Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

– Непременно! Подарю ей одну из своих последних картин. Хм, а как ее зовут, говоришь? Напишу ее имя на картине, чтобы выглядело более искренне, хорошая идея, а? – невинно спросила Мэй Сюэи, наклонив голову и обнажая белые зубы.

– Госпожа действительно проницательна! Кажется, ее имя – Мужун Цзялянь, «Лянь» как в слове «лотос»[62], – Хуаньпэй одобрительно хлопнула в ладоши.

– Лотос – это повелитель цветов. Надеюсь, она проживет более долгую жизнь, чем ее старшая сестра. – Мэй Сюэи задумчиво развернулась и направилась в покои Дворца Морозных Облаков.

– Все так, цветение эпифиллума[63] так коротко, он вянет стремительно. Картины, которые вы подарили хозяйке Дворца Белоснежных Цветов, все еще там. – Хуаньпэй очень хорошо относилась к своей прежней госпоже Мужун Цзятань.

– Про какую из них ты говоришь? Про ту, где гарцинии – «Хурма, исполняющая желания», – или про «Лик Будды и цветы эпифиллума на рассвете», написанную киноварью? – Мэй Сюэи хотела знать в деталях.

– Обе все еще висят. Уж очень они хозяйке нравились, она могла целый день простоять перед ними, любуясь. Госпожа, вы замечательно рисуете, хозяйка особенно любила эпифиллум, который вы написали киноварью. Она все восхищалась, какое у вас чувствительное сердце и умелые руки. – Вспоминая о былом, Хуаньпэй нахмурилась, между бровями легла складка скорби.

– Бедняжка, она была так красива, что даже небожительницы могли ей позавидовать. – Легкий вздох Мэй Сюэи подобно перышку взмыл в воздух и опустился на землю.

Она пришла в отдаленную часть галереи дворца. Тут стоял, источая сильный холод, хрустальный шар, внутри которого вечным сном спала ледяная черепаха, белая с ног до головы. Эта тысячелетняя ледяная черепаха была питомцем Сюэи, которого она привезла с Биндао. Когда наступало жаркое лето, чудесная черепаха помогала остужать покои хозяйки.

– Хуаньпэй, а эта новая красавица тоже будет жить во Дворце Белых Цветов? – Взглянув на ледяную черепаху, Мэй Сюэи развернулась и, легко ступая, стала осматривать свитки на полках, выбирая нужный.

– Нет, она поселится в Башне Радостных Голосов, это далеко и от вас, и от супруги Цин. – Хуаньпэй поднесла чистую воду, тушечницу и подставку для кистей, чтобы подсобить хозяйке в ее занятии.

– Башня Радостных Голосов? Что ж, это ей подходит. В другой день надо будет мне нанести ей визит, все-таки я была подругой ее старшей сестры. – Лицо Мэй Сюэи осталось безучастным.

Хуаньпэй растерла тушь и надлежащим образом разложила бумагу. Опустив голову, Мэй Сюэи погрузилась в раздумья, а затем быстрым движением руки взмахнула кистью, стремительно нанося линии на бумагу и выводя слова:

«Взгляну, как прекрасны и изящны цветущие ветки, прислушаюсь, птичий щебет так похож на игру свирели. Пусть даже он то любит, то ненавидит меня, ведь люди непостоянны, я лишь буду наблюдать за облаками, проплывающими над двором, пока читаю под навесом».

Картина была завершена на одном дыхании. Мэй Сюэи чувствовала, что вся обливается потом. Белым надушенным полотенцем Хуаньпэй вытерла маленькие капли пота, проступившие на лбу госпожи. Во дворец ворвались лучи полуденного солнца, а вместе с ними, хлопая крыльями, в комнату влетела черная птица с единственной белоснежной отметиной на шее. Она опустилась перед окном галереи, спокойно вытянулась и, задрав голову, запела.

– Прилетела посыльная птица. Вы только взгляните, какие грязные перья! Сколько же она не мылась?

Прикрыв птице клюв, Хуаньпэй принялась отряхивать крылья от пыли и грязи. Затем она сняла бамбуковую трубочку, привязанную к лапке северной птицы, и передала ее Мэй Сюэи, присевшей на складное кресло и вытиравшей пот.

– Это наверняка от моего названого отца. В Шитоучэн зима приходит на месяц раньше, чем в столицу. Надеюсь, хронический кашель уже не так сильно донимает отца. – Радость смешалась на лице Мэй Сюэи с искренним беспокойством.

Ее названым отцом был Юйчи Гун, главнокомандующий, усмирявший границы. Вместе с ее родным отцом он командовал армией Вэйцзя. Когда батюшка погиб на поле боя, Сюэи попала на воспитание к Юйчи Гуну, а через него вошла во дворец.

– Хуаньпэй, почисти посыльную птицу и накорми ее орешками. Путь долгий, а она раз за разом успешно доставляет письма, нужно отблагодарить ее.

Выпроводив служанку, Мэй Сюэи развернула письмо, быстро прочла и тут же сожгла его. В письме отец писал, что нашел новую обворожительную куртизанку, в следующем месяце он пришлет ее во дворец в качестве подарка его величеству, чтобы она составила компанию Сюэи.

Что ж, во дворце и в самом деле слишком долго царил покой, по-видимому, в очень скором времени тут развернется интересное зрелище. Мэй Сюэи встала перед большим круглым окном и пристально вгляделась в кленовое дерево, росшее в углу двора. Огненно-красные листья напомнили ей сон, где она видела трагическую гибель отца и его боевое одеяние, покрытое пятнами крови. Она совсем не знала, как погибли родные батюшка и матушка – названый отец нашел ее мирно спящей в пещере на Биндао. Ей тогда еще и трех лет не было, она ничего не знала об ужасах и невзгодах, которые войны несут миру.

Обо всем этом ей поведал названый отец, даже имя он ей выбрал – Сюэи. Снежная одежда? Или окровавленная?[64] Вдруг перед глазами Мэй Сюэи начали разливаться волны крови, все вокруг стремительно превратилось в кровавый глубокий водоворот. Ее затянуло туда, ноги подкосились, и она рухнула на пол.

– О Небо! У госпожи снова приступ кровобоязни![65] – последним, что смутно услышала Мэй Сюэи, был беспокойный крик Хуаньпэй.

Глава 15

Цин Няоло: Малая Башня Искушений

Дворец Утренней Зари, где жила Цин Няоло, всегда был полон радости и веселья, его обитатели жили по принципу «коль на сегодня есть вино, сегодня же и пью допьяна». Однако сегодня здесь было необычно тихо и безлюдно.

На деревянном каркасе висел небольшой медный колокол, по которому дворцовая служанка обычно била деревянной колотушкой. Под колоколом были привязаны маленькие колокольчики, они колыхались от дуновений ветра, звонко дребезжа и звеня. В отсутствие ветра и людей медный колокол тоже получил редкую, но долгожданную передышку и висел неподвижно, не издавая ни звука.

За нежно-желтым тюлевым занавесом Цин Няоло, завернутая в полупрозрачную накидку изумрудного цвета, лежала на кровати, вытянувшись всем телом, и наслаждалась неторопливым массажем, который ей делала служанка Цинну.

– Эта новая супруга из Башни Радостных Голосов испортила мой прекрасный танец «Под соснами среди лесов», я страшно зла. Сильнее мни, сильнее! Я чувствую, как ци растекается по всему телу и все приводит в смятение, надо вывести ее