Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел

последних сил. Они теперь не чистили засаленные или грязные деревянные детали; достаточно пройти по ним щеткой со спиртом − и краска высохнет; побитую штукатурку на стенах подправят, − как они это называли, смеясь, − «садовым цементом», то есть просто грязью из сада, а поверх положат настоящий материал. Не очень грязные потолки не отмывают, протирают слегка и покрывают тонким слоем побелки. В комнатах старые обои, которые полагается сдирать, прежде чем оклеивать стены новыми, оставляют, а чтобы скрыть эго, швы старых обоев затирают их и незаметно под новыми. Скряга и десятники старались насколько это было возможно делать лишь немногое из того, за что платит заказчик, и делали все наспех и кое-как.

* * *

Всюду царил страх перед увольнением: никто ни на миг не чувствовал себя в безопасности − в самый неожиданный момент мог появиться Скряга и вихрем пронестись по всему дому. Стоило ему увидеть, что кто-то не работает, преступника немедленно увольняли, но такая возможность предоставлялась очень редко: слишком уж все были перепуганы.

С момента появления Хантера и до его ухода на рабочей площадке царила атмосфера спешки, беготни и суматохи. Его скрипучий голос раздавался по всему дому: «Не спите! Это нужно сделать! Замажьте как-нибудь! Закончите эту работу и сразу начнем другую!»

Для того чтобы держать всех в руках, Скряга время от времени увольнял кого-нибудь якобы за то, что тот слишком медленно работает. Все трепетали перед ним и бросались со всех ног по первому его слову, ибо знали, что множество безработных готовы занять их место.

Хотя настало лето и Комитет помощи бедствующим и все другие комитеты прекратили свою деятельность, множество людей по-прежнему болталось около Фонтана на Большой аллее − на этом Невольничьем рынке. Когда рабочего увольняли, он обычно направлялся на этот рынок. И любой хозяин всегда мог нанять себе там работягу на несколько часов, дней или недель. Рабочие знали это и знали также, что, если их уволят, найти другую работу дело непростое. Вот так и создавалась атмосфера страха.

Когда Скряга уходил на другой объект, десятник обходил всех, чтобы посмотреть, как они работают, выяснить, не кончилась ли у них краска, не нужна ли им какая-нибудь замазка, и приносил все сам, чтобы они ни на минуту не прекращали работу. После этого зачастую появлялся Раштон и неторопливо обходил весь дом или молча останавливался позади работающих и наблюдал за ними. Он редко обращался к кому-нибудь, просто стоял, как каменное изваяние, или прохаживался подобно бессловесному животному − настоящая скотина, как они его называли. Человек этот был невероятно высокого мнения о себе. Одного рабочего он уволил только за то, что тот осмелился остановить его на улице и спросить что-то насчет работы.

На следующий же день Скряга обошел все объекты и приказал десятникам предупредить рабочих, чтобы, встретив мистера Раштона на улице, те никогда не обращались к нему, а провинившийся был уволен в первую же субботу под предлогом, что работы для него больше нет.

Был у них один объект − фасад большого здания, расположенного на холме, видного со всех концов города. Рабочим здесь приходилось хуже, чем в других местах, потому что поговаривали, что Раштон из своей конторы наблюдает за ними в подзорную трубу.

Иногда, когда работу действительно нужно было выполнить к определенному времени, им случалось работать допоздна, до восьми или девяти часов вечера. Перерыва на обед им не давали, но кое-кто приносил с собой еду, чтобы перекусить часов около шести. Другим приносили из дома чай дети. Как правило, они закусывали, не прерывая работу, − клали еду на пол рядом с собой и пили, ели и работали одновременно: в одной руке кисть в белилах, в другой − кусок хлеба с маргарином. Если десятник оказывался приличным парнем, рабочие выставляли дозорного, который следил, не появится ли Хантер или Раштон, пока остальные едят, прервав на несколько минут работу, но это было не безопасно: частенько находился доносчик, который мечтал завоевать расположение Скряги и выбиться таким образом в десятники.

Применялись и другие меры, чтобы заставить рабочих не тратить время попусту, например, каждый получал лист, в котором он обязан был расписать свой рабочий день буквально по минутам. У разных фирм эти листы были почти одинаковы. У Раштона лист выглядел так:

НАРЯД НА работы, выполненные, работающим в фирме РАШТОН и К° Строительные и отделочные работы. Магсборо. Курить и пить крепкие напитки во время работы запрещается. Полное описание каждого задания, в чем оно заключалось и сколько времени потребовалось на его выполнение место , начало конец количество задание рабочего рабочего рабочего часов дня дня дня Суб. Пон. Вторн. Среда Четв. Пяти. Общее количество часов

Однажды в понедельник утром Скряга вручил каждому десятнику конверт, содержащий памятный листок фирмы. Красс открыл его и прочел следующее:

«Красс,

Когда вы находитесь на работе с подчиненными вам людьми, ежевечерне проверяйте и отмечайте их рабочие листы.

Если их вызывают и посылают на какую-либо другую работу, проверяйте и отмечайте их рабочий лист, когда они уходят с работы.

У любого рабочего, пришедшего к вам в течение дня, вы должны отметить точное время прихода и проследить, чтобы оно было отмечено в его листе.

О каждом, кто ленится, медленно работает или разговаривает во время работы больше, чем необходимо, вы должны докладывать мистеру Хантеру.

Мы ожидаем от вас и от других десятников, что вы поможете осуществить эти правила. Любая полученная нами информация о рабочем разглашаться не будет.

Раштон и К°

Примечание. Касается всех рабочих любой специальности на участке, где вы являетесь десятником».

Каждую неделю эти листы тщательно изучались и время от времени кого-нибудь из рабочих вызывали в контору держать ответ перед мистером Раштоном