Легенда об Эльфийской Погибели - Александра Рау

В свете последних событий наше присутствие сочли важным, и потому необходимость вновь прятаться в отдаленной части леса отпала. Поселиться в доме детства, расположенном неподалеку от Сэльфела, показалось мне лучшим решением, но, к сожалению, эта иллюзия рассеялась, стоило ступить за порог.

Поделки и рисунки, над которыми сестренки корпели часами, лежали на полу, сметенные ураганом срочных сборов, и то и дело оказывались под ногами новоприбывших жильцов. Смотреть на них оказалось почти физически тяжело, и лисица освободила меня от тоскливого зрелища, вдобавок выгнав и Кидо. Самозабвенно стирая следы пребывания детей в доме, она, казалось, была рада мгновениям, проведенным наедине с собой; с каждым днем она становилась все молчаливее, угнетаемая кровной связью с той, что затеяла войну. Каждый упавший на землю лист, каждая скатившаяся по щеке эльфа слеза – все напоминало о том, что ее кровь и плоть причастна к предстоящей гибели представителей разных народов. Я отчаянно желал убедить ее в обратном, но будто бы растерял все красноречие, оставив его за стенами близлежащего королевства.

– Будь твои волосы чуть светлее, я бы даже принял тебя за эльфа.

Кидо повеселила моя бесполезная лесть. Мы гуляли неподалеку, рассуждая о вещах, не имевших права занимать наши мысли, но необходимые, чтобы почувствовать себя живыми. Волосы капитана вслед за густой черной щетиной действительно заметно отросли и отныне мягкими волнами чуть спадали с плеч.

– Стараюсь не выбиваться из толпы, – пожал плечами он.

Та ночь была бессонной; после увиденного заснуть сумело бы лишь чудовище. Первые лучи солнца осветили родные мне места с особой нежностью, будто бы сожалея о случившемся, и по-особенному пытались согреть раненные горем сердца. Ариадна встретила их на крошечной поляне, бережно спрятанной за рядом пушистых кустов с россыпью красных ягод, где лежала, устремив лицо к небу.

– Эзара, – протянула она, не открывая глаз.

– Узнаешь меня по шагам?

– Кидо топает, будто конное войско, к тому же обязательно споткнулся бы о корни деревьев, а никто другой не решился бы присоединиться к сестре отцеубийцы, – горько прошептала она. – Только не без оружия.

– В нашу первую встречу ты достала его первым, – усмехнулся я, и ее губы чуть дрогнули в ответ.

Упав на землю рядом с ней, я стянул с себя рубашку. Лисица тут же перевернулась на живот и в недоумении сдвинула брови; я вдруг понял, что неподобающе веду себя рядом с принцессой, и снова ощутил холодный ветер, гуляющий в разверзнувшейся между нами бездне.

– Я не боюсь клинка в твоей руке, – объяснился я.

Ариадна позволила себе лишь нервный смешок, но по телу тут же разлилось тепло. Смоляные волосы настойчиво скрывали ее лицо, но я был не менее настойчив в желании не упустить ни единого мига наедине.

– Кстати о конях, – вдруг подняла взгляд принцесса. – Мы так бесцеремонно бросили Пепла и Ирвина. Даже не попрощались.

– Ирвина? – переспросил я улыбаясь. – У твоего коня эльфийское имя?

– Я не так уж отличаюсь от вас, как может показаться, – пожала плечами она.

Бойкий нрав обоих животных был мне близок, и все же тоска по ним не омрачала мой разум; столь выдающихся коней ждала хорошая судьба, даже если их предыдущие владельцы оставили дыру в стене замка и исчезли в едком магическом облаке. Даже если один из них – подозреваемый в государственной измене, сбежавший из темницы, а вторая – замужняя принцесса, последовавшая за ним.

– Териат, – робко произнесла она, и от моего сердца откололся едва заметный кусочек. Она давно не звала меня полным именем. – Я хочу помолиться.

Я тихонько вздохнул, и все, что трепетало в моей душе мгновение назад, исчезло.

– Мне уйти?

– Нет-нет-нет. – Лисица схватилась за меня, будто я был последней надеждой на спасение ее души. – Зачем?

– Разве люди не предпочитают молиться в одиночестве?

– Но ведь я не знаю, где храм, и…

Ее растерянность была настолько очаровательной, что я не смог сдержать улыбки. Принцесса уязвленно замолчала, вероятно, приняв это за снисходительность.

– Ты отведешь или мне искать самой? – голос Ариадны звучал рассерженно.

– Ты уже на месте, – прошептал я, окидывая поляну взглядом. За одним из кустов мелькнул заяц – свисающие с кустов ягоды ему, видимо, не понравились. – Эльфы не строят храмов, melitae.

Рожденной и выросшей среди людей принцессе с трудом давалась мысль об отсутствии специально отведенного для молитв здания и поющего в нем хора священнослужителей. Люди построили их, чтобы спрятать Богиню за стены, из-за которых ей якобы неведомы их деяния; желали безнаказанности за гнусности, что совершали на каждом шагу. Но Богиня все видит.

Valie ilqua hanya.

По спине пробежали мурашки.

– И как же вы молитесь?

В глазах лисицы горел живой интерес; я с горечью подумал, что слишком редко заставлял их светиться так ярко.

– Как подскажет душа, – задумался я. – Можешь начать прямо сейчас. Вслух или молча, лежа или стоя. Можешь спеть или станцевать. Уверен, Богине понравится, как ты танцуешь.

– Только если ты споешь, – хмыкнула она и, перевернувшись на спину, устремила взгляд в небо.

Пышные кучерявые облака лениво ползли, не поспевая за подгоняющим их ветром, а разноцветные листья, покидая ветки, изящно танцевали в его порывах. Я склонился над лисицей, мучительно желая прочитать мысли, живущие в ее голове, узнать, что она чувствует.

Крошечные прозрачные волоски на обласканном солнцем и ветром лице колыхались от моего дыхания.

С каждой секундой я ощущал, как мое чувство крепнет, становясь непоколебимой, недвижимой скалой, и мог лишь корить прежнего Териата, не сумевшего сдержать данного себе же обещания.

Ариадна заерзала, будто одеяло из травы вдруг стало жестким и колючим.

– Я никогда от него не избавлюсь, ведь так?

Пальцами правой руки она обхватила свое левое запястье так крепко, словно хотела сломать. Переливающийся на солнце браслет сверкнул, заставив на мгновение зажмуриться.

Вечерний воздух наполнился гулом голосов и запахом уставших после долгой дороги тел. Маэрэльд направляла просьбы о помощи ко всем известным ей эльфийским племенам, хоть аирати и требовал изменить просьбу на приказ, и некоторые из них откликнулись.

Мелкие группы, многие из которых были кочевыми, прибыли раньше всех; по большей части потому, что в определенный момент располагались неподалеку. Таких сообществ на континенте десятки, но все они были чудовищно малы для того, чтобы иметь хоть какой-то вес в предстоящей битве. Большую часть кочевников составляли друиды, предпочитающие совмещать жизнь в лесах и городах, или их чистокровные потомки, попросту привыкшие к часто сменяющимся пейзажам.

Я считал жестоким тот факт, что друид не мог связать жизнь с человеком; Богиня так боялась исчезновения эльфийской крови, что забывала о главной силе, движущей ее миром, – беззаветной любви. Впрочем, это правило давно перестало вызывать споры в умах живущих. Никто не решался указывать богам, как управлять созданным ими миром.

Следующими в Аррум прибыли жители драрентского леса, который местные прозвали Рейнларом, и я не на шутку встревожился. Где-то в глубине души, хоть и понимая необходимость их помощи, я надеялся, что они не станут вступать в войну. Да, дочь драрентского короля – королева Греи, а это значило, что после победы над нами войско Минервы прошлось бы и по Рейнлару, сметая все на своем пути. И все же я лелеял мысль, что отправил мать и сестер туда, где их смогут защитить.

Эльфов из леса, что находился в окрестностях Эдронема и чье название я даже не решался произносить – северный говор пугал меня отсутствием гласных, – привел к нам лично Рингелан. Кидо живо интересовался, как тому удалось провести столь большой отряд через горы и тракт, не будучи замеченным со стен Греи, но аирати презрительно игнорировал все вопросы представителя ненавистного ему вида.

– А где… – замялся капитан Фалхолт, наклоняясь к моему уху. – Где его собственное войско?

Эльфийский король бросил на Кидо полный желчи взгляд, но ответил спокойно, заметив ожидающую ответа Маэрэльд.

– В лесу едва хватает места тем, кто уже прибыл, – отчитался он холодно. – Мы подготовимся к битве в горах.

– Сколько вас? – бесцеремонно вмешался Индис.

Рычать на сына азаани горный волк не решился.

– Более чем достаточно, – сдержанно ответил он. – К тому же я веду переговоры с еще одним возможным союзником, встреча с которым тоже состоится в горах.

Индис открыл рот, но Маэрэльд легким движением руки приказала ему замолчать, с благодарностью отпуская короля. Рингелан был куда более внушительной фигурой на доске войны, чем она, однако именно он регулярно отчитывался королеве в своих действиях. Неведомым образом она взяла над ним верх.

Места в, казалось бы, огромном лесу стало катастрофически мало. Повсюду появлялись импровизированные жилища,