Призрак тайны - Даниэла Стил

Увидев симпатичную маленькую комнатку с кружевнымизанавесками на окнах и живыми цветами на подоконнике, Чарли с облегчениемвздохнул, на мгновение вспомнив убогую обстановку казенной квартирки. Похоже, ссамого начала своего пребывания в Нью-Йорке Чарли подсознательно мечтал о том,чтобы куда-нибудь уехать, и теперь, когда это наконец произошло, он испыталсамую настоящую и искреннюю радость.

— Вы, наверное, едете навестить своих родных? —спросила женщина, показывавшая ему комнату. Она была невысокой, коренастой,чуть полноватой, но от ее простого лица и мягких, обнаженных до локтя рук веялодомашним теплом и уютом.

— Честно говоря, решил отдохнуть и покататься налыжах, — несколько смущенно ответил Чарли, но никаких дальнейшихобъяснений не потребовалось. Хозяйка лишь кивнула в ответ и рассказала, какдобраться до лучшего в городке ресторана, который находился всего в полумиле отгостиницы. Как и многие подобные заведения накануне Рождества, ресторан работалдопоздна, и хозяйка спросила, не заказать ли для Чарли столик.

Опустившись на колени возле камина, Чарли принялся разжигатьогонь при помощи лучины, пучок которой хозяйка захватила из кухни. Ему уже нехотелось никуда ехать, к тому же Чарли не любил ходить по ресторанам один. Иникогда не понимал людей, которые это делали. Сидеть в одиночестве надбифштексом или над бутылкой вина казалось ему на редкость скучным занятием.

— Чуть попозже я выйду и куплю себе парусандвичей, — ответил он, немного подумав. — Но все равно спасибо запредложение.

— Если хотите, можете поужинать с нами, — радушнопредложила хозяйка, с интересом рассматривая его. Чарли казался ей достаточномолодым и привлекательным, и она недоумевала, почему он встречает Рождествоодин. Должно быть, недавно развелся, подумала она и пожалела, что ее дочь досих пор не вернулась из Нью-Йорка.

А Чарли даже не подозревал о ее далеко идущих планах. Сновапоблагодарив хозяйку, он встал с колен и, когда она наконец ушла, закрыл за нейдверь. Чарли никогда не считал себя красавцем и почти не отдавал себе отчета втом, что женщины обращают на него внимание. В последние несколько Лет ни о чемподобном он просто не думал. Даже после того, как Кэрол ушла от него, Чарли ине думал завести себе подружку — он не мог оправиться от удара судьбы. Чтокасалось его теперешнего положения, то он сделал только первый шаг к тому,чтобы освободиться от своего прошлого. Раны его были еще слишком свежи, и дополного выздоровления было далеко. Очень далеко.

За гамбургерами он выскочил поздно вечером, когда открытыбыли лишь ночные забегаловки у шоссе. Выскочил — и сразу же утонул в глубокомснегу. Чарли не ожидал, что за тот час, который он провел перед уютнопотрескивающими в камине дровами, снаружи наметет столько снега. Высокиеискрящиеся сугробы громоздились повсюду, и у него возникли серьезные опасения,что он не сможет выехать с маленькой стоянки возле гостиницы.

Но все обошлось. Подъездная дорожка была тщательнорасчищена, и Чарли без труда выехал на авторут. Когда мотель скрылся за углом,Чарли улыбнулся — ему так понравилось в уютной маленькой гостинице, что он былбы даже не прочь разделить с кем-нибудь комнату и трапезу. Он так и не привык кодиночеству, и ему часто хотелось перекинуться с кем-нибудь шуткой, обменятьсяулыбкой, просто поболтать. Тишина и одиночество действовали на него угнетающе,и Чарли пожалел, что так опрометчиво отказался от ужина с хозяевами, однакопоздно было исправлять эту ошибку.

Быстро проглотив пару гамбургеров и запив их колой, Чарликупил на утро упаковку бисквитов. От завтрака в гостинице Чарли отказался — онсобирался выехать рано, и ему не хотелось беспокоить хозяев. Он лишь попросил,чтобы ему наполнили термос горячим кофе, и хозяйка сказала, что она оставиттермос на столе в кухне.

