Обратный отсчет: Равнина - Токацин

туманников,» — Гедимин еле слышно хмыкнул. «На кой им эта вода? В душевой, что ли, грязная течёт?»

Он мельком подумал, что надо бы разбудить и расспросить Айзека — может, он разбирается в скачках естественного фона? — но на полпути отвлёкся на странные звуки и свернул за шатёр. В темноте блеснула жёлтая «ткань» комбинезона. Одинокий филк сидел на корточках и тяжело, с присвистом, дышал. Его рука была крепко прижата к животу.

— Ранен⁈ — Гедимин шагнул ближе, опуская фонарь к предполагаемой «ране». Филк сидел согнувшись, и ничего, кроме плотно прижатой ладони, видно не было, но кровь из-под неё вроде не сочилась. Мелкий сармат, не поднимая глаз, резко мотнул головой и снова застонал.

— Жив-вот… дав-вит… больно…

Он на секунду отвёл руку от живота, попытался выпрямиться; Гедимин прижал пальцы к «раненому» месту и растерянно мигнул — что-то несильно, но отчётливо выпирало из брюшной стенки. Прикосновение заставило филка зашипеть и странно дёрнуться. Гедимин мигнул.

— Это выделительная систе… Hasu! Ты что, ел мартышечье⁈

Филк дёрнул головой.

— У местных… — прошептал он, утыкаясь взглядом в гравий. Гедимин шёпотом помянул спаривание «макак».

— Терпи! — приказал он, судорожно вспоминая дорогу вниз по склону. — Это система выделения сработала. Тебе надо слить жидкость. Где у них было отхожее место?..

…Сливом жидкости дело не ограничилось — филк, похоже, съел и переварил пару мисок какой-то дряни. Гедимин обернул его защитными полями для поддержки и встал неподалёку, отвернувшись и стараясь не прислушиваться к кряхтению, стонам и мокрым звукам. Над головой попискивали аборигены; минуту спустя кто-то из них спустился и запищал уже на филка. Гедимин резким жестом послал его прочь, и абориген отступил, оставив грубый кувшин, наполненный водой. «Да, верно,» — запоздало сообразил сармат. «Филку помыться точно не помешает. Чего он наелся, мать его пробирка⁈»

Через пятнадцать минут воды в кувшине не осталось, а филк выбрался из защитных полей и слабо кивнул Гедимину — «идём». Он был бледен, покрыт испариной, дышал тяжело, но за живот больше не хватался.

— У местных ничего не жрать, — хмуро сказал ему Гедимин. — На кой ты вообще это делал? Что, Би-плазма кончилась?

Филк покачал головой и уткнулся взглядом в гравий. Гедимин фыркнул. «Надо с Айзеком поговорить. Спать на шкурах и бегать босиком — ещё ладно, но такие эксперименты на разумных — уже перебор!»

С окраины донёсся протяжный гул. Гедимин вздрогнул, повернулся к филку — тот уже ускорил шаг и секунду спустя нырнул за ближайший шатёр. Под холмом снова загудело, и сармат, на время забыв об экспериментах Айзека, быстро, почти бегом, направился к дальнему обрыву. «Сто микрокьюгенов,» — мельком взглянул он на дозиметр. «Хорошо, что хотя бы излучения Текк’ты не боятся!»

…В шатрах Айзека не было, и сканер его не видел. Гедимин, отключив прибор, развернулся к лаборатории. Уже немного посветлело — достаточно, чтобы отличить невысокие выросты туманников от гравия под ними. Там, куда доставал свет фонарей, в «чашках» растений блестела вода — всё, что не вычерпали аборигены. Все туманники были целы — кроме, возможно, того, что попал на опыты к Вепуату. «Надеюсь, его никто из филков не надкусил,» — мрачно думал Гедимин, закрывая за собой шлюзовую камеру. «То ли Айзек их совсем распустил, то ли так и задумано…»

— Эй… — начал было сармат, выходя из шлюза, но под ногами что-то сердито фыркнуло, и он, вздрогнув, отступил к переборке. Посреди отсека был расстелен прозрачный скирлин, а на нём сохли бугристые листы желтоватой массы. Вроде как их основой был один и тот же жёлтый гзеш, но в него чего-то напихали — где-то чёрного, где-то красного, то волокнистых вкраплений, то пузырчатых… Над листами стоял с щупом в руке очередной филк и настороженно смотрел, как Гедимин пытается обойти «сушильню» по периметру.

— Что, гзеш запорол? — спросил сармат, перешагивая через последнюю желтую лепёшку. — Расплавь и отдели на катушках. Чистый образец для катушки найдёшь?

Филк неопределённо хмыкнул — похоже, он не понял, чего от него хотят. За приоткрытой «дверью» дальнего отсека что-то зашуршало.

— Что там, Альгот? — услышал Гедимин недовольный голос Айзека. — Не спеши, дай образцам остыть! От температуры свойства могут значительно меня… А, Гедимин. Это ты в дверях застрял.

Сармат недовольно сощурился. «Это у них образцы? М-да, мог бы сам понять. Ну, лучше портить гзеш, чем кормить филков дрянью.»

— Айзек, там твой филк наелся местного и теперь мучается, — мрачно сказал он. — Их тут что, не кормят? Для кого я строил пищеблок⁈

Айзек ошалело мигнул.

— Мучается? Где? Где ты его бросил? — он двинулся к шлюзу. Альгот с воплем расставил руки, прикрывая собой полуостывшие образцы. Гедимин, пожалев его, растянул над лепёшками защитное поле. «Тяжело без ручного генератора!»

— Показал, где отхожее место, — буркнул он. — Вроде теперь ему легче. Твоя идея была послать его к местным за едой? Он ведь не один такой, верно?

Айзек шумно выдохнул и остановился в полушаге от защитного купола.

— Не моя. Личная инициатива, — холодно ответил он. — Полезно для акклиматизации… но, пожалуй, этот филк перестарался. Не запомнил, как он выглядит?

Гедимин пожал плечами.

— Я их не различаю. Собери их всех и скажи, чтобы местной еды не жрали… Ну, или построй им отдельное место для отходов. Чтобы холм не загадили.

Айзек поморщился.

— Хватит уже этой темы, Гедимин. Я разберусь.

Он забрал у филка щуп и поддел одну из лепёшек.

— Выжди ещё полчаса. Толщина… Будь они тоньше, процесс шёл бы быстрее.

— Надо было ещё подержать их под прессом, — недовольно сказал филк. — На таком толстом слое мы ничего не увидим. Попробую их разрезать…

— Подожди резать, — остановил его Айзек. — Сначала проверим как есть. В целом — какая-то пористость чувствуется.

Гедимин мигнул.

— Что тут за штуки, и что вы с ними делаете? — спросил он, цепляя когтем