, — сказал Элиар,приподнимая голову с подушки.

— Не дергайся, — приказала Андина, мягко укладываяего голову обратно на подушку. — А то у тебя снова пойдет кровь.

— Лейта, о чем именно думает сейчас Элиар? —спросила Двейя.

— Разве ты не запретила мне это делать? —удивилась Лейта.

— Сейчас экстренный случай, дорогая, так что на сей развсе нормально.

— Ну, — протянула Лейта, отрешенно глядя куда-товдаль, — он очень удручен. Он уверен, что останется слепым на всю жизнь, идумает, что лучше бы тот удар убил его.

— Ну… — возразил Элиар, — полагаю, что-то вродетого. Если я останусь слепым, вряд ли я сгожусь для кого-нибудь, правда?

— Перестань немедленно! — вскричала Андина, обвивего руками и заливаясь слезами.

— Успокойся, Андина, — сказала Двейя маленькойэрайе. — Ты сгущаешь краски. Элиар, ты что-нибудь почувствовал, когдаЛейта проникла в твое сознание?

— Ну… может быть, что-то такое было. Как будто какое-тотепло. Это что-нибудь значит?

— Тогда, вероятно, все пройдет быстрее, чем я думала.Скажи мне, Лейта, какие именно чувства ты испытываешь к Элиару?

Лейта пожала плечами.

— Я люблю его, — просто ответила она.

— Лейта! — воскликнула Андина.

— Но не так, Андина, — нежно произнеслаЛейта. — Я люблю его так же, как люблю тебя или Гера. Бхейда я люблюнесколько по-другому, но об этом поговорим как-нибудь в другой раз. Знаете, мывсе как одна семья, а люди обычно любят членов своей семьи. Я постоянносталкиваюсь с этим, когда заглядываю в их мысли.

— Войди немного поглубже, Лейта, — посоветовалаДвейя, — и пошуми, чтобы Элиар понял, что ты там.

Лицо Лейты исказил внезапный приступ отвращения.

— Ты не знаешь, о чем просишь меня, Двейя! —воскликнула она. — Я не могу этого сделать!

— В чем проблема, Лейта? — спросил Бхейд.

— Ты не знаешь, чем это чревато, Бхейд, — ответилаона ему со страхом в голосе.

— Ты чего-то боишься, Лейта? — спросилаАндина. — Неужели это так ужасно?

— Должен же быть какой-то другой способ сделать это,Двейя, — побледнев, сказала девушка.

— Нет, — ответила Двейя. — Боюсь, что нет. Насамом деле, это не так уж страшно, Лейта. Элиар — простой, открытый парень, такчто тебе не встретится ничего такого, с чем ты не сможешь справиться.

— Но он же мужчина, Двейя.

— Я это заметила.

— Кто-нибудь скажет мне, что происходит? — спросилЭлиар. — Эмми, чего ты от нее добиваешься? И почему это ее так тревожит?

— На самом деле ничего особенного, Элиар, —ответила Двейя.

— Я сейчас все объясню ему, Двейя, — заявила Лейта. —Иногда ты избегаешь говорить о каких-то вещах. Ее голос звучал холодно, почтивраждебно.

— У тебя от нас какие-то секреты, Эм? — спросилАльтал.

— Она поднимает много шума из ничего, — враздражении ответила Двейя.

— Ничего! — переспросила Лейта. — У тебя весьмастранные понятия о слове “ничего”, Двейя.

— Думаю, нам нужно поговорить об этом открыто,Эм, — сказал Альтал. — Ты ведь пытаешься схитрить, киска?

— Но об этом ужасно неприятно говорить, Альтал! —прошипела она.

— Ты сама себя выдала, Эм. Так в чем же, собственно,проблема, Лейта?

— Если я проникну в сознание Элиара так глубоко, какона этого хочет, я никогда не смогу выбраться оттуда снова, —содрогнувшись, ответила Лейта. — Наши сознания сцепятся вместе, какнапуганные дети, и мы с Элиаром никогда уже не сможем разделитьсяпо-настоящему.

— Ну и что? Мы ведь и так очень близки друг другу?

— Не настолько. Элиар — мужчина, а я женщина. Ты ведьзнаешь, Альтал, что между мужчинами и женщинами есть кое-какие различия?

— Не надо так, — пробормотал он. — Тыуверена, что никак не сможешь отделить свое сознание от сознания Элиара?

— Неужели ты думаешь, что смог бы отделить своесознание от сознания Двейи?

— Это настолько глубоко? — поразился Альтал.

— Конечно, Альтал. Это то же самое.