Час в копилке - Фёдор Михайлович Шилов

Отправила — и тут же испытала сладостное удовлетворение. Появилась отметка о прочтении. И тишина в ответ.

Удовлетворение сменилось чувством стыда и ненависти к себе.

Марина швырнула телефон на подушку, стиснула зубы и прошипела:

— Лучше бы тебя вообще никогда не существовало, Борис Горшенин!

Глава 12

Понедельник, 11 декабря 2023 года

День в школе прошёл для Максима спокойно. Вопреки опасениям, он совершенно не испытал неловкости при встрече с Авророй. Они обменялись короткими взглядами, кивками головы и тут же разошлись. Аврора ничем не выдала своего отношения к субботнему выступлению Макса и, кажется, никому не рассказала о провале одноклассника на прослушивании. Иначе не избежать бы Максу насмешек и позорных кличек.

Ему ужасно не хотелось возвращаться домой к молчаливой матери.

Как-то на экскурсии в Анапе гид рассказал, что летний сезон дождей в тех краях продолжается три, шесть или девять дней. Реже — двенадцать. Вот и материнские перепады настроения тоже были кратны трём дням. Можно в этот период завоевать Олимпийское золото, стать президентом страны, пройти по балконному бордюру у неё перед носом, улечься под каток или взорвать Пизанскую башню и мелькать в телевизоре каждые две минуты — мать отреагирует на все события с одинаковым равнодушием. Потом, конечно, припомнит всё, но в свой личный душевный сезон дождей ни за что не сдёрнет с души серой туманной занавеси.

Забавно, что в обычные — настроенческо-недождливые — дни мама всегда просила Максима прислать смс, что он добрался до школы и что собирается двигаться в сторону дома. В «сезон дождей» Макс не отправлял матери посланий, и она, похоже, не шибко за него волновалась.

Приди Макс домой хоть в четыре утра, она и бровью не поведёт. Правда, Макс ни разу не пробовал так припоздниться. Может, настала пора проверить? Прямо сегодня?

Поболтать бы с Авророй… Посмеяться вместе, пусть бы она сказала:

— Да ладно, не парься, там все отвратительно выступили…

И плевать, что он видел выступления остальных кандидатов на роль. И, разумеется, выступали они достойно, но ведь Авроре виднее, она уже давно в театральной студии «Путник» и точно понимает побольше Макса.

Но он так и не решился на разговор.

Ещё хотелось, чтобы мама, как только он придёт, всё-таки задала вопрос о его самочувствии, о внутренних переживаниях и дальнейших планах. Нет их, никаких дальнейших планов, но пусть хотя бы спросит! Это уже приятно. Но она не спросит ещё пару дней, а через пару дней у Макса в материнском внимании уже не будет нужды. За пару дней он справится со своим настроением сам, убедит себя, что это не первый и точно не последний косяк в его жизни, и переживаний на все такие случаи не напасёшься.

Как назло, уроки сегодня оказались интересными, и время пролетело незаметно. Максим не спеша спустился на первый этаж, решил заглянуть в столовку. На банковской карте он скопил достаточно денег, можно перекусить, а потом пойти в кино, поболтаться по улицам до ночи, вернуться домой, принять душ и лечь спать.

После окончания уроков прилавки школьного буфета, как правило, пустели, но Макс не был голоден, он тянул время, поэтому обрадовался и компоту с песочным колечком, с которого на блюдце осыпались орешки. Их можно собирать пальцем, когда само колечко окажется съеденным. А в компоте плавали сухофрукты: кусок яблока и абрикос с косточкой. Обычно Макс не ел фрукты из компота, но сегодня особый случай — чем дольше он просидит в столовой, тем меньше придётся шляться по улице.

Макс откалывал от колечка не успевшие осыпаться орешки и смотрел в окно. На улице смеркалось, падали крупные снежные хлопья. Горели фонари вокруг школьного стадиона и дальше — вдоль улицы, на которой располагалась школа. На стадионе гоняли мяч юные любители футбола, готовые собираться в любую погоду. По кругу, несмотря на то что вход на школьную территорию осуществлялся по пропускам, ходил какой-то пожилой дяденька с лыжными палками. У забора справлял нужду большой лохматый пёс, гуляющий без поводка.

Раздаточное окно закрыто. На переменах возле него выстраивались очереди из школьников, было шумно, а сейчас из-за металлической створки раздавался только плеск воды и перезвон металлических ложек и вилок. Пройдёт ещё минут пятнадцать и Макса попросят покинуть столовую, а пока он тянул время. Наверное, даже кольцо Сатурна он съел бы скорее, чем это несчастное песочное колечко. Будь у изделий из теста способность к рефлексии, это конкретное кольцо заработало бы комплексы, посчитав себя ужасно невкусным, раз его едят настолько медленно…

На улице было прохладно. Макс по рассеянности оставил дома перчатки. А, может, потерял? За ним такое водится. Осенью уже сменил две пары… А ещё, непонятно кому назло, не надел сегодня термобельё. Но с утра он и не планировал вечернюю прогулку по городу. Это решение пришло спонтанно, потому что на душе было тошно.

Он шёл малознакомым маршрутом, выбирая улочки, параллельные привычным, углублялся во дворы, заглядывал в попадающиеся на пути магазины — поглазеть и погреться. Так же гулял и Холден Колфилд. Макс так и не понял из романа, много ли у парня при себе было денег, но, вероятно, достаточно, чтобы пуститься во все тяжкие. И даже подать милостыню в 10 долларов! Тогда был другой курс и всё же, наверное, это немало…

У Макса денег поменьше. Милостыню из списка мероприятий на вечер он вычеркнул сразу. А вот стаканчик виски с содовой можно себе позволить. Раз уж на сцене так и не довелось перевоплотиться в Холдена, так хоть в жизни в него поиграть. Тем более, что вывеска бара переливается на противоположной стороне улицы. «Три тетради».

Яркие буквы то загорались, то исчезали в разных режимах — все сразу и попеременно. А числительное моргало отдельно.

Название «Три тетради» Максим раньше слышал и бар этот, конечно, видел, но внутрь никогда не заходил. И другими барами не интересовался. Но это ж нормально, когда тебе почти шестнадцать и тошно на душе, захотеть виски с содовой? Мама сама предложила обратить внимание на роман Сэлинджера, значит, заглавный персонаж ей симпатичен, и его поведение она одобряет.

Макс потянул на себя ручку двери и одновременно скосил глаза на часы работы заведения. Дверь поддалась. Бар работал с 16 часов до трёх ночи. Внутри он оказался небольшим. Десяток столиков, стоящих близко друг к другу, но некоторые отделены перегородками; у каждого столика по три низких пуфика, обтянутых чёрной тканью;