Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

– Тогда завтра я смогу сама пойти выбрать? – Выдвинув требование, Цзялянь закусила губу.

– Конечно. Но я буду сопровождать тебя, а то вдруг ты сговоришься со своим возлюбленным и вы вместе сбежите. Я не готова брать на себя такую ответственность, – со смехом ответила Цзялань.

Подшучивать друг над другом в приподнятом настроении – как давно сестры были лишены этого удовольствия!

– Сбегу с любимым? Как же я вырвусь из ваших с зятем рук? – Цзялянь огляделась, чувствуя себя опутанной веревками.

– Сестренка, а вы с молодым господином Юйвэнем ничего неподобающего не делали? – спросила Цзялань, резко вспомнив о более важном обстоятельстве.

– Да что ты такое говоришь! – Цзялянь залилась краской стыда: сестра уж слишком несправедлива.

– Молодой господин Юйвэнь полон сил и энергии, а ты кроткая и покладистая. Когда мужчина и женщина остаются наедине за пределами городских стен, это часто приводит к инцидентам.

Поняв, что сестра подозревает ее в прелюбодеянии, Цзялянь вышла из себя. Она гневно засучила рукав платья, демонстрируя сестре «отметину геккона»[61].

– Все-таки молодой господин Юйвэнь благородный юноша, раз не воспользовался твоим затруднительным положением. – Цзялань со смехом одернула рукав сестры, прикрывая красную точку. Она серьезно относилась к этому вопросу.

– Разве это не из-за его близкого знакомства с зятем? – раздраженно спросила Цзялянь.

– Их дружба тут ни при чем. Он дерзкий юноша, если бы он и вправду захотел разделить с тобой ложе, его бы ничто не остановило, и тогда ты бы никуда от него не делась. А раз он так не поступил, значит, у него к тебе действительно серьезные чувства, он надеялся по-хорошему, с соблюдением всех правил и приличий взять тебя в жены, – предположила наученная опытом Цзялань, прибирая волосы на висках сестры.

– Что проку от этого? Все равно я отправляюсь во дворец, я подвела его. – Цзялянь с трудом сдерживала скорбь.

Как она может злиться на решение старшей сестры? Уже если на кого и пенять, так на судьбу, которая позволила ей родиться не в том месте.

– Чья вина, что не он император? Судьба его такова, – веско произнесла Цзялань голосом, не допускающим пререканий, подчеркивая, что единственная дорога для ее сестренки – во дворец, и никто не может встать на этом пути.

В ночи Цзялянь разбудил скрежет оторванной от крыши черепицы. Не успела она открыть рот и позвать на помощь, как перед ее кроватью возник темный силуэт. Серьга в ухе Юйвэнь Сюна слегка покачивалась в лунном свете. Невероятно обрадовавшись, Цзялянь отдернула покрывало и обеими руками обняла его.

– Цзялянь, милая, я должен отправиться с отцом в поход на восток. Дождись меня, я вернусь и сосватаю тебя, – прошептал ей на ухо Юйвэнь Сюн, признаваясь в чувствах.

Цзялянь нахмурилась. Завтра она войдет во дворец, где уж тут дождаться его возвращения из похода? Но и правду открыть было нельзя, оставалось только горько плакать на его плече.

– Не горюй, я очень скоро вернусь. – Юйвэнь Сюн неправильно понял причину ее слез и принялся утешать девушку, поглаживая по спине.

– А может, ты возьмешь меня с собой? – жалобно взмолилась Цзялянь, уже не в силах притворяться.

– Я хочу по-честному, по правилам жениться на тебе, совершив свадебный обряд в голубом шатре. К чему нам сбегать?

Увидев простодушное удивление Юйвэнь Сюна, Мужун Цзялянь уже была готова выложить начистоту, рассказать все как есть, правда так и вертелась у нее на языке. Но она сдержалась. Цзялянь разгладила рукава и воротник Юйвэнь Сюна, подвела за руку к двери. Ее судьба ей не принадлежит, она может только смириться с тем, что ей предначертано.

За дверью раздался лай собак и шорох кого-то из слуг, вставшего по ночной нужде. Мужун Цзялянь хотела, чтобы Юйвэнь Сюн поскорее ушел, а потому пошла на обман:

– Братец Сюн, береги себя в дороге! Я буду ждать твоего возвращения.

Они крепко-крепко обнялись и поцеловались на прощание. Юйвэнь Сюн взмыл на крышу дома и исчез из виду.

В ночной тьме Мужун Цзялянь качнулась, споткнулась и рухнула на землю. Боль в ноге и душевные муки накрыли ее с головой, и она залилась рыданиями.

Глава 14

Мэй Сюэи: кровоподтек

На кленовых деревьях вокруг Дворца Морозных Облаков появился первый румянец, его отблески окрасили дворцовую ограду в красный. Мэй Сюэи, одетая в легкую, как снег, мантию из набивной ткани с капюшоном, грациозно прыгала по клеткам игры в классики под кленом, держа в руке парчовый платок. Она была невероятно счастлива развлекаться в одиночку.

– Госпожа Мэй!

Дворцовая служанка Хуаньпэй подбежала к ней, держа в руках вязаный плед из шерсти яка. Она запыхалась, ее щеки горели красным, и, остановившись, она тяжело выдохнула.

– Чего ради ты так быстро бежала?

Прежде Хуаньпэй служила при Дворце Белоснежных Цветов. Хоть она и не была личной служанкой Сюэи, но прекрасно понимала всю ситуацию и пользовалась доверием своей госпожи.

– Иней выпал, госпожа, а вы так легко одеты. – Хуаньпэй накинула толстый шерстяной плед на плечи Мэй Сюэи, затем отступила, сохраняя необходимую дистанцию, и почтительно доложила тихим голосом: – Сегодня его величество получил новую красавицу – это младшая сестра госпожи Мужун из Дворца Белоснежных Цветов.

– Так внезапно, и кто же из министров подарил ее? – встревоженно спросила супруга Мэй.

Она остановилась, сдернула с себя плед и повернулась к Хуаньпэй. Рассветные лучи осеннего солнца упали на ее овальное лицо с легким макияжем, освещая тонкие вытянутые глаза, от внешних уголков которых убегали вверх соблазнительные стрелки, делая взгляд лисьим.

Хотя внешне она выглядела безразличной к делам гарема и другим супругам государя, на деле же новости расстроили ее. В тот день она хотела хитростью заманить императора к себе, но результат получился прямо противоположным – она провинилась перед его величеством и с тех пор жила в вечном страхе. Хорошо, что у нее есть покровитель – названый отец Юйчи Гун.

– Это был главнокомандующий На Цинчжао. Чтобы сохранить свой титул, он подарил его величеству третью дочь из дома Мужун, ту, что превосходно играет на пипа. – Хуаньпэй передала всю информацию, что смогла разузнать.

– Превосходно! Чувствую, это разозлит хозяйку Дворца Утренней Зари так, что она кровью харкать начнет, – усмехнувшись, дала выход ненависти Мэй Сюэи.

После смерти Мужун Цзятань та начала открыто и беззастенчиво соперничать с Мэй Сюэи. Но как ей одолеть эту Цин Няоло, жившую прежде по трактирам и публичным домам?

– Госпожа, вы бы прогулялись. – Хуаньпэй поняла скрытый смысл ее