Ангелы и Демоны - Дэн Браун

Туман усталости начал постепенно рассеиваться, когда Лэнгдонотошел от кардинала в более глубокое место. Он чувствовал себя одиноким исовершенно опустошенным. Поначалу ему казалось, что от утомления он вот-вотрухнет в воду. Но американец, к немалому своему изумлению, вдруг ощутил новыйприлив энергии. Он почувствовал, как его мускулы неожиданно налились силой, амозг, не обращая внимания на душевные страдания, вычеркнул на время из сознаниявсе, что случилось раньше, и сосредоточился на решении единственной и жизненноважной задачи.

Надо найти убежище. Необходимо помочь Виттории.

Повернувшись к центральному ядру творения Бернини, Лэнгдонпринялся искать глазами последний указатель иллюминатов. Он знал, что одна изфигур, окружающих эту каменную глыбу, должна указывать на убежище. Но егонадежды быстро угасли.

Ему казалось, что даже журчание воды вокруг него звучитиздевкой. «И ангелы чрез Рим тебе укажут путь…» Лэнгдон отчаянно вглядывался вокружающие его фигуры. Этот фонтан — целиком языческий! На нем нет никакихангелов!

Когда ученый закончил бесполезный поиск, его взгляд вдругскользнул вверх, на венчающую сооружение каменную колонну. Четвертая веха,думал он, должна быть здесь. На одной из оконечностей гигантского креста.

Изучая покрывающие обелиск иероглифы, он размышлял о том, нестоит ли поискать ключ к разгадке в египетских символах. Но тут же отверг этуидею, сообразив, что обелиск на много столетий старше творения Бернини, аиероглифы расшифровали лишь после того, как был найден Розеттский камень.[87] Но не мог ли Бернини вырезать на обелиске дополнительныйсимвол? Такой, который затерялся бы среди других иероглифов? В нем вновьвспыхнул лучик надежды, и он еще раз обошел скульптуру, вглядываясь во всечетыре грани каменного столба. На это ушло две минуты. А когда он вернулся нато место, с которого начал осмотр, надежда погасла окончательно. Средииероглифов не было более поздних добавлений, а уж ангелов и подавно.

Лэнгдон взглянул на часы. Стрелки показывали ровноодиннадцать. Он не мог сказать, летит время или ползет. Его неотступнопреследовали образы Виттории и ассасина. Еще раз обойдя вокруг обелиска, ученыйвпал в полное отчаяние. Он поднял голову, чтобы излить свое бессилие в крике,но уже готовый вырваться горестный вопль застрял в его горле.

Лэнгдон смотрел на обелиск. То, что находилось на еговершине, он уже видел раньше, но тогда не обратил на это особого внимания.Теперь же вид этого предмета заставил его замереть. Это не был ангел. Вовсенет. Ведь вначале Лэнгдон решил, что предмет этот вообще не является частьютворения Бернини. Он тогда подумал, что на вершине камня сидело живое существо— одно из тех, что питаются отбросами громадного города.

Обыкновенный голубь.

Ученый внимательно взглянул на птицу. «Неужели это голубь?»— спрашивал он себя, вглядываясь вверх сквозь застилающую взор водяную пыль.Да, голубь. На фоне звезд был виден силуэт головки и клюва. С момента появленияамериканца у фонтана птица не изменила положения, несмотря на то что под нейтолько что кипела битва. Она сидела на верхушке обелиска, обратив взгляд назапад.

Лэнгдон несколько секунд неподвижно смотрел на голубя, азатем запустил руку в фонтан и сгреб несколько монет. После этого он швырнулвсю пригоршню к небу. Птица не пошевелилась. Ученый повторил попытку. На этотраз одна монета попала в цель. Над площадью раздался негромкий звук удараметалла о металл.

Проклятый голубь оказался бронзовым!

«Мы ищем ангела, а не голубя», — напомнил емувнутренний голос. Но было поздно, Лэнгдон уже успел уловить связь. Он понял,что скульптор изваял вовсе не голубя.

Это была голубка.

Слабо осознавая, что он делает, Лэнгдон, поднимая брызги,заспешил к центру фонтана, а добравшись до цели, принялся карабкаться вверх,наступая на громадные руки и головы изваяний. Преодолев половину пути дооснования обелиска, он выбрался из водяного тумана, и голова птицы стала виднанамного лучше.

Сомнений не было. Перед ним была голубка. Обманчиво темныйсилуэт птицы был результатом городских испарений, за много веков заставившихпочернеть некогда блестящую бронзу. В тот момент он окончательно понял значениеизваяния… Незадолго до этого он видел в Пантеоне изображение пары голубок. Параголубок не таила в себе никакого скрытого смысла. Но эта голубка была одинокой.

Одинокая голубка в языческих представлениях была ангеломмира.

Итак, Бернини избрал для своего ангела языческий символ,чтобы скрыть его среди других изваяний фонтана. «И ангелы через Рим тебе укажутпуть». Эта голубка выступает в роли ангела! Лэнгдон не мог представить себеболее удачного места для последней вехи иллюминатов, чем вершина обелиска.

Птица смотрела на запад. Лэнгдон попытался проследить за еевзглядом, но не увидел ничего, кроме окружающих площадь домов. Он пополз выше.В его памяти совершенно неожиданно всплыла цитата из святого Григория Нисского:[88] «Когда душа достигает просветления… она принимает формупрекрасной голубки».

Лэнгдон продолжал свое восхождение к небу. Поближе к птице.Добравшись до платформы, на которой стоял обелиск, он решил лезть дальше.Однако, оглядевшись, ученый понял, что в этом нет никакой необходимости. Еговзору открылся весь Рим, и это зрелище было потрясающим.

Слева от него сияло хаотическое скопление прожекторовосаждавших собор Святого Петра журналистов. Справа виднелся дымящийся куполцеркви Санта-Мария делла Виттория. Непосредственно перед ним на порядочномудалении находилась пьяцца дель Пополо. А прямо под ним была последняя точка.Гигантский крест, каждую оконечность которого венчал обелиск. Лэнгдона, когдаон взглянул вверх на голубку, начала бить дрожь. Он посмотрел в ту сторону,куда был обращен взор бронзовой птицы, и тотчас увидел это.

Все было очень просто. Очень ясно. И абсолютно очевидно.

Глядя вдаль, Лэнгдон не мог понять, почему местонахождениеубежища иллюминатов так долго оставалось тайной. Он смотрел на гигантскоездание на берегу реки, и ему казалось, что город перестал существовать…полностью растворился во тьме. Это здание было одним из самых знаменитыхсооружений Рима. Оно возвышалось на берегу Тибра, одним углом почти примыкая кВатикану. Здание имело округлую форму и было окружено крепостной стеной в формеквадрата. Вокруг нее был разбит парк, имеющий форму пятиугольника.