Золото плавней - Николай Александрович Зайцев

на них свои колючие фиолетовые головки. Седой шалфей и душистый тимьян наполняли воздух пьянящей смесью своих ароматов.

«Эх, повэзло, як Сирку на пэрэлази, – подумал младший урядник Рева. – Пахнэ смалэным вовком. Спаси боже».

Поднимались легко. Молодые Пята и Журба не отставали от своих более опытных станичников, всматриваясь в кусты.

Вот и крепостица. Сейчас мертвая, разбитая, с одного из кровавых мест с карканьем сорвались черные вороны.

Еще недавно здесь была слышна человеческая речь. Небольшая крепостица жила своей повседневной жизнью. Казаки-станичники несли нелегкую службу, охраняя земли свои от посягательств басурман. «На тэ казак и народывся, шоб Богу и царю сгодывся. Наша доля – Божья воля!» – любил повторять Гамаюн. Рева вспомнил улыбающееся лицо подхурунжего и сцепил зубы, играя желваками.

Крепостица была трехсторонняя. Основанием уходящая в сторону невысокого склона. Стены этой крепостицы были сделаны из двух рядов плетня, между которыми была засыпана земля. Плакированный землей вал, а туры – плетенные из хвороста корзины с той же землей. Все это обмазано глиной. От ружейного огня такие стены надежно защищали, артиллерии у горцев не было. Крепостица могла выдержать недолгий бой с полусотней атакующих. Этого времени было бы достаточно, чтобы послать гонца со сполохом. Но на этот раз черкесов было около сотни, напали внезапно, и сил для обороны было явно недостаточно. Геройски полегли станичники. До последнего держали оборону. Честь им и слава во веки вечные.

Рева с казаками еще раз прошли по территории крепостицы. Мортирка лежала недалеко от разбитых ворот. Сашко поднял обломок доски, избитый пулями, посмотрел на свет скозь пулевые отверстия, смутился, видя, как на него смотрят опытные казаки, и осторожно, словно драгоценность, положил доску обратно на сбитую землю. Сидор Бондаренко осмотрел мортирку. Подмигнув правым глазом, разглаживая густые, цвета половы усы, сказал кратко:

– Цела!

Рева не удивился, кивая в ответ.

– Красивая. – Сашко, присев, гладил щербатое отверстие дула, не скрывая своего юношеского восторга. Глаза его светились радостью.

– Ты еще поцелуй ее, – не удержался Сидор, хмыкая по-отцовски в усы.

– Женись! – подсказал Пята.

– Ну, если жизнь свою свяжет с пушкарским делом, то, может, и женится, – хмыкнул Сидор и уже серьезно добавил: – Знать бы, сколько она женихов сменила.

Улыбки сошли с лиц молодых казаков.

Это была полупудовая мортира, именуемая казаками «чан» за ее внешние признаки. С калибром сто пятьдесят мм и дальностью стрельбы до девятисот пятидесяти метров. Масса ее составляла около девяноста килограмм. Поэтому пятеро крепких казаков могли унести ее без особых проблем.

Рева дал задание молодым казакам Журбе и Пяте сделать из веток горной сосны транспортировочные слеги, и хлопцы охотно взялись за работу, и через полчаса мортира была готова к спуску.

Укрепив слеги, казаки взялись за их концы и на счет «три» приподняли мортиру. Сашко хекнул, приседая под грузом, поспешно посмотрел на товарищей.

– Тю. Як пушинка! – бодрым голосом произнес Рябокобыла, невинно подмигивая, видя чужие эмоции. – Сробим враз. Ну-ка, хлопцы, гайда весело!

– А то! – отозвался Журба, скаля молодые крепкие зубы.

– Пушинка, – растроился Пята, добавляя сквозь зубы: – Не надорвались бы, спускаясь.

– Не о том думать надо! – Сидор покачал головой. – А как донести аккуратно!

– Не сумневайся, Сидор! – тотчас откликнулся Сашко. – Я и один ее снесу! Как к груди прижму, так и не выроню.

– Не геройствуем, хлопцы! – Сидор кивнул. – По-малому двигаемся.

Рева кивнул, махнул, указывая направление. Двинулись, максимально осторожно начиная спуск, ноги заскользили по мелким камушками и сухим комьям земли.

Рябокобыла и Бондаренко шли первыми, задавая темп, за ними, держа вторую слегу, шли Пята с Журбой. Сам Димитрий шел впереди, выбирая более пологие места для спуска. С двумя небольшими передышками казаки справились с задачей. Не дали завалиться орудию. Мортира была бережно спущена вниз и сейчас благодарно поблескивала боком, пока казаки отдыхали, переводя дыхание. Сашко утерся папахой, вытирая испарину со лба – натерпелся страху, боясь подвести товарищей, и теперь радовался как мальчишка. Хотя все только начиналось.

До места, где Димитрий вместе с казаками должен был устроить засаду, оставалось около километра. Чтобы облегчить себе задачу, мортиру было решено перевезти на двух конях, укрепив ее вместе со слегами на седлах. Проверенные животины, те, что под собой всегда. Используя мотки проверенной веревки, Рябокобыла и Бондаренко крепко привязали драгоценную поклажу к седлам своих коней. Довольные результатом проделанной работы, они подмигнули друг другу, лихо цокая языком на черкесский лад. Хотелось балагурить, и не смущал оставшийся километр пути – подразумевалось, что им придется идти пешком, ведя своих коней под узцы. «Хиба це горэ?!» – хотел было повторить поговорку Сидор Бондаренко, но слова застряли комом – издалека до слуха казаков донеслись четкие звуки ружейных выстрелов.

– Харэ зубы гарыть! – прикрикнул младший урядник на Сидора. И, указывая рукой в сторону, откуда доносились выстрелы, добавил: – Стало быть, почалось. Микола Билый со станишниками аул атаковали, судя по всему. Ну шо ж, гуртом и батька лэгшэ быть.

Рева дал команду построиться походным строем, и отряд двинулся к месту, где всем предстояло залечь секретом и дожидаться развязки боя.

Димитрий понимал, что, прежде чем атаковать, станичные освободят украденных коней, чтобы во время боя ни одна животина не пострадала. В станицу ведет только эта дорога, по которой он идет сейчас со своим отрядом. Значит, кони, легко находящие дорогу домой, пройдут именно здесь. Хорошо знал младший урядник и тактику черкесов при обороне селения. Большая часть черкесов оставалась в ауле и яростно отражала атаку. Другая часть уводила женщин, стариков и детей в безопасное место. Но, укрыв свои семьи в таком подготовленном заранее схроне, эта часть горцев не станет возвращаться в аул, а помчится на поиски сбежавших коней, за своей потерянной добычей.

И конечно же, выйдет на него, Реву, и его казаков.

Времени на все про все оставалось не так много. Нужно было закрепиться в ущелье, чтобы встретить черкесов врасплох.

Младший урядник Димитрий Рева среди станичников слыл довольно опытным казаком, к тому же он неплохо разбирался в тактике ведения боя в горах. Выставить секреты или устроить залоги, так завсегда ко мнению Ревы прислушиваются. Чутье у него природное было на всякого рода вентири да секреты. И вроде все верно рассчитают казаки, где лучше пост выставить, так чтобы его не видно было, а самим казакам, в секрете том сидящим, все как на ладони. Но Рева посмотрит своим пластунским взглядом с одной стороны, с другой, на земле распластается, на дерево влезет. И непременно найдет, что место выбрано не совсем то. А вот с тех куширей аккурат надежнее