Ментор черного паука - Нина Малкина

Кажется, сам туманный Кроуниц сегодня забыл про ненастье, привлекая душистое лето музыкой весны и лесным пейзажем. Звонкий щебет куликов перекрикивал нежную замирающую трель одинокой пеночки, оживляя звуками природу. Кузнечики стрекотали фоном для пернатых певцов. В густом воздухе, насыщенном ароматами маральника и свежей зелени, гудели стайки мошкары. Низкий травянистый ковёр наползал на рваные серые откосы, желтел редкими звёздочками лютиков, упорно оживляя мёртвые скалы.

— Держи, — Нед Комдор сбежал по склону и вручил Сирене яркий бутон огонька, похожий на оранжевую розу.

Лепестки горели маленьким симметричным пожарчиком. Цветок этот встречался редко даже в Фарелби, и по весне за ним устраивали настоящую охоту. За свои целебные свойства квертиндцы прозвали его «эликсиром жизни». Среди скал Кроуница я не встречала ни одного и сейчас удивлённо залюбовалась огненными лепестками, так похожими на летнее солнце.

Нед же беззастенчиво любовался Сиреной. Даже меня его щенячья преданность уже раздражала, а остальные студенты с курса откровенно издевались над ним из-за его детского романтизма. Прямо сейчас парни в стороне захохотали над какой-то шуткой, чем заслужили гневное замечание магистра. Первокурсники начали переговариваться тише, строя гримасы в сторону Неда. А Биатрисс Калькут продолжила пространно вещать о важности выбора склонности и божественной природе заклинаний. Должно быть, смирилась с весенним возбуждением разгорячённой солнцем толпы.

— Спасибо, — подруга кокетливо приладила огонёк за ухо. — Нед, Лоним надерёт тебе зад, если узнает, что ты таскаешься за мной.

— Ещё посмотрим, кто кому надерёт, — буркнул Нед и отшатнулся от бабочки.

Рыжая крапивница выпорхнула из-под перекошенных створок склада, сделала круг над собравшейся толпой и, мелькнув огоньком на фоне еловой хвои, нырнула в сумерки леса, привлечённая яркой лазурью.

— Ах, перфокурсники! — Надалия Аддисад подняла руку, спускаясь по каменным ступеням. — Важный день предстоит!

Студенты оживились и развернулись на голос ректора. Голубой атлас мантии переливался отблесками, играл складками, струился вдоль изящной фигуры женщины, споря оттенком с самими небесами. Волосы Надалия убрала в высокую причёску, что придавало ей роста и торжественности.

— Вы все до́лжны хорошо подумать! — наставила ректор с улыбкой, сверкающей не хуже её мантии. — Кфертинд возла́гает на вас бо́льшие надежды. Мне выпала честь видеть его будущие перспектифы в ваших лицах. Огромная отфетсфенность и трудный выбор для каждого из вас, я по́нимаю. Но не сомнефаюсь, что ма́гистры хорошо вас научили.

— Где-то я это уже слышала, — вслух задумалась я.

— Молчи, — прорычала Сирена, пихая меня локтем.

Я ухмыльнулась. О близкой дружбе Надалии Аддисад и ментора Сирены ходили разные слухи. Меня они всегда смешили, а вот мою подругу приводили в бешенство. Даже пихаться она стала, по-моему, после того, как впервые услышала об их отношениях. Хотя, может, это я дурно влияла на ранее безупречные манеры леди Эстель.

— Сефодня и зафтра — последние дни, когда вы должны приобрести пустой тиаль, — напомнила ректор. — Потому что после́зафтра состо́ится церемония и большое торжестфо по поводу их заполнения и окончания учебного года! Прямо здесь, в Церемо́ниальном зале.

Головы студентов одновременно развернулись к большому куполу. Мечтательные взгляды сразу же перешли в тревожные и взволнованные шепотки, вызвав строгое цоканье магистра Калькут.

