Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

бомбардировки только в том случае, если Ханой сделает соответствующий жест. Сцена была готова для эпического боя на полу.

Тем временем в городских парках и на окружающих их улицах в течение нескольких дней собирались протестующие, большинство из которых выражало свои страдания по поводу войны, а некоторые стремились сорвать процесс. «Это было огромное количество разных людей с разными стратегиями и разными тактиками, — вспоминал Билл Циммерман. Слухи о грядущей беде ходили повсюду: «черные боевики» планировали нападать на белые кварталы; радикалы собирались расстрелять съезд; йиппи угрожали подмешать ЛСД в городскую питьевую воду, похитить делегатов и устроить «заплыв» в обнаженном виде в озере Мичиган с участием десяти тысяч мужчин и женщин.

Угрозы были пустыми, но мэр Чикаго Ричард Дж. Дейли решил отнестись ко всем серьезно. Во время восстания, которое последовало за смертью доктора Кинга, он приказал своей полиции «стрелять на поражение» по любому, кто заметит мародерство. «Пока я мэр этого города, — сказал он, — в Чикаго будет закон и порядок». Он управлял своим городом и демократической машиной своей партии в масштабах штата железной рукой. «Если Дейли поручит своим [118] делегатам голосовать за Хо Ши Мина, — сказал опытный чикагский политик, — все голоса, кроме двадцати, без вопросов перейдут к Хо Ши Мину». Мэр отказался поддержать кого-либо из вероятных кандидатов, не будучи убежденным, что кто-либо из них может победить Никсона, и даже призвал Линдона Джонсона прилететь в Чикаго и вернуться в гонку, пообещав, что достаточное количество делегатов поддержит его, чтобы вырвать кандидатуру. Но Секретная служба предупредила Джонсона, что не может гарантировать его безопасность, и когда социолог Лу Харрис сообщил ему, что кандидат от республиканцев значительно опережает его, как и любого другого потенциального кандидата от демократов, он неохотно отказался от этой идеи.

Мэр по-прежнему не знал, кого поддержать — он пытался и не смог убедить сенатора Эдварда Кеннеди, единственного выжившего брата Кеннеди, баллотироваться, прежде чем он, наконец, поддержал Хамфри, — но он был полон решимости, что в его городе не будет никаких проблем. Он привел двенадцать тысяч чикагских полицейских в двенадцатичасовую боевую готовность и позаботился о том, чтобы в городе были размещены шесть тысяч вооруженных национальных гвардейцев, а также тысяча оперативников разведки из ФБР, ЦРУ, армии и флота. Еще шесть тысяч армейских военнослужащих находились на авиабазах по всей стране на случай, если они понадобятся. Дейли также создал зону безопасности площадью в одну квадратную милю вокруг амфитеатра и окружил ее сетчатым забором, увенчанным колючей проволокой. Крышки люков были замазаны гудроном. Над головой постоянно стучали вертолеты. Мэр также отказался выдавать разрешения на проведение маршей протеста и запретил никому оставаться в городском парке после 23:00.

Мэр Чикаго Ричард Дж. Дейли сидит в зале съезда Демократической партии 1968 года вместе с делегацией Иллинойса, которую он контролировал. Он сказал делегатам, что многие из демонстрантов, собравшихся у Чикагского амфитеатра, были «экстремистами… которым удалось убедить некоторых людей в том, что театральный протест — это рациональное инакомыслие».

Когда Ренни Дэвиса, одного из организаторов протеста, спросили, планирует ли он в любом случае продолжать демонстрации, он был непреклонен: «Учитывая тот факт, что в течение многих месяцев мы уведомляли этот город и эту страну о том, что хотим провести собрание в Чикаго, чтобы зафиксировать наши убеждения по поводу войны, десятки тысяч людей, приезжающих в город… представляют собой разрешение…. Наша борьба с милитаризмом, который развивается в этой стране в ответ на законные политические и социальные недовольства… путем внесения войска, а не заниматься реальными вопросами и реальными проблемами».

Уолтер Кронкайт, ведущий освещение съезда CBS, был потрясен тем, что делал Дейли. «Во имя безопасности здесь жестко ограничены свобода прессы, свобода передвижения, возможно, что касается самих демонстрантов, даже свобода слова», — сказал он своим зрителям в день открытия. «Съезд демократов вот-вот начнется в полицейском государстве. Просто, кажется, нет другого способа сказать это».

«Чтобы поехать в Чикаго, — вспоминал Том Хейден, — нужно было выяснить, как далеко вы готовы зайти в своих убеждениях, и узнать, как далеко готово зайти американское правительство, приостановив лучшую часть своей традиции, чтобы остановить тебя». «Вы держались подальше, если хотели избежать неприятностей, и уходили, если не могли оставаться в стороне», — вспоминал Тодд Гитлин. «Страх, ссоры, а может быть, прежде всего отсутствие разрешений, взяли свое. Десятки тысяч демонстрантов, о которых когда-то трубили, не материализовались. Несколько тысяч, три или четыре тысячи в большинство дней, возможно, до восьми или десяти тысяч на пике в среду, 28 августа».

«Никогда раньше, — писал обозреватель Chicago Sun-Times Майк Ройко, — столь немногие люди так боялись».

Дважды полиция выгоняла демонстрантов из Линкольн-парка дубинками и слезоточивым газом, а затем преследовала их по фешенебельным улицам Старого города, избивая дубинками бегущих демонстрантов и зрителей. Фил Капуто, который был одним из первых морских пехотинцев, служивших во Вьетнаме, а теперь был новичком-репортером в «Чикаго Трибьюн», видел, как это произошло, и думал, что знает, в чем причина свирепости офицеров. «Все полицейские были парнями из окрестностей, — вспоминал он. «В основном этнические парни, итальянцы, поляки, ирландцы. Вероятно, некоторые из них были во Вьетнаме, а если и не были, то наверняка у них были двоюродные братья или братья. И, как и у многих соседских парней, у них было определенное представление о том, какими должны быть студенты колледжа. Теперь, внезапно, улицы заполнены этими детьми, которые не смотрят на них так, как должны выглядеть студенты колледжа. Некоторые бьют окна и выкрикивают нецензурную брань. Я думаю, что многие полицейские восприняли это как злоупотребление своими привилегиями и презрение к ним, полицейским». Какими бы ни были их мотивы, действовали ли они из личного негодования или по прямому приказу своего начальства, чикагская полиция, похоже, была полна решимости жестоко расправиться с демонстрантами.

Внутри амфитеатра тоже были проблемы. Споры разгорелись из-за учетных данных и процедур. Телевизионные репортеры подверглись жестокому обращению. В среду, 28-го, делегаты начали обсуждение партийной платформы. Сторонники Хамфри утверждали, что принятие плана мира поставит под угрозу жизни американских военнослужащих и подорвет переговоры, ведущиеся в Париже. Сенатор от Теннесси Альберт Гор-старший был среди тех, кто высказался за это. «Американский народ в подавляющем большинстве считает, что мы совершили ошибку, — сказал он, — и тем не менее в трибуне нас призывают не только одобрять эту бессовестно пагубную политику, но и аплодировать ей».

План мира был отклонен 1567 голосами против 1041, но еще до