Несущий смерть - Стивен Кинг

— Это тебе и приснилось?

— Да… и еще я кое-что вспомнил.

— Кевин… это была твоя камера. Извини, сынок, но твоя. Я дажезаметил скол на боку.

— Вероятно, он позаботился и об этом.

— Кевин, мне кажется, это довольно…

— Послушай! — с жаром воскликнул Кевин. — Можешь ты менявыслушать?

— Да, конечно. Говори.

— Мне вспомнился тот момент, когда Поп передал мне камеру,перед тем как мы вышли во двор. Помнишь?

— Да…

— Я посмотрел на маленькое окошечко, в котором видна цифра,показывающая число оставшихся кадров. И увидел цифру три, папа! Там была цифратри!

— Пусть так. И что из этого?

— В камере стояла кассета с заготовками фотографий! Стояла!Я знаю, потому что помню, как одна из заготовок выскочила после удара кувалдой.Черненькая такая. Выскочила и упала на землю.

— Повторяю, и что из этого?

— В камере, которую я отдавал Попу, кассеты не было! Вот вчем дело. Я сделал двадцать восемь фотографий. Он хотел, чтобы всего получилосьпятьдесят восемь. Я мог бы купить еще кассет, если бы знал, что Поп решилсделать с фотографиями, а может, и не стал бы их покупать. Тогда я уже боялсяэтой камеры…

— Да, я тоже немного боялся. Кевин уважительно взглянул наотца.

— Боялся, ты?

— Да. Продолжай. Думаю, я уже понимаю, куда ты клонишь.

— Что я хочу сказать, он дал мне деньги на кассеты. Но не навсе. Даже не на половину. Он — злой обманщик, папа.

Джон Дэлевен невесело улыбнулся.

— Это точно, сынок. Причем мастер своего дела. Но тыпродолжай. Хочу выслушать тебя до конца.

Кевин взглянул на часы. Почти восемь. Никто из них не знал,что через две минуты Поп проснется и будет делать одно, а помнить совсемдругое.

— Так вот, дело в том, что больше я купить кассет не мог. Ипотратил все деньги, которые у меня были, на три кассеты. Мне пришлось дажезанять доллар у Меган, за что я разрешил ей сделать несколько снимков.

— То есть ты и Мег отсняли все, что у вас было? Допоследнего кадра?

— Да! Да! Он же сказал, что фотографий пятьдесят восемь! Апосле того, как я отдал ему все фотографии, и до того, как мы пришли к Попу,кассет я больше не покупал. Так что камеру я принес в магазин пустую, папа! И вмаленьком окошке должен был стоять ноль! Я это видел, я помню! Если я разбилсвою камеру, как могла показаться в окошке цифра три?

— Он не мог… — Мистер Дэлевен не договорил, лицо егопомрачнело.

Он знал, что мог, конечно. Поп мог, но ему, Джону Дэлевену,очень уж не хотелось верить в то, что Поп поменял камеры. Выходит, предыдущаявстреча с Попом не стала ему, Джону Дэлевену, хорошим уроком и старикан вновь,как и в прошлый раз, обдурил его, да еще и его сына.

— Не мог что? О чем ты думаешь, папа? Ты что-то вспомнил?

Все очень просто. Джону Дэлевену вспомнилось, как шустро Попбросился вниз, за полароидными фотографиями, дабы отец и сын смоглирассмотреть, что болтается под шеей пса. Они таки рассмотрели и увидели, чтоэто галстук-шнурок, последний подарок тети Хильды, с зажимом в виде птички,скорее всего дятла.

Мы можем пойти с вами, вроде бы сказал Кевин, но Поп ускакалодин, его прямо-таки как ветром сдуло. Отмахнулся, сказав «я на минуту» иличто-то в этом роде. «Дело в том, — не мог не признать мистер Дэлевен, — что яне обратил внимания на слова и поведение Попа, потому что хотел вновь поскорееувидеть этот чертов видеофильм. А вот у нас на глазах Поп никогда не решился быобменять камеры. Хотя…» С неохотой мистер Дэлевен признал, что не толькорешился бы, но и обменял. Ведь этот сукин сын сделал все, чтобы задурить головуи ему, и Кевину! А раз они остались наверху, а вниз Поп спустился один, то могпоменять не одну камеру, а двадцать, времени ему хватило за глаза!

— Папа?

— Похоже, мог поменять, — выдавил мистер Дэлевен. — Нозачем?

Кевин лишь покачал головой. На этот вопрос ответить он немог. Конечно, мальчик не мог. А вот мистер Дэлевен ответ этот нашел, и на душеу него полегчало. Может, честным людям нет нужды вновь и вновь изучатьпростейшие истины? Может, некоторые из этих истин запоминаются надолго, если ненавсегда? И достаточно четко сформулировать вопрос, чтобы ответ выскакивал самсобой. Зачем Попы Мерриллы этого мира что-либо делают? Чтобы получить прибыль.Вот она, эта причина, главная причина, единственная причина. Кевин хотелуничтожить камеру. Мистер Дэлевен, просмотрев видеофильм, сделанный по заказуПопа, согласился с сыном. Из всех троих кто мог заглянуть чуть дальше?

Разумеется, Поп. Только он, Реджинальд Мэрион Поп Меррилл.

Джон Дэлевен сидел на кровати Кевина, обняв его за плечи.Теперь он встал.

— Одевайся. Я спущусь и позвоню на работу. Предупрежу, чтомогу не прийти совсем.

Мысленно он уже разговаривал с Брэндоном Ридом, но эти мыслине помешали Джону увидеть, как просиял Кевин, как тревога растаяла на лицемальчика. Мистер Дэлевен улыбнулся. Его сын пока не стал взрослым. Отец еще всостоянии и утешить его, и помочь решить возникшие у него проблемы.

— Я думаю, мы должны навестить Попа Меррилла. — МистерДэлевен направился к двери и бросил взгляд на часы. (Десять минут девятого. Какраз в это время в «Империи изобилия» кувалда обрушивалась на псевдонемецкиечасы с кукушкой). — Обычно Поп открывает магазин в половине девятого. Думаю, кэтому времени мы и подъедем. Если, конечно, ты быстренько оденешься.

Джон Дэлевен взялся за ручку двери, губы его изогнулись вхолодной улыбке. Улыбался он не сыну.

— Я думаю, этому продавцу придется кое-что объяснить, вотчто я хочу сказать.

Касл-рокский «Супераптечный магазин Ла Вердье» никак неукладывался в категорию аптечных магазинов. Иначе говоря, аптечным он был впоследнюю очередь. Словно кто-то перед самым открытием вспомнил, что в названииесть-таки слово «аптечный». Видимо, менеджеры компании, открывая очередноймагазин «Ла Вердье», просто поленились чуть изменить вывеску, чтобы она болееточно соответствовала предлагаемому набору товаров и звучала как «Супермагазин ЛаВердье». А потом кто-то из ответственных лиц отложил открытие на день или два,чтобы установить в магазине рецептурный прилавок размером с телефонную будку,найдя ему место в самом дальнем и темном углу, до которого добредет лишь самыйлюбопытный из покупателей.