Выжившая. Дневник девушки из Варшавского гетто - Мириам Ваттенберг

с пакетом в руке не так уж и легко. Когда голодный человек видит у кого-то сверток, похожий на еду, он следует за ним и в подходящий момент выхватывает его, быстро открывает и приступает к утолению голода. Если в пакете нет еды, он его выбрасывает. Нет, это не воры – это просто обезумевшие от голода люди.

Еврейская полиция не может с ними справиться. И в самом деле, у кого хватило бы духу преследовать этих несчастных?

1 декабря, 1941

Немцы прислали в гетто большой груз картошки. Поначалу люди удивлялись такой внезапной щедрости. Но удивление длилось недолго. Выяснилось, что этот груз изначально предназначался для фашистских солдат на русском фронте, но замерз в пути. Тогда немцы распахнули свои нацистские сердца и отправили перемороженную картошку евреям в гетто.

Теперь перед различными продовольственными магазинами выстраиваются длинные очереди. Люди стараются достать немного этой перемороженной картошки, потому что, хотя ее нельзя приготовить как таковую, из нее получаются отличные блины. Куда бы вы ни пошли, в нос вам ударяет запах жареных картофельных лепешек. Вместо жира мы используем масло черной конопли – самое дешевое из всего, что есть. Но и оно стоит восемь злотых за фунт.

Мисс Сала просияла от радости, когда мама дала ей немного этой картошки. Нагруженная несколькими пакетами сырых гниющих овощей, она побежала домой к семье, чтобы накормить своих. Ее мать умерла несколько недель назад, а отец лежит в постели с сыпным тифом.

Эпидемия по-прежнему не утихает. В одной могиле хоронят по несколько человек. Из-за нехватки медицинского персонала на улице Лешно, 3, открыли медицинские курсы для обучения большого числа медсестер и пополнения знаний бывших студентов-медиков.

Гигиенические условия постоянно ухудшаются. Большинство канализационных труб замерзло, и во многих домах нельзя пользоваться туалетами. Человеческие экскременты часто выбрасывают на улицу вместе с мусором. Телеги, которые раньше регулярно вывозили мусор со дворов, теперь приезжают редко или вообще не приезжают. Пока все эти нечистоты дезинфицируются холодом. Но что будет, когда подует первый весенний ветерок? Есть серьезные опасения, что разразится эпидемия холеры, которая наполнит чашу наших несчастий до краев.

9 декабря, 1941

Вступление Америки в войну вдохнуло новую надежду в сотни тысяч удрученных евреев в гетто. У нацистских охранников у ворот вытянутые лица. Некоторые из них значительно менее наглые, но на других ситуация произвела прямо противоположный эффект, и они стали еще более невыносимыми, чем раньше. Большинство людей считают, что война теперь продлится недолго и что победа союзников неизбежна.

До нас дошли сообщения из Лодзинского гетто, что немцы там конфисковали все меха, теплое белье и шерстяную одежду, даже талиты. Ожидается, что скоро придет черед Варшавского гетто.

11 декабря, 1941

Сегодня я узнала много интересных подробностей о совершенно отдельном мирке в гетто. Речь идет о новообращенных, которые, возможно, являются самыми трагическими фигурами среди нас. Я видела их несколько раз, но до сих пор не контактировала с ними близко. Недавно я познакомилась с ними через Юлию Тарновскую, ученицу одного из младших классов нашей школы.

Юлия – дочь писательницы Марсели Тарновской. Она эксцентрична и любит привлекать к себе внимание. В первый же день, когда она пришла в школу, у нас с ней возник конфликт по поводу ее еврейского происхождения.

Юлия, как и ее родители, новообращенная. Она узнала о своем еврейском происхождении только тогда, когда ее семья получила приказ переехать из квартиры на арийской стороне и поселиться в гетто. Это происшествие глубоко потрясло ее, и она до сих пор не смирилась со своей судьбой. Она постоянно возмущается и злится, и у меня такое ощущение, что она больше обижена на евреев, чем на нацистов. Свою судьбу она считает результатом роковой ошибки, за которую отвечаю я и мне подобные.

На шее она носит большой серебряный крест, и она старается убедить всех, что является верной христианкой, не имеющей ничего общего с иудаизмом. Однажды, слушая ее речь, я, с горячностью заметив, что Христос тоже был евреем, но никогда не стыдился своего происхождения, вернулась к своему столу. Весь класс молчал, и Юлия не решалась мне ответить. Видимо, она чувствовала, что я права и что все остальные ученики согласны со мной.

На следующий день она подошла ко мне как ни в чем не бывало, и с тех пор говорит совсем другим тоном. Эти вопросы она больше не обсуждает, а крестик с ее шеи исчез. Возможно, теперь она носит его пониже, а может, вообще сняла.

Солдаты инженерного подразделения люфтваффе вывозят молодых евреев на принудительные работы.

Варшавское гетто, 1941 год

Из-за случая с Юлией Тарновской я заинтересовалась еврейскими христианами гетто. Их число теперь достигло нескольких тысяч, и нацисты собрали их из нескольких стран. Большинство – это новообращенные гитлеровского периода, то есть те, кто в самые последние годы перешел в христианство, надеясь избежать участи преследуемых евреев. Но есть и новообращенные, которые оставили иудейскую веру десятилетия назад и чьи дети воспитываются благочестивыми христианами. Эти дети привыкли каждое воскресенье ходить в церковь, и их души были даже отравлены антисемитизмом, который им привили собственные родители, пытавшиеся таким образом искоренить все следы своего еврейского происхождения.

Родившиеся в христианстве дети еврейских родителей сейчас переживают двойную трагедию по сравнению с еврейскими детьми. Они чувствуют себя совершенно потерянными, и среди них были даже случаи самоубийства, тогда как среди еврейской молодежи таких случаев не было.

Однако здесь есть и христиане далекого еврейского происхождения, которые вернулись к иудаизму из-за свирепых преследований евреев нацистами. Ряд христиан третьего поколения, которым не требовалось идти в гетто, сами явились в гестапо и потребовали, чтобы их отправили туда. Эти вернувшиеся в веру христиане с гордостью носят нарукавную повязку, как своего рода новый терновый венец и символ мученичества.

В нынешнем гетто находятся три церкви: одна на площади перед Железными воротами, частично разрушенная бомбежками, другая – на улице Лешно, возле Кармелицкой, и третья – на улице Желязной. Открыта только церковь на улице Лешно, и в ней проходят регулярные службы, а священники там тоже еврейского происхождения.

У новообращенных есть свои кухни, главная из которых находится возле полуразрушенной церкви у Железных ворот. Создается впечатление, что нацисты благосклонно относятся к новообращенным, потому что еда там намного лучше и дешевле, чем в других кухнях гетто. Предполагается, что это служит приманкой для миссионерской работы новообращенных.

Однажды Юлия пригласила меня к себе домой, где я познакомилась с ее отцом,