Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой

не цепь. Всегда можно показать в ответ язык и пойти, куда хочешь. Что это за ограничение?

– Охохо-хохо! – в манере Мидди Бонтен протянул внутренний голос. – Ничего-то ты не понимаешь!

Почему «ничего»?! Принцесса могла привести примерно сто тридцать два неотразимых аргумента, которые разбили бы нисины замечания, но она молчала из-за одной маленькой детали. Как ни поворачивай, кажется, не все следы ее пребывания в Аппалии смоет море. Ее случайное приключение повлияло не только на судьбу Риаджины, но и на наследование апплийской короны. Обойдись скандал с венцом без ее участия, корона вполне могла уплыть от отца Катверии к герцогу. И если верить Эскутто, для Аппалии так было бы лучше. Принцесса не собиралась занимать в этом вопросе чью-то сторону, и тем не менее повлияла на исход. В терминах Нисы – Аппалия «хрустнула» просто из-за того, что принцессе было весело. А если Ниса права в этом, то, может статься, права и в остальном, хотя соглашаться отчаянно не хотелось.

– Киснешь, брюква? – хохотнул внутренний голос.

Ладно! Принцесса давно жила с этим кошмаром в голове и знала, как с ним обходиться. Он что угодно мог сделать с человеком возмущенным, разгневанным, обиженным, как, впрочем, и с очарованным, восторженным или взбудораженным. А вот против человека разумного и – принцесса сжала губы в линию – честного он всегда сникал. Что же может сделать умный, когда ему делают замечание? Ясно что! «Затянуть в узелок, взвесить на глазок», как говаривала матушка Хло. Запомнить и учесть. Очень разумно, но радости, конечно, никакой.

Принцесса подумала, что получается замкнутый круг. Чем больше у тебя сил – тем больше их приходится тратить на то, чтобы их же и сдерживать.

– Знаешь, Ниса, – сказала она задумчиво. – Это очень хорошо, когда кто-то рядом приглядывает за твоей собственной совестью. Бывает, конечно, весьма неприятно, вот как сейчас, но – раскрути меня ветром на шесте – это очень удобно!

Ниса крякнула, словно была королевством, которое принцесса задела плечом.

– Спасибо!

– Думаешь, нам надо вернуться?

Вопрос прозвучал разумно и честно, хотя совершенно случайно оказался с подвохом. Прежде чем ответить, опытная Ниса некоторое время изучала что-то на потолке, но решила в ловушку не попадаться.

– Знаешь, Лина, – наконец сказала она, – у совести задача болеть. Принимать решения это не ко мне, совсем к другому месту.

Принцесса улыбнулась.

– Я тебя спрашиваю не как совесть, а как подругу.

– Вернуться? Ради Риаджины?! – Ниса фыркнула.

Принцесса пожевала нижнюю губу. Она и сама чувствовала, что изменилась. Может быть, потому что немножко больше стала понимать про то, как все вокруг устроено, а оно оказалось более сложным, и от этого она сама стала сложнее. Это уносило из ее жизни легкость и какую-то щенячью искренность, но взамен приносило новые ощущения, желания и возможности.

За правым окошком кареты громоздились бесконечные горные стены. За левым лежало бесконечное ласковое море, половину которого заслонял шлем идущего рядом с каретой Гонзы. Впереди был дом. Хорошее настроение потихоньку возвращалось.

Леди Эва Лина Маунтенар Декрой задумчиво посмотрела на свою спутницу.

– Что? – спросила Ниса, зачем-то оглядевшись по сторонам.

– Думаю – удастся ли наладить в Арранте производство бронзовых статуй, если снять с тебя восковой слепок?

– А!.. – Ниса посмотрела на дверцу кареты, очевидно, прикидывая возможность выпрыгнуть прямо на ходу и попросить убежища в Аппалии, но, видимо, вспомнила, что обгорает на солнце, и вместо бегства осторожно спросила: – А никак нельзя начать преображение королевства с колонн?

Эпилог. Давняя история

Наследная принцесса пропала на третий день после своего девятнадцатилетия. День ее рождения в первый месяц выдавшегося теплым лета был отпразднован в замке Аррантона королевской семьей скромно, с участием лишь добрых друзей. Принцесса была улыбчива, мила и благодарна за подарки и поздравления.

– Ваше Сиятельство, не видали ли случаем Ее Высочество? – спросила замковая кухарка матушка Хло графиню Нису ар Деноольд, когда та спустилась на кухню подкрепиться хлебом с ветчиной и огурцом.

– Ньетт, – Ниса так удивилась, что ответила с полным ртом, дожевала и добавила: – С самого утра. А что?

– Что-то беспокойно, – туманно сказала матушка. – Не берите в голову.

Однако было поздно.

– Ты Лину не видел? Она коня не брала? – спросила Ниса оруженосца Клифа, который чистил лошадь у конюшни.

– Вроде бы нет, – пожал плечами Клиф. – А что?

– Матушка Хло волнуется.

Клиф окликнул мальчишку конюха, поручил ему закончить чистку.

– Гримда! – крикнул Клиф, подойдя к казарме.

