Ловец снов - Стивен Кинг

Панели отрывались, обнажая грязную штукатурку, стены«Братьев Трекер», какими четверка друзей видела их в семьдесят восьмом, когдаони прижимались лбами к стеклу, а их новый приятель, как ведено, покорно ждалвнизу, пока они удовлетворят свое любопытство и проводят его домой.

Еще одна панель брякнулась вниз со звуком рвущейся бумаги,открыв доску объявлений с единственным фото. Полароидным снимком. Не королевакрасоты, не Тина Джин Шлоссингер, какая-то незнакомая женщина, с глупойфизиономией, задравшая юбку до самых трусиков. Дорогое ковровое покрытие вдругсъежилось, обнаружив зашарканный кафель и белые головастики использованныхпрезервативов, оставленных парочками, приходившими сюда потрахаться подбезразличным взглядом полароидной женщины, бывшей, в сущности, никем, простоартефактом пустого прошлого.

Джоунси метался, припадая на больную ногу, впервые посленесчастного случая разнывшуюся так нестерпимо, и понимал все — да, придетсясмириться и признать очевидное, в бедро словно напихали заноз и осколковстекла, а шея и плечи затекли и болят от непривычной тяжести. Мистер Грей вфинальном рывке решил загнать его тело до смерти, принести в жертву, и Джоунсиничего не мог поделать.

Единственное, что пока осталось невредимым, — Ловец снов.Правда, он тревожно раскачивался, описывая гигантские дуги, но не думал падать.Джоунси уставился на него. Он был готов умереть, но не так, не в этом вонючемофисе. Там, за его стенами, они когда-то вершили что-то доброе, почтиблагородное. Но сдохнуть здесь, под пыльным равнодушным взглядом женщины,пришпиленной к доске объявлений… это казалось несправедливым. Плевать на весьмир, но он, Гэри Джоунс из Бруклина, Массачусетс, а раньше из Дерри, штат Мэн,и сейчас прямо с Джефферсон-тракт, заслуживает лучшего.

— Пожалуйста, я заслуживаю лучшего, чем это!!! — крикнул онпляшущей в воздухе паутине, и на распадающемся на глазах столе зазвонилтелефон.

Джоунси развернулся, скрипнув зубами от приступасвирепо-жгучей боли в бедре. Телефон, по которому он успел позвонить Генри,голубой «тримлайн», исчез. Вместо него на потрескавшейся столешнице нелепоторчал старомодный черный аппарат с наборным диском вместо кнопок и наклейкой,гласившей:

ДА ПРЕБУДУТ С ТОБОЙ СИЛЫ.

Тот самый, который родители подарили на день рождения!949-7784. Номер, на который направили счет за разговор с Даддитсом много летназад.

Джоунси метнулся к телефону, наплевав на бедро, молясь,чтобы линия не расползлась, не разъединилась, прежде чем он успеет подбежать.

— Алло! Алло! — твердил он, стараясь удержаться на дрожащем,прыгающем полу. Офис раскачивало, как судно в шторм.

Чего он никак не думал услышать, так это голос Роберты.

— Да, доктор, сейчас будете говорить.

Раздался щелчок, такой резкий, что Джоунси поморщился.Наступило молчание. Джоунси застонал и уже хотел было положить трубку, когдапоследовал еще один щелчок.

— Джоунси?

Это Генри! Едва слышно, но все равно Генри!

— Где ты? — завопил Джоунси. — Боже мой, Генри, это месторушится! И я распадаюсь вместе с ним!

— Я в «Госслине», только я не там. Где бы ты ни был, ты тожене там. Мы в больнице, куда тебя привезли после наезда…

Треск, жужжание, шум — и снова Генри, на этот раз куда ближеи громче. Его единственная соломинка в катастрофе и хаосе… но и не там тоже!

— Что?!

— Мы в Ловце снов, Джоунси! Мы в Ловце снов, и всегда тамсидели! С самого семьдесят восьмого! Ловец — это Даддитс, но он умирает!Держится из последних сил, но не знаю, сколько еще…

Щелчок, сопровождаемый жужжанием, противным, покалывающим ухостатическими разрядами.

— Генри! Генри!!!

— …выходи! — Опять еле слышно, но голос у Генри отчаянный: —Ты должен выйти, Джоунси! Навстречу мне. Беги по Ловцу навстречу мне! Еще естьвремя! Мы можем достать этого сукина сына! Слышишь? Мы можем…

Очередной щелчок, и линия отключилась. Корпус его детскоготелефона треснул, распался и выблевал беспорядочную путаницу проводов. Все, какодин, оранжевые. Пораженные байрумом.

Джоунси уронил аппарат и поднял глаза к качающемуся Ловцуснов, этой эфемерной паутине. Он вспомнил фразу, которую они так любилиповторять в детстве, подхваченную из репертуара какого-то комика: «Где б ты нибыл, там ты и есть».

Одно время она почти затмила «День другой, дерьмо все тоже», а может, и вышла на первое место, когда они стали старше и воображали себяумудренными жизнью, пресыщенными всезнайками. Где бы, ты ни был, там ты и есть.Только, если верить Генри, это не правда. Где бы они, по их мнению, ни были,они были не там.

Они находились в Ловце снов.

Джоунси снова поднял голову к потолку. И заметил, что отцентра Ловца отходят четыре основных луча, на которых держались поперечные нитипаутины. Эти четыре луча скрещиваются в середине, ядре этой маленькойвселенной, основе всего сооружения.

Беги по Ловцу навстречу мне! Еще есть время!

Джоунси повернулся и бросился к двери.

10

Мистер Грей тоже стоял у двери, той, что вела в помещениеопоры. Дверь была закрыта. Неудивительно, учитывая все, что произошло срусской. Как говорил Джоунси, поздно закрывать дверь конюшни после того, каклошадь украли. Будь у него лом, все обошлось бы куда проще. Но и сейчас он неслишком тревожился. Как ему удалось обнаружить, весьма интересным побочнымэффектом эмоциональной стороны человеческой натуры была способностьрассчитывать наперед, чтобы не спровоцировать взрыв накопившихся эмоций, еслизамыслы пойдут прахом. Может, это явилось одной из причин, по которой этимсозданиям удавалось выжить так долго.

Предложение Джоунси сдаться, стать своим, таким же туземцем,то, которое почти заворожило мистера Грея, показалось таинственным иэкзотичным, снова и снова приходило на ум, но мистер Грей упрямо егоотбрасывал. Он выполнит свою миссию здесь, пойдет до конца. А потом — ктознает? Сандвичи с беконом. И то, что разум Джоунси определял как «коктейль».Прохладный, освежающий, слегка пьянящий напиток.

Со стороны водохранилища прилетел злой ветер, залепив лицомокрым снегом, на мгновение ослепив мистера Грея. Все равно что удар влажнымполотенцем, вернувший его в настоящее, там, где у него имелась незаконченнаяработа.

Он попятился к краю квадратной гранитной ступеньки,поскользнулся и упал на колени, не обращая внимания на кинжальный удар боли вбедро. Не для того он прошел весь этот путь, черные световые годы и белые мили,чтобы свалиться с лестницы и сломать шею либо нырнуть в Куэббин и умереть отпереохлаждения в ледяной воде.