Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

обеих рук стерта поводьями и пошла волдырями, одежда разорвана ветками, частично обнажая тело, и сама девушка лежала без сознания.

Юйвэнь Сюн снял свою верхнюю одежду из расшитого атласа и, постелив ее на земле, уложил Цзялянь сверху. Затем он подкинул хвороста в костер, оторвал полу своего одеяния и, смочив ткань в реке, увлажнил пересохшие губы девушки, стер с ее лица следы грязи. Он был невероятно взбудоражен, сердце билось так, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди, но движения рук оставались мягкими и нежными.

Цзялянь наконец-то открыла глаза. Поняв, что лежит в объятиях незнакомого грозного мужчины, она в ужасе забилась, стараясь подняться, но из-за слабости во всем теле только и смогла что с трудом выговорить:

– Ты, ты… ты кто?

– Я? Я старший сын дома Юйвэнь, Юйвэнь Сюн, – оказавшись лицом к лицу с девушкой, которая так ему понравилась, обычно дерзкий Юйвэнь Сюн запнулся от смущения.

Увидев, что Цзялянь пришла в себя, он стал еще внимательней. Он помог ей приподняться и облокотиться на ствол дерева, а сам встал на колени подле нее.

– Юйвэнь, дом Юйвэнь, старший сын? Юйвэнь Сюн? – Цзялянь повторила его слова, имя казалось ей знакомым.

Спасаясь бегством, она была в дороге несколько дней подряд. Измученная жаждой, голодом и страхом, она в панике забрела на Дахэйшань и уже не могла найти дороги назад, думала, что в этом горном лабиринте и умрет.

– Вот, поешь для начала немного.

Юйвэнь Сюн снял с себя разноцветный шелковый головной убор, достал взятое с собой сушеное мясо и воду. Цзялянь так обессилела от голода, что отбросила все приличия и вцепилась зубами в мясо, безудержно глотала чистую воду.

– Я хочу вернуться домой к батюшке и матушке. Ты… ты поможешь мне выбраться из этого лабиринта? – жалостливо попросила его Цзялянь, частично утолив голод.

– Вернуться домой? В поместье Мужун? – Юйвэнь Сюн не знал, что ответить.

Величественное поместье Мужун и его владельцы Мужун Синь и Цуй Минчжу сгорели дотла в пламени пожара, вместе с ними погиб и их славный род. В Дундучэне больше не было поместья Мужун, но Юйвэнь Сюн не осмелился сказать правду, она была слишком жестокой. Но если не сказать правду, то как же ответить ей?

– Все верно, мой батюшка известен как Красавец Мужун, а ты раньше бывал у нас дома? – Цзялянь вдруг вцепилась в его руку и потрясла, словно хватаясь за спасительную соломинку.

– Кхм, да, я… я был на дне рождения твоего отца, – Юйвэнь Сюн смутился.

В тот вечер он напился и вел себя неподобающе: громко рукоплескал игре Цзялянь на пипа, как сумасшедший вопил от восторга, да еще и при таком количестве людей горделиво заявил, что собирается взять Цзялянь в жены. Все закончилось тем, что присутствующие его на смех подняли.

– Я… я вспомнила тебя.

Цзялянь смущенно улыбнулась. Прямо перед отъездом матушка сказала, что молодой господин Юйвэнь сватался к ней, даже подарки прислал. Так вот он какой, получается?

– Ох, прошу прощения за мою бестактность, барышня Мужун. – Юйвэнь Сюн поднялся и по всем правилам поклонился ей.

– Нет, нет, что вы, господин Юйвэнь!

Цзялянь хотела встать и ответить ему на приветствие, но тут осознала, что вся одежда на ней изорвана. Поспешно прикрыв себя руками, Цзялянь сконфуженно села обратно, ей было очень неловко. Увидев это, Юйвэнь Сюн почувствовал, как кошки на сердце заскребли. Он поднял с земли парчовую накидку, отряхнул ее от пыли и двумя руками преподнес девушке.

– Барышня Мужун, если не брезгуете, воспользуйтесь пока моей одеждой. Ночь уже поздняя, а на улице холодно.

– Спасибо, господин Юйвэнь.

Голос Цзялянь прозвучал тонко и почти неслышно, как писк комара. Взяв из его рук накидку, она завернулась в нее. Другого выхода нет, прикрыть наготу было необходимо.

– Барышня Мужун, как же вы попали в такую неурядицу? – Увидев девушку в своей одежде, Юйвэнь Сюн неожиданно почувствовал неописуемую радость, будто сам обнял ее.

– Это… это не имеет значения. Сделайте мне одолжение, господин Юйвэнь, отвезите меня завтра на рассвете домой, хорошо?

Цзялянь вспомнила скандальную правду о своей наставнице Ли Босян и, не желая обсуждать это, сменила тему разговора. В эту минуту ей хотелось одного – вернуться домой, вернуться к родителям.

– Я не вправе отказать вам в просьбе. Отдохните пока, госпожа Мужун, нам завтра утром еще искать обратную дорогу. – Видя мучительное выражение на ее лице и понимая, что девушка хранит в душе какую-то боль, Юйвэнь Сюн не посмел усилить ее страдания.

Луна скрылась за горизонтом. Ночной Свет и Догоняющий Ветер ускользнули на другой берег речки и мирно паслись там. Цзялянь заботливо попросила Юйвэнь Сюна поскорее лечь отдохнуть. Тот встал и пошел к реке, где снова собрал большую охапку веток. Вернувшись, он сел на корточки у костра, подкинул хвороста, отчего огонь разгорелся еще ярче, освещая весь берег.

– Нет, вы спите, а мне нужно оберегать вас. Если огонь погаснет, из кустов выскочит хищник и проглотит вас, как же я тогда оправдаю ваше доверие? – полушутливо припугнул ее Юйвэнь Сюн.

– Вздор, я за все эти дни ни на одного хищника не наткнулась. Я думаю, что Ночной Свет просто очень умная, раз привезла меня на эти крутые горные склоны с гротами, сюда люди не осмеливаются приходить. И все-таки спасибо вам. – Цзялянь покраснела от смущения: за всю жизнь никто ни разу не говорил ей, что намерен оберегать ее.

– Мужчины для того и рождаются, чтобы защищать женщин. И вас, разумеется, тоже.

Свет костра озарил багровым пламенем лицо Юйвэнь Сюна, его от рождения густые брови, большие глаза, высокий нос и широкий рот. В одном ухе у него покачивалась золотая серьга, подчеркивая дерзость и отвагу этого чужеземца.

Услышав его слова, Цзялянь еще сильнее смутилась, опустила голову и прикинулась спящей. На том пиру и у нее к нему возникли чувства.

– Тут нет вина и музыки, ну так я исполню для младшей госпожи танец с мечом!

Юйвэнь Сюна осенила идея – перед симпатичной ему девушкой нужно показать себя во всей красе. Он свистом подозвал Догоняющего Ветер, запрыгнул ему на спину и с мечом в руках промчался вдоль берега туда-обратно. Вспыхнул холодный голубой свет – крутясь, меч взмыл высоко в небо, подлетев на несколько чжанов[57]. Он сверкал подобно вспышкам молнии! Закончив представление, Юйвэнь Сюн взял в руки ножны и, воздев их к небу, слез с коня перед Цзялянь.

– Потрясающе, просто великолепно! Господин Юйвэнь, вы непревзойденно владеете военным искусством и непременно принесете великую пользу нашей