В дверях показался голый по пояс солдат с мокрым полотенцем.

– Ее Высочество не видел сегодня?

Гримда покачал головой.

– Что-то случилось? – спросили сзади.

– Здравствуйте, Ваша Светлость, – Ниса, несмотря на то, что превосходила барона Гарта статусом, присела в легком реверансе. – Матушка Хло сказала, что волнуется…

Барон кивнул и повернулся к главному корпусу замка.

– Матушка потеряла Лину, – сказал он королю, который сидел за большим письменным столом в канцелярии.

– Ваше Величество! Я не волновалась, чуток сердце дрогнуло! – объяснила спустившемуся на кухню королю кухарка.

Помимо Нисы, Клифа и барона Гарта это услышали первый советник короля граф Меамольд, капрал Кламм, гостья короля баронесса Моделар и еще человек двенадцать случайно разволновавшихся по дороге.

– Может, в домике на сосне? – предположил граф Меамольд.

– Ваше Сиятельство! – укоризненно сказала Ниса. – Ей же девятнадцать исполнилось, а не девять.

Старый граф поднял ладонь, извиняясь.

– В город вышла? – спросил король.

– Никак нет! – тут же ответил капрал. – Стража бы заметила.

– Поднялась на башню?

– Зачем бы? – удивился Гримда. – Ее Высочество без нужды по лестницам не любит ходить.

Обсудили еще с десяток предположений. Однако уже на третьем Клифа посетила одна заслуживающая внимания мысль. На четвертом он сместился к краю общей толпы, а на пятом с кухни исчез.

Он вышел через заднюю дверь, миновал северные ворота замка, пересек обширный королевский сад и пошел вдоль берега реки Арры, у которой стоял замок. Через некоторое время он добрался до впадавшей в Арру небольшой речушки и свернул направо. Шагов через триста, Клиф присел на старый обширный пень, разулся, спустился в воду и пошел по мелкому песчаному дну вдоль свисающих с берега кустов орешника, затянутых понизу ежевичными зарослями.

Вместе с рекой он повернул направо и дошел до небольшой полянки на берегу. В этом месте в речку выдавались потемневшие от времени деревянные мостки. На самом краю, уперевшись прямыми руками в теплые доски, сидела леди Маунтенар Декрой, наследная принцесса Арранты и Озерного герцогства, и потихоньку болтала босыми ногами в воде.

– Нашел-таки! – приветствовала она Клифа.

Он выбрался на берег, прошлепал мокрыми ногами по мосткам и присел рядом.

– Матушка Хло забеспокоилась. Случилось что-нибудь?

– Нет, – сказала принцесса и пошевелила пальцами ног в воде.

Мелкие головастики, хорошо видимые на фоне близкого желтого дна, прыснули прочь. Клиф молчал, не в силах придумать следующий вопрос, так чтобы не выглядеть назойливым или, что еще хуже, непонятливым. Головастики собрались обратно, чтобы на него поглядеть.

– Я думаю, – ответила принцесса на так и незаданный вопрос. – Вот если бы тебя спросили, кто ты – что бы ты ответил?

– Я оруженосец, посыльный, советник, стремянный и все такое прочее, а вообще отличный парень.

– И ты доволен всем этим?

Клиф задумался.

– Скорее да или скорее нет? – упростила принцесса.

– Думаю, доволен. Даже вполне доволен.

– А я нет! – сказала принцесса и шуганула ногой головастиков.

– Ты мной недовольна?

– Она недовольна собой! – сказала графиня Деноольд, появляясь по воде из-за ветвей орешника с подолом платья в одной руке и туфлями в другой.

– Тоже догадались? – спросил Клиф.

– Проследила за тобой. Думал, можешь незаметно ссыпаться?

– А за вами, кто-нибудь следил?

– Ха! – Ниса выбралась на мостки. – И чем же ты недовольна?

– Понимаете, мне кажется, что я какая-то бесполезная, – поделилась принцесса результатами раздумий.

Если бы она обернулась, то могла бы увидеть, что глаза у потомственной аристократки и сына конюха округляются совершенно одинаково.

– Мне кажется, я ничего не делаю, – размышляла принцесса вслух, рисуя ногами круги на воде. – Все происходит само. А я только бегаю за тем, что случается, как хвост за лошадью. Понимаете?

Ниса и Клиф одновременно сглотнули.

– А мне бы хотелось поводья держать, – закончила принцесса.

Клиф и Ниса посмотрели друг на друга.

– Но… – начала Ниса, однако ее перебили.

– В бою это называется «потеря инициативы», Ваше Высочество, – сказали кусты мужским голосом.

Раздался треск, пыхтение и сквозь заросли на полянку, снимая с себя какую-то паутину, выбрался порозовевший Гримда.

– А вы, Ваше Сиятельство, сказали, что никто за вами не следил! – укорил Клиф.

Ниса хмуро одарила его вредным выражением лица.

– Тропинку потерял, – пожаловался Гримда. – На голос шел.

– Ее тут и не было никогда, – объяснила Ниса. – Только по воде.

– Он не местный, – улыбнулся