Легенда об Эльфийской Погибели - Александра Рау

больше меня поразило, что неутомимое жизнелюбие, прежде ореолом витавшее вокруг него, сменилось ощутимым напряжением и тревогой, делая улыбку на лице вымученной и слабой.

– Выглядишь жалко, – произнес эльф, окинув меня оценивающим взглядом.

– Хотел то же самое сказать о тебе.

Все рассмеялись, но слова наши были правдивы, как бы мы ни пытались обратить их в шутку; даже обнимая друга, я чувствовал, каким тонким и хрупким стало его тело. Казалось, окрепшими от частых поединков руками я мог без особых усилий переломить его стан. На самой заре жизни молодого и резвого Индиса, любимца взрослых и детей, балагура и сплетника, вдруг покинули силы. Я вопросительно взглянул на друга, и тот кивнул, безмолвно откладывая разговор на потом; в его взгляде читалось не меньшее замешательство.

– Азаани просит вас присоединиться к совету.

Кидо закашлялся.

– Даже… даже нас? – переспросил он, смутившись.

– Особенно вас, – отчеканил Индис, протягивая незнакомцу руку. – Капитан Фалхолт, верно?

Кидо выглядел таким напуганным, словно с ним заговорила сама Богиня; никто из эльфов, что он видел прежде, так его не впечатлял.

– Верно, – пробормотал он, пожимая руку. – Для меня честь познакомиться с вами.

Индис вскинул брови, наконец заметив чрезмерное воодушевление Кидо.

– Почему же?

– Ариадна рассказывала о вас. Вы сын азаани, – застенчиво пояснил он. – Наверняка непросто идти по жизни с таким клеймом.

– Вы мне скажите, – усмехнулся эльф. – Королевское дитя.

Кидо спрятал взгляд, и я растерянно улыбнулся. После побега из Греи капитан удивлял меня все больше; в свете последних событий я совсем позабыл, что этот взрослый мужчина мог вести себя, как робкий юнец с распахнутой настежь душой. Позабыл, что таким вообще мог быть кто-либо; вероятно потому, что сам перестал быть таковым.

Индис отвлекся от капитана, со всей нежностью заключив Ариадну в объятия; незаметно для меня став добрыми друзьями, они безусловно разделяли какие-то неведомые мне чувства и истины. Ревность тонкой иглой кольнула мое сердце, но я тут же отмахнулся от нее, как от назойливого насекомого; более глупой причины для столь гнусного чувства нельзя было и вообразить.

– Совет ждет вас у Сэльфела, – сообщил Индис, покончив с приветствиями.

– Это пруд, – неожиданно шепнула брату Ариадна; она была не менее внимательным слушателем моих рассказов об Арруме.

– Верно, – улыбнулся ей Индис и, заметив собирающего с земли доспехи капитана, добавил. – Отправляемся сейчас же. Всем, что может понадобиться, вас обеспечат на месте.

Кидо снова смутился, и мне захотелось отпустить какую-нибудь неприличную шутку, что всегда поднимали ему настроение, однако что-то внутри тут же этому воспротивилось. Ему не нравилось выглядеть невеждой в глазах других; любознательность, как и чувство собственного достоинства, точно досталась им с лисицей от отца.

Я последовал за Индисом, старательно выводя разговор в нужное русло, но все попытки оказались тщетны – он мастерски уходил от любого неудобного вопроса. Неискренность друга удивила меня, но не ранила, ведь я убедил себя, что скрытность необходима ради высшей цели, не имеющей ничего общего с гибелью нашей дружбы.

Близился вечер, и гладь Сэльфела покрывалась тонкой коркой тьмы. Ровно половину его едва различимых во мраке берегов занимал полный состав совета за исключением лишь одного его члена, устало вышагивающего по правую руку от меня. Нам отвели почетные места – по обе стороны от азаани. Дух леса безучастно наблюдал за происходящим из-за стоящей неподалеку беседки, выдавая свое присутствие лишь слабым божественным свечением, что всегда шло за ним по пятам. Кидо задержал на олене восхищенный взгляд и споткнулся о выглянувший из-под земли корень.

– Ваше величество, – хором произнесли капитан и лисица, преклоняя голову.

– Не стоит, – легко кивнув, пропела Маэрэльд. – Мы все тут равны.

Индис горько усмехнулся ее откровенной лжи. Помнится, он клялся переплыть Сапфировый океан, если мать решится контролировать его жизнь; эта жертва далась ему нелегко.

Королева приблизилась к Ариадне и по-матерински погладила ее по волосам.

– Благодарю за помощь с кристаллами, дитя. Только благодаря тебе сегодняшний совет имеет смысл.

– Благодаря мне?

Лисица слегка нахмурилась, будто бы отрицая, что внесла хоть какой-то вклад в благополучный исход конфликта.

– Разложенные тобой кристаллы – не просто красивые камни. Хотя и этого у них не отнять.