Вернувшись к мотелю, Чарли выбрался из машины и немногопостоял на дорожке перед крыльцом. Снегопад прекратился, облака разошлись, и начерном небе проглянули звезды. После ненастного вечера ночь казалась такой тихойи ясной, что у Чарли дух захватило от восторга. Легкий морозец слегка пощипывалщеки, но Чарли почти не замечал холода. Неожиданно ему захотелось смеяться, ион громко расхохотался, глядя в бездонное ночное небо. Он уже не помнил, когдав последний раз ему было так хорошо. Возможно, года два или три назад он ещемог смеяться весело и беззаботно, потому что тогда с ним была Кэрол, но сейчасЧарли почему-то не мог припомнить ни одного случая, когда он был бы так жебеспричинно счастлив.

Наклонившись к сугробу, Чарли скатал крепкий и круглыйснежок. Ему очень хотелось запустить им подальше, и он выбрал в качестве мишениствол ближайшего дерева. Снаряд угодил в самую середину и разлетелся на куски сотчетливым «чпок!», а на темной коре появилось белое пятно.

Все еще улыбаясь, Чарли вернулся в дом. Здесь было тепло,дрова в камине весело пылали и потрескивали, и Чарли неожиданно подумал, какбыло бы хорошо, если бы Рождество — а вернее, ожидание Рождества — продолжалоськак можно дольше.

Но когда он разобрал постель и, улегшись на хрустящие,пахнущие снежной свежестью простыни, накрылся теплым шерстяным одеялом, сердцеу него снова заныло. Он готов был отдать все на свете за то, чтобы провести сКэрол хотя бы еще одну ночь, и чем больше он убеждал себя в том, что этоневозможно, тем хуже ему становилось. Ужас, настоящий ужас и отчаяниеохватывали Чарли при мысли, что Кэрол уже никогда не ляжет рядом с ним и онникогда больше не сможет заниматься с ней любовью. Умом Чарли понимал, что всекончено и что он только зря себя мучит, но желание увидеть Кэрол, коснуться еестановилось все сильней и сильней, и он только вздыхал, глядя на пляшущий вкамине огонь.

Чарли очень хорошо знал, что не должен цепляться за прошлое,не должен больше мечтать о Кэрол, но это его знание в большинстве случаевоставалось чистой воды теорией. На практике же Чарли снова и снова уносилсямыслями в прошлое — в те годы, когда он был счастлив с Кэрол, — и непереставал удивляться тому, что не заметил, не почувствовал, как теряет ее.Может быть, думал Чарли, если бы тогда он обратил внимание на первые тревожныесигналы, он сумел бы что-то предпринять, чтобы спасти их брак.

Уже не в первый раз Чарли принимался корить себя зато, чтоон ничего не сделал, даже не попытался… Но что? Что он мог сделать?! Чарли исам этого не знал, и все же многочисленные «если бы» обступали его непроходимойколючей стеной и жалили, жалили сквозь одежду, сквозь кожу, доставая до самойдуши и оставляя на сердце кровоточащие царапины. Примерно так чувствует себячеловек, у которого на глазах трагически гибнет дорогое, близкое существо.Бессилие, отчаяние, горечь — все это Чарли испил полной мерой, но до дна былоеще далеко. И не важно, что и он, и Кэрол были живы и здоровы физически — вданном случае главной жертвой была их семейная жизнь.

Лишь иногда — просто для того, чтобы отвлечься от этихмыслей, которые кружились у него в голове, словно белки в колесе, — Чарлиспрашивал себя, сумеет ли он когда-нибудь полюбить снова? Сможет ли онотноситься к кому-то еще с таким же безграничным обожанием и трепетом? Емуказалось, что нет, и он начинал недоумевать, как Кэрол может быть настолькоуверена в своих чувствах к Саймону. Сам Чарли был почти уверен, что даже потом,когда его рана более или менее затянется, он вряд ли сможет доверять кому-тотак, как он доверял Кэрол.