Ментор черного паука - Нина Малкина

Джер скорчил презрительную гримасу, и я устыдилась своей наивности. И удивилась, увидев такую искреннюю эмоцию на лице ментора чёрного паука. Но, по сути, он был, конечно, прав в своем неодобрении. Стоило обратиться к аналитике и рассуждениям, прежде чем озвучивать выводы.

— Подумай, Юна, — предложил Джер, угадывая мои мысли. — Вспомни ваши встречи с Каасом, его поведение, его подарки. Наверняка с самого начала он тебе не понравился. Как он смог завоевать твоё доверие?

— С моей наивностью это было проще простого, — вздохнула я, рассматривая свой новый тиаль. — По крайней мере, в те времена. К счастью, я уже больше не маленькая Юна.

Сухой песок в колбе легко пересыпался, как в песочных часах, и я вспомнила самое начало года. Поначалу Каас и правда казался слишком навязчивым. Стязатель, который приглашает в «Фуррион» истеричную студентку без склонности, действительно вызывал вопросы. Вряд ли его привлёк запах сырой картошки и лохматые косы. Только моя фамилия, которую он тогда уже знал.

— Ты сильно изменилась, — подтвердил Джер. — Но слишком открытой для чужих людей ты никогда не была. Ты не из тех, кого можно заинтересовать дорогими подарками, престижными заведениями и комплиментами. Стязатели обычно делают именно это, когда хотят привлечь внимание женщин, которым недостаточно только вида Иверийских корон на форме. Каас Брин так бы и сделал, если бы не знал, что нужно действовать иначе. Он изучил тебя. Естественно, не напрямую.

Я вытащила Кааса, чтобы взглянуть на гравировку. Кто мог знать, что мне нравится оружие? Да все. И Каас тоже. Отражение на стали неуместно напомнило разговор с Элигией. Очевидно, что стязатель заинтересовался мной не из-за моей привлекательности. Тем более, учитывая его близкую связь с певицей. Интересно, насколько близкую? Почему-то стало противно, и я спрятала кинжал, злясь сама на себя. Каас был мёртв, и это было уже не важно. Важно сосредоточиться на живых. Неужели кто-то следил за мной, подсказывая стязателю, как лучше со мной общаться?

— Ты знаешь, кто меня предал? — выпалила я, перебирая в голове имена студентов.

— Я догадываюсь, — хмыкнул Джер. — Но наверняка об этом знать можешь только ты.

Только сейчас я подметила, что Каас появлялся в удивительно нужные моменты, когда был мне необходим. Он всегда оказывался моим спасением. Тогда, в темницах, он пришёл очень вовремя, готовый спасти меня от неизбежной судьбы. Вряд ли ему докладывали обо всех новых постояльцах Кедровок, но всё-таки Каас Брин был стязателем Кроуница и вполне мог узнать об этом случайно.

А вот то, что он вытащил меня с танцующего бестиатриума, и правда выглядело подозрительно. «Специально подгадывал момент», — вспомнила я его шутку у праздничной арены. Или не шутку? Он не мог знать, что я ненавижу танцы. Об этом никто не знал, даже Ракель. В любой другой момент я бы не согласилась на второе свидание с сомнительным человеком, который зажёг огнём мой горизонт и склонял к предательству ментора.

И Джер был прав: я бы не приняла ничего от стязателя, которому не доверяла. Но детерминант был мне необходим, и я искренне обрадовалась ему, даже не задумавшись о том, чтобы вернуть сюрприз дарителю. Каас говорил, что это подарок от Ордена Крона. Откуда они могли знать, что мне не хватает именно детерминанта? Об этом могла знать только Сирена, которая на дух не переносит проклятый Орден, и…

— Фиди, — однозначно выдохнула я.

Теперь это казалось таким прозрачным, как мой собственный детерминант на той самой церемонии определения. Вспомнилась наша первая странная беседа с взволнованной Фидерикой об Ордене Крона. Как я могла так легко обмануться и довериться малознакомой тогда ещё соседке? Да каждый мой жест выдавал заинтересованность, не говоря уже о словах! И про детерминант она, конечно же, знала. Потому что я постоянно пользовалась её личным. Когда за мной пришли стязатели, чтобы отправить в Кедровки, рядом была Фидерика. А уж после той роковой ночи, когда всем объявили, что на меня напал Каас, она почти не переставала реветь. Вот кряхт, Фиди!

— Не думаю, что она хотела тебе навредить, — кивнул Джер, подтверждая мой вывод. — Скорее просто…

В дверь постучали. Мы с ментором переглянулись, пытаясь угадать нежданного гостя. Видеть мне никого не хотелось, поэтому я нахмурилась. Но Джер всё же поднялся и открыл.

На пороге стояла зарёванная Фидерика, глядя на моего ментора испуганными глазами снизу вверх. Джер сделал шаг назад, чтобы впустить её, но Фиди попятилась от его движения, словно он мог ей навредить.

— Заходи, — предложил Джер, отступая ещё дальше.

Студентка Уорт хлюпнула носом и вопросительно уставилась на меня.

— Как же ты умудрилась вляпаться в это троллье дерьмо, Фиди? — спросила я, даже не вставая ей навстречу.

— Юна! — она бросилась через всю комнату и упала передо мной на колени: — Прости меня, Юна! Я не знала, что он… что он захочет тебя убить. Каас говорил, что желает тебе счастья и будет тебя оберегать. Он клялся мне, Юна! И ты так хорошо к нему относилась… Он оплатил мою учёбу в академии за этот год: у моих родителей почти нет лирн, и это здорово выручило нас. Но лучше бы я вылетела из академии! Ты веришь мне, Юна?

Я открыла рот от шока и потока информации и попыталась поднять Фидерику. Но она словно прилипла коленками к полу, отказываясь вставать. Фиди смотрела на меня с мольбой мокрыми от слёз глазами, сжимала мою ладонь, но мой мозг сейчас активно работал и не реагировал на жалобные вопросы.

— Магистр Десент! — развернулась Фиди, так и не дождавшись ответа. — Поверьте мне, прошу, я не вру. Он был таким честным, таким искренним, когда говорил про Юну. Я и подумать не могла, что он может на неё напасть! Вы верите мне?

Волосы Фиди растрепались и выглядели сейчас даже хуже моих. Длинная чёлка прилипла к мокрому лбу, нос покраснел и распух.

— Это решать Юне, — кивнул в мою сторону Джер.

— Юна, прости меня! — всхлипнула Фиди, упираясь мокрым лбом в мою руку.

— Фиди… — ошарашенно протянула я и вновь попыталась её поднять.

Она только потрясла головой, не собираясь вставать с колен. Я обвела взглядом комнату, Джера, стоящую передо мной Фиди и едва не разревелась сама. Рука легла на кинжал, словно он мог защитить меня не только от врагов, но и от обстоятельств. Я частыми рывками втянула воздух, успокаиваясь. Конечно, стоило всё выяснить подробнее, прежде чем предаваться гневу и отчаянию.

— Я очень виновата перед тобой, — снова захныкала Фидерика. — Ты сможешь меня простить когда-нибудь?

— Фиди, — я опустилась на колени, чтобы быть с ней на одном уровне, и наконец заглянула в её глаза: — Я прощаю тебя прямо сейчас. Ты моя подруга, и останешься ею. Но…

— Да? — она с надеждой сжала мою руку.

— Ты сказала, что обучение в академии платное? — задала я вопрос, который волновал меня больше всего.

— Ну, да, — захлопала глазами Фиди. — Нужно вносить сто пятьдесят тысяч лирн в начале каждого года обучения.