Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

Протрезвевшая Цинь Хуа завернулась в спадающий до пола легкий серебристо-белый халат, украшенный тонкой вышивкой, и, накинув на плечи мантию с леопардовым узором, гордо выпрямилась. Ткань намокла от воды, и сквозь нее отчетливо проступали очертания пышной груди. В черные волосы, ниспадавшие на белоснежную кожу, были вплетены белые пустоцветы дурмана, источавшие резкий аромат. Она босиком вошла в его библиотеку, где ярко пылал огонь, отчего в комнате было жарко точно летом.

– Нет. Это не вопрос любви и ненависти, это вопрос жизни и смерти, – холодно и отчетливо произнес Юйчи Гун, не поднимая головы.

– А я-то думала, что смогу выйти за тебя, великого героя Шитоучэна, замуж и прожить жизнь, свободную от сожалений. Меня не волнуют никакие императорские дворцы, с давних времен так заведено – герои женятся на красавицах, так в чем же дело? – Развязав мантию и раскрыв объятия, Цинь Хуа приблизилась к нему. Ее полные желания ярко-красные губы были так близко.

– Император и есть великий герой нашего мира! – развернувшись, Юйчи Гун достал меч и выставил его перед собой.

Лезвие поблескивало резким холодным светом. Цинь Хуа волей-неволей остановилась.

– Я не желаю его, мне нужен только герой Шитоучэна! – с чувством крикнула она, с горькой обидой глядя на него.

– У тебя нет выбора: или отправляешься во дворец, или на смерть!

На Юйчи Гуна не подействовало очарование глаз Цинь Хуа. Он смог отказаться от Мэй Сюэи, от своей названой дочери, величайшей красавицы, самой милой его сердцу, чего и говорить о Цинь Хуа? Он дал Мэй Сюэи обещание: однажды он придет в императорский дворец и заберет ее оттуда, вернет в Шитоучэн, и они вместе состарятся.

Он пообещал это Мэй Сюэи, чтобы облегчить ей одиночество внутреннего дворца. Но сможет ли он сдержать слово? Он не знал. Сможет ли он состариться вместе с ней? Этого он тоже не знал. Она уже стала женщиной императора, а значит, он не может получить ее, он не посмеет. Есть только один способ – поднять восстание, но он не хотел рисковать. Поставить на кон более десяти тысяч жизней солдат армии Вэйцзя и членов их семей, чтобы удовлетворить свои личные устремления, – это ему не под силу.

– Отправиться на смерть? Ты желаешь моей смерти? А вынесешь ли ты это? – Цинь Хуа от удивления открыла рот.

Она – первый цветок, первая красавица Шитоучэна, а он – великий герой этого города. Они идеальная пара.

– Я что угодно могу вынести. Если я не могу чем-то воспользоваться, это все равно что мертвая вещь. – Юйчи Гун вернул меч в ножны, он словно не замечал цветущее тело Цинь Хуа.

– О, так ты хочешь, чтобы я вошла во дворец и сослужила тебе службу? – догадалась Цинь Хуа.

Ее лицо помрачнело, она потерянно опустилась на стул, покрытый тигриной шкурой.

– Цинь Хуа, встань. Подумай, вот целый город, целый Шитоучэн. Что важнее – судьбы наших братьев и сестер, родителей и близких людей или наше с тобой личное счастье и удовольствие? – озлобленно прорычал Юйчи Гун.

С тяжелым вздохом он подтянул девушку к себе и пинком открыл окно. Внизу у стен башни оживленно сновали туда-сюда толпы людей, яблоку негде было упасть. Суетная мирская жизнь бурлила вовсю.

– Хорошо, я отправлюсь во дворец. – Цин Хуа замерла от страха под яростным, готовым убить ее взглядом его глаз.

Она неохотно признала поражение и, содрогаясь от испуга, закрыла окно, а затем накинулась на него со спины, крепко обняла и всхлипнула:

– Герой, которого я люблю, – это ты, я люблю тебя! Я желаю отдать себя тебе, тогда и умереть не жалко!

– Герой? Император во дворце – вот главный герой Поднебесной. Тело женщины должно принадлежать мужчине, который ее любит, только тогда оно не будет потрачено впустую, – презрительно и холодно хмыкнул Юйчи Гун, грубо оттолкнул ее и закрыл за ней дверь.

Он сдерживал свои желания, подавлял свои чувства – все ради того, чтобы оберегать свой город, свой народ, свою армию Вэйцзя.

Он запер железную дверь в библиотеку и приказал подчиненным:

– Без моего распоряжения никому не разрешено входить!

Сев за письменный стол, он снова разложил бумагу и лихорадочно принялся писать:

– Сюэи, дочь моя…

Глава 17

Юйвэнь Чжоу: цветок страсти

Юйвэнь Чжоу получил приказ: ему необходимо встретить красавицу и принять пятьсот кувшинов крепкого вина, посланных Юйчи Гуном.

– Еще одна! Ох, ну и что же это за красавица, что я, старший брат императора, должен лично встретить ее? – выругался Юйвэнь Чжоу.

Он только что проиграл крупную сумму в игорном доме, а потому настроение у него было неважное.

Хотя на публике они с государем представлялись братьями, на деле он не был кровным родственником Юйвэнь Ху. Они были назваными братьями, заключившими священный союз ради захвата императорского трона, побратались, чтобы разделить богатство и власть.

Юйвэнь Чжоу был потомком правителей кочевников сюнну. При жизни его отец командовал отборным войском, насчитывавшим более тысячи человек. Юйвэнь Ху давно позарился на отряды его отца, а потому и побратался с Юйвэнь Чжоу. После кончины отца командование перешло к Юйвэнь Ху, что даровало свободу Юйвэнь Чжоу, совершенно не интересовавшемуся военным делом и командованием армией. Он любил в окружении свиты бешено мчаться на крупном коне по улицам столицы, потрясая луком и стрелами. Юйвэнь Чжоу был любителем скачек и завсегдатаем игорных домов и кабаков, за что в народе получил прозвище «господин легкомысленный игрок».

– Она определенно несравненной красоты. Его императорское величество знает, что сановник не падок на женщин, потому и поручил именно вам встретить ее, – с поклоном ответил его слуга Сюэ Цыбэй.

Когда они впервые встретились в разрушенном храме, Сюэ Цыбэй был буддийским монахом, собиравшим подаяния. От природы он был красив и очарователен, а также обладал умом и смекалкой. В то время у него ни гроша за душой не было, он дорожил лишь сутрой «Поучение Вималакирти», завернутой в потертую кожу. Далекий от религии, Юйвэнь Чжоу вдруг вспомнил свою матушку, ушедшую слишком рано. Она была глубоко верующей, не употребляла мяса и строго постилась. Неожиданно для самого себя Юйвэнь Чжоу ощутил сострадание и спросил монаха, как его зовут. Тот ответил:

– Мое имя Сюэ Цыбэй, что значит «познавший сострадание, когда увидел кровь»[70].

Услышав это, Юйвэнь Чжоу тотчас взял монаха под свою опеку и поручил ему ухаживать за своим любимым конем.

– Он падок на женщин, а я – на