Вердикт - Джон Гришэм

Съемка производилась камерой “Юмара XLT-2”,крохотным аппаратом, умещавшимся где угодно. Диаметр объектива — полдюйма, вескамеры — менее фунта. Благодаря искусству одного из мальчиков Фитча онанаходилась сейчас в потрепанном коричневом кожаном кейсе, стоявшем в зале судана полу под столом адвокатов защиты, за ним бдительно наблюдал Оливер Макэду,вашингтонский адвокат — единственный чужак, выбранный Фитчем заседать вместе сКейблом и остальными. В обязанности Макэду входило вырабатывать стратегию,улыбаться присяжным и снабжать Кейбла документами. Истинная его задача, окоторой знали лишь Фитч и несколько его сотрудников, состояла в том, чтобыкаждый день приходить в зал заседаний вооруженным для боевых действийвсевозможными приспособлениями, в том числе двумя большими, абсолютноодинаковыми коричневыми кейсами, в одном из которых находилась видеокамера, исадиться приблизительно на одно и то же место. Каждое утро он первым изадвокатов защиты появлялся в зале, ставил чемодан так, чтобы объектив оказалсянаправленным на ложу жюри, затем быстро звонил Фитчу по сотовому телефону.

Во время судебных заседаний по залу бывалоразбросано до двадцати кейсов: большинство сосредоточивалось под адвокатскимистолами, но несколько всегда стояло возле секретарских мест, несколько — подстульями, на которых сидели юристы рангом пониже, несколько оказывалосьприслоненными даже к барьеру, словно кем-то забытые. Хотя все они отличалисьдруг от друга цветом и размером, в общем выглядели приблизительно одинаково, втом числе и кейсы Макэду. Один из них он время от времени открывал, чтобыизвлечь из него какие-нибудь бумаги, но другой, в котором находилась камера,был заперт так, что открыть его можно было, лишь взорвав замок. Стратегия Фитчабыла простри — если по какой-либо немыслимой причине камера привлечет чье-товнимание, Макэду в суете, которая поднимется, просто подменит чемоданы, и тогда— да поможет ему Бог.

Разоблачение было маловероятно. Камераработала бесшумно, так что человеческое ухо не могло уловить сигнал. Чемоданчикстоял в непосредственной близости от множества ног, и порой его сдвигали илидаже сбивали, но настройка была чрезвычайно простой. Макэду нужно было лишьнайти тихое местечко и позвонить Фитчу. Они довели систему до совершенства вовремя процесса “Симмино” в Аллентауне в прошлом году.

Технология была изумительной: крохотныйобъектив панорамировал всю ложу присяжных, посылая цветное изображениепятнадцати лиц в маленькую просмотровую Фитча, где весь день дежурили дваконсультанта, внимательно изучавшие малейшее подергивание мышц и каждый зевок.

В зависимости от того, что происходило в ложеприсяжных, Фитч в конце дня наставлял Дурра Кейбла, на что должна обратитьвнимание его бригада. Ни Кейбл, ни местные адвокаты защиты понятия не имели окамере.

В пятницу днем, во время драматическогодопроса свидетеля, камера, как всегда, работала. Жаль, что она была наведенатолько на ложу присяжных. Японцам следует усовершенствовать свое изобретение, стем чтобы камера могла, оставаясь внутри запертого чемодана, сама менять уголнаблюдения и останавливаться на наиболее интересных объектах. Имевшаяся вналичии камера, увы, не могла показать увеличенные фотографии сморщенных,почерневших легких Джекоба Вуда, но присяжные их, безусловно, видели. Когда Popи доктор Фрике разыграли свой сценарий до конца, все присяжные без исключения,в ужасе разинув рты, застыли, уставившись на свидетельство кошмарныхпоследствий курения, медленно убивавших Джекоба Вуда в течение более тридцатипяти лет.

Pop идеально отхронометрировал сценарий: когдадоктор Фрике в пятнадцать минут шестого заканчивал свои показания и на стендеперед свидетельским местом появились две большие фотографии, настала пораобъявлять перерыв на выходные. Последним зрительным образом, который будетнеотступно преследовать присяжных в течение двух дней и навсегда запечатлится вих памяти, будет изображение обуглившихся легких на белой простыне, извлеченныхиз мертвого тела.

Истер сделал так, чтобы проследить за ним ввыходные не составляло никакого труда. Покинув в пятницу здание суда, он пошелв закусочную О’Рейли, где между ним и мистером О’Рейли состоялся тихийразговор. Можно было видеть, что оба они улыбаются. Истер накупил полную сумкуеды и большую бутылку воды, потом проследовал прямо домой и весь вечер никудане выходил. В субботу в восемь часов утра он поехал в свой торговый центр, гдеотработал двенадцатичасовую смену, продавая компьютеры и приспособления к ним.Обедал он со своим коллегой — подростком Кевином в закусочной на открытомвоздухе, ели тако и жареные бобы. Никаких видимых контактов с девицей, котораяхотя бы отдаленно напоминала ту, что они искали, замечено не было. Вернувшисьдомой после работы, он никуда больше не выходил.

Воскресенье принесло приятный сюрприз. Ввосемь часов утра он вышел из дома и поехал в гавань, где стояли яхты. Там онвстретился не с кем иным, как с Джерри Фернандесом. Последний раз их видели,когда они отплывали в тридцатифутовой рыбацкой лодке вместе с еще двумямужчинами — предположительно, друзьями Джерри. Восемь с половиной часов спустяони вернулись с обгоревшими лицами, большим холодильным ящиком, набитым морскойрыбой неопознанных пород, и полной лодкой пустых банок из-под пива.

Рыбалка была главным среди известных увлеченийНиколаса. А Джерри стал первым среди его новых друзей.

Девушка как сквозь землю провалилась, у Фитчапочти не осталось надежды найти ее. Видимо, терпения ей было не занимать, и этосамо по себе сводило с ума. Первый шаг. сделанный ею, почти наверняка былначалом пути, по которому она должна сделать и второй, и третий. Но ожиданиеказалось мукой.

Впрочем, Свенсон, бывший агент ФБР, былуверен, что в течение предстоящей недели она непременно даст о себе знать. Планее действий, что бы он собой ни представлял, был рассчитан на продолжениеконтакта.

Ждать пришлось всего лишь до утрапонедельника, она объявилась за тридцать минут до начала заседаний. Адвокатыуже прибыли и, сбившись маленькими группками, заговорщически о чем-тошептались. Судья Харкин в своем кабинете разбирался с чрезвычайнымобстоятельством, возникшим в ходе расследования уголовного дела. Присяжныесобирались в своей комнате. Фитч пребывал у себя в “бункере” в полной боевойготовности. Его помощник, молодой человек по имени Конрад, ас по частимикрофонов, проводов, звукозаписи и всевозможных высокотехнологичных средствнаблюдения, появившись на пороге открытого кабинета, сообщил:

— Там звонят по телефону, вероятно, вам этобудет интересно. Фитч, уставившись на Конрада, как обычно, моментальнопроанализировал ситуацию. Все телефонные звонки, даже звонки от его доверенногосекретаря в Вашингтоне, поступали на пульт и переключались на его аппарат повнутренней системе связи,