Волшебный магазин - Анна Сергеевна Родионова

стал мне близок. Я еще не знал, куда его поведет хромота, но с маской он разобрался быстро: она ему надоела и он выбросил ее в море, которое кишело самыми страшными заболеваниями, включая бубонную чуму, которая за последние сто лет приспособилась к антибиотикам и стала на них чихать.

Мне так легко и весело писалось, что я забыл, что все эти ужасы происходят со мной, а не с каким-то мудаком Ипполