Охота на гиену - Наталья Александрова

Клочок бумаги оказался запиской. На ней черным жирнымфломастером было нацарапано: «С днем рождения!»

Васильич вздрогнул, Анна Давыдовна почему-то перекрестилась.

— Мать моя, надо же в милицию звонить! — первымопомнился Васильич. — Тут телефоны уже отключены, нужно вниз спуститься.Пойдем, Анна.

— Ты иди, Васильич, а я тут присяду.

Нехорошо мне что-то.

— Ну смотри, не забоишься одна-то?

Вон, зараза какая, смотреть противно. — Его палецуказывал на цепня.

— Я и не такое видела, — устало отмахнулась АннаДавыдовна.

— А, ну да. Так я пошел?

— Иди уж, скорее надо.

— Куда теперь спешить? — проворчал Васильич находу. — Нам торопиться некуда, а она на тот свет уже успела. Однако кто жэто ее…

Сергей устало плелся по лестнице собственного подъезда —лифт не работал. И хоть было еще не поздно, десятый час всего, он чувствовал,что устал неимоверно. Настроение портило дурацкое дело об убийствах женщин.«Маньяк с розой», как его условно называли, действовал упорно, и вот сегодняоткрыли еще дело об убийстве Точилло Риммы Петровны, сотрудника Институтаживотноводства.

Открылась соседняя дверь, и Надежда молча втащила его в своюквартиру.

— Ты чего это, теть Надя?

— А ты что от меня бегаешь? — рассердилась она —Три дня уже не заходил.

— Чего заходить-то? — уныло протянул он.

— Обедать, вот чего, — строго сказалаНадежда. — И заодно меня в курс дела ввести.

— Ты как в воду глядела, — покорно началСергей, — а что, опять Сан Саныч на работе?. Так и заездить мужиканедолго. Когда придет-то?

— Сегодня вообще не придет, — невозмутимо ответилаНадежда. — Ушел сегодня к девяти утра на сутки. Электриком сменным вЭрмитаже работает Не смотри на меня волком, это случайно получилось. Товарищего старый, Паша Соколов, там работал. Он сам вообще-то доктор наук, работал винституте одном, — ну, ты понимаешь… А тут устроился сутки через трое,платят, между прочим, хорошо. А раньше главным конструктором заказа там винституте был, голова у него хорошая. И вот, когда рассекретили все разработки,он возьми да и пошли одну работу свою во Францию в один журнал. Там напечатали,и тут вдруг приходит ему приглашение на симпозиум там, в Париже. Надо же докладделать! Он хватился — тот образец опытный, что у них был, мужики уже на винтикирастащили. Кое-что смастерил на живую нитку, материалы свои отыскал с трудом иулетел на неделю. А Сашу пока попросил два раза подежурить. Не бросать же такуюработу хорошую! В Эрмитаже хорошо платят… А в ларьке в зоологическом я за Сашупока посижу. Ты садись, рассказывай.

— Надоело все, — жаловался Сергей. — Ведь ещеодна тетка такая же появилась.

— Да ну? — притворно изумилась Надежда.

— Не придуривайся, — рассердился Сергей, —сама же и накаркала. «Будет еще два трупа!» — в сердцах передразнил он.

— Ты остынь, — примирительно заговорилаНадежда, — я уж тут и вовсе ни при чем. Просто по логике вещей получается,что пока у него ножи не кончатся, он и будет дам.., так оригинально с днемрождения поздравлять.

— Знать бы еще, для какого беса ему это нужно? —вздохнул Сергей. — Нож такой же из набора, розочка опять же, записка…

— А что за тетка-то?

— Приличная женщина, кандидат наук, в Институтеживотноводства работала.

— Есть такой институт?

— А ты как думала! Раз животноводство есть, то иинститут должен быть. Ее прямо там и убили. Не отходя, так сказать, от рабочегоместа. Это в пятницу было. В выходные все равно народу никого там нет, а завтрапойду, сотрудников поспрашиваю. А только уверен я, что все будет, как и в другихслучаях: никто ничего не видел, у всех алиби, смерти вроде бы никто не желал,но доставала она всех здорово… А чем это так пахнет вкусно?

— Курица в духовке. Так что давай-ка с тобой ужинать,вот и Бейсик уже ждет, а про убийства потом поговорим.

— Ты, теть Надя, меня избаловала совсем, к хорошей едеприучаешь. А холостой мужчина должен пельменями питаться, чтобы нерасслабляться.

— Не правильно рассуждаешь, — возразилаНадежда. — Холостой мужчина должен питаться хорошо, потому что, во-первых,у него и так стрессов много, а во-вторых, на пельменях да сардельках отощаетон, бдительность потеряет, и потом, как только встретится ему женщина, котораяхорошо накормит, он сразу на ней и женится, не разобравшись. Так и сноваошибиться можно. Нет уж, второй раз жениться нужно по-умному, на всю оставшуюсяжизнь, тут не желудком надо думать, а головой и сердцем.

Сергей открыл тяжелую дверь и зашел в огромный вестибюльИнститута животноводства. Здание было старым, но прекрасно сохранившимся, дореволюции дом принадлежал не то какому-то графу, не то князю, Сергей точно незнал. Вестибюль впечатлял.

Огромное помещение с гранитными колоннами и камином.Пропорции лестницы с красивыми коваными перилами были несколько испорченывтиснувшейся внутрь кабиной маленького лифта. Не было вертушки, как обычно вучреждениях, хотя в углу в стеклянной кабинке сидела обычная тетенька и вязала.На прошедшего Сергея она даже не взглянула.

«Дохлое дело, — подумал Сергей. — Кто угодно могвойти, тут народу пропасть, да еще небось и под офисы они помещения сдают».

Он вздохнул и отправился на третий этаж, где находилсякабинет покойной Риммы Петровны Точилло. Встретил Сергея профессор Земляникинсам лично. Они пожали друг другу руки, профессор Сергею сразу понравился.

— Вы мне дайте в провожатые кого-нибудь, я тут похожу,определюсь, все посмотрю.

— Зачем же кого-нибудь. Я и сам с удовольствием вам всепокажу и на все вопросы отвечу. Я тут без малого сорок лет работаю, всех знаю.

— И с Точилло хорошо знакомы были?

Профессор помрачнел.

— Был знаком долгое время, но чтобы дружить — это нет.Она ни с кем не дружила, такой уж характер был.

Они вошли в кабинет профессора Земляникина и сели к столу.Профессор вздохнул и начал.

— Мне, молодой человек, кстати, как вас по имени?

— Сергей.

— О, еще и тезка, — обрадовался профессор. —Так вот, мне ходить вокруг да около не к лицу. Лет мне много, да и положениевсе-таки обязывает. И я вам прямо скажу: уж так я рад, что в пятницу вечеромвсе сотрудники вместе ушли в одно время ко мне на юбилей. И Римма Петровна вэто время была жива, это точно, потому что все слышали, как она на машинкестучала. Стало быть, с нас со всех подозрение снимается. То есть вы, конечно,можете расспрашивать людей, но все вам то же самое скажут. И еще раз повторяю,что очень я этому рад, то есть не тому, что Римму угробили, а что сотрудникивне подозрений.