Все разговоры в последнее время сводились к тому, что ворота академии откроются на два дня, чтобы студенты могли свободно посетить город. В преддверье стодневных летних каникул правила позволяли выйти без разрешения. Для некоторых это было первой возможностью посмотреть Кроуниц, побывать в его тавернах, торговых лавочках, на набережных и знаменитой площади. Ежегодно все студенты пропадали там до самого вечера, неизменно возвращаясь в комнаты до наступления темноты. Это правило действовало всегда, независимо от праздников, времени года и обстоятельств.

— Магистр Калькут, — обратилась ректор, — отпустите перфокурсников сегодня. Прекрасный день выдался, отличный для покупки тиаля!

Предложение встретили радостным визгом, потому что знали, что любое слово этой невысокой женщины в академии стоило расценивать, как приказ. Даже консульство считалось с мнением ректора Кроуницкой королевской академии.

Надалия Аддисад только посмеивалась, отмахиваясь от благодарностей.

Биатрисс Калькут коротко кивнула, подтверждая своё согласие, но студенты уже радостно суетились и прыгали, разбегаясь. Сирена кинула на ректора странный взгляд, задержалась глазами на её тиале и потащила меня в сторону замка.

— Сирена, — остановила я подругу, высвобождаясь из её хватки, — давай встретимся в городе у магической лавочки, в которой покупали тиаль Фиди.

— Зачем? — не поняла студентка Эстель. — Вместе и поедем. Я хочу только переодеться. Как раз покажешь нам Кроуниц, ты ведь уже хорошо его рассмотрела.

— У меня есть кое-какие дела в городе, — попыталась уклониться я от ответа.

— Юна, — Сирена остановилась и решительно заглянула мне в глаза, — ты же знаешь, что связываться со стязателем — плохая идея? Он никогда не сможет жениться на тебе и вообще всю жизнь будет далеко. Не считая того, что ты можешь стать объектом мести его врагов. Вероятнее всего, станешь.

— Конечно, знаю, — охотно призналась я. — Клянусь, это не связано с Каасом. Мне нужно решить денежные трудности.

— Ладно, — она подозрительно сощурилась, но всё же отступила. — Тогда встретимся у входа в «Чары и чарки».

Студентка Эстель изящно развернулась, взмахнув локонами, и застучала каблучками по каменной лестнице.

Я посмотрела на удаляющуюся фигурку серебристой лилии и ощутила, как зависть мазнула меня изнутри. Самая чёрная зависть царапнула кошкой, выстраивая преграду между мной и подругой. Я понимала, что Сирена ни в чём не виновата, но не могла перестать осуждать её. Благородная, хорошо воспитанная и обеспеченная леди Эстель была представительницей другого мира — того, где прекрасным Квертиндом управляли великие правители. Где наследие бережно хранилось традициями праздников и магических ритуалов. Где консулы являлись олицетворением справедливости и верноподданства. Где юным девушкам не нужно было цепляться за жизнь любыми способами, чтобы в итоге погибнуть в лабиринте темниц. Мир леди Эстель был прекрасным, благородным, сытым и ограниченным.

Я зло махнула рукой, отгоняя муху, что навязчиво вертелась вокруг меня.

Да, Сирена не виновата в том, что по случайности рождения ей выпал простой путь. Но у меня, увы, он был совсем другой.

* * *

Тяжёлая дверь поддалась с трудом и со страшным скрипом, являя мне подлатанные ступени. Сколов и выщерблин в них не было, но камни были подобраны разные, неаккуратно замазанные строительной смесью. Ближе к краям пыль сбивалась в комки и мелкую гальку, принесённую сапогами посетителей с мостовых Кроуница. Серый слой лежал и на каменных перилах, прижатых к стене. Владелец помещения явно старался экономить не только на ремонте, но и на уборке. Но придираться не было смысла, поэтому я зашла, кивнув внушительному здоровяку у следующей двери, напомнившему мне охранителя Брема.