Маэрэльд вернулась к воде, и Индис повел нас следом, расставляя всех на заранее отведенные места: мне досталась позиция справа от королевы, рядом с лисицей и Кидо. Кончиками пальцев, не глядя, я потянулся к руке принцессы; ощутив касание, она решительно сплела наши пальцы.

– Все они – крошечные частички моей души, – объяснила эльфийка, и лисица напряженно сжала мою руку. – Богиня преподнесла нам много даров, и потому все, что видит моя душа, сегодня откроется и вашим глазам.

– А это… безопасно?

– Более чем.

– Хорошо, – вздохнула принцесса.

Мое внимание отвлек Финдир, сверкающий широкой улыбкой на противоположном берегу пруда; повод для радости был сомнительным, но я все же ответил ему тем же. Оглядевшись, я осознал, что совершил ошибку в подсчетах; даже учитывая присоединившегося Индиса, членов совета по-прежнему было девятнадцать.

– Прошу поприветствовать гостей, дети мои, – громко воззвала королева. – Наших братьев и сестер.

Из-за деревьев медленно вышли еще два десятка эльфов, сверкающих белоснежными волосами в слабом свете луны. Мне хотелось бы посмеяться над удивлением Ариадны и Кидо, но мурашки пробежали и по моей спине; я совершенно не слышал их шагов. Казалось, будто они не ступали по земле, а летели над ней, задевая траву лишь полами призрачных плащей, растворяющихся в сумеречном свете. Рингелан вновь поразил меня величием, коим наполнялся воздух вокруг него; стоило признаться, Маэрэльд никогда не вызывала у меня подобного благоговения.

Невероятных размеров волк, что уже встречался мне в замке Армазеля, присоединился к Эвлону в его безразличии к происходящему. Подойдя к оленю, он внимательно обнюхал его и, убедившись в дружелюбности животного, лег, уткнувшись носом в его шерсть.

Горные эльфы заняли пустующую половину берега, выстроившись в плотную цепь с правителем посередине. В руке аирати держал стеклянный посох, угрожающе возвышающийся над правителем; он казался сделанным изо льда горных рек, но теплый осенний вечер убеждал, что это невозможно.

Круг замкнулся.

Азаани взмахнула рукой, и все, словно по какому-то неведомому сговору, тут же почтительно склонили головы. Рингелан язвительно ухмыльнулся, не спуская глаз с представителей королевской династии – их повиновение воле эльфийских правителей заметно потешило его самолюбие.

– Королевское дитя решило выступить с заявлением, – произнес аирати, и голос его по очереди окутал каждое звено нашей цепи. Казалось, он намеренно не наделял Минерву именем и половой принадлежностью; они были безразличны ему так же, как регалии трупа – для стервятника. – И мы услышали. Надеюсь, другие потомки Уинфреда не настолько глупы.

Ариадна, молниеносно вырвав руку из моей, потянулась к мечу окутанного легендами предка; ладонью я коснулся ее спины, молча умоляя сдержаться. Она тяжело вздохнула, делая вид, что потянулась к висящей на запястье нити, и подвязала ею волосы.

– Дэссиель и Эйен отправились на аудиенцию к наследной принцессе, – продолжила Маэрэльд. – Чтобы выслушать ее требования и предложить варианты решения конфликта.

– Вам было мало трупов и пепла?

Слова сорвались с языка еще до того, как здравомыслие успело их остановить. Магия в груди вдруг вспыхнула, разгоняя огненную кровь по телу, и в глади воды засверкал тусклый отблеск моих глаз.

– Если вы считаете, что вас заждались в реке душ, то могли бы отправиться сами, а не посылать членов совета, – взмахнул я рукой, не контролируя подступившие эмоции. – Минерву интересует лишь власть, и вы не убедите ее в обратном.

– Их всех интересует лишь власть, – прогремел аирати, казалось, удивившись моему взрыву куда меньше, чем резкому движению лисицы. – Однако никто из них не сумел ее заполучить.

– И вам не терпится узнать, кто станет первым?

– У тебя никогда не было права голоса, чтобы влиять на принятие решений, Териат. И в свете последних событий ты едва ли заслужил стать его обладателем.

Огонь в жилах вдруг утих, и я замолчал, пораженный собственной безрассудностью. На лицо Рингелана тут же вернулась устрашающая невозмутимость, оттенявшая и без того холодный взгляд.

Обменявшись безмолвными сигналами, главы эльфийского народа направили руки друг к другу, складывая пальцы в необычные знаки. От их движений в воздухе возникали разноцветные искры, что исчезали в глубинах Сэльфела, а шепот заклинаний – или молитв? – отдавался в ушах шумом прибоя, которого я никогда не слышал. Зрелище завораживало, будто праздничное шоу на роскошном торжестве.

– Я… – Ариадна отчаянно пыталась схватить меня за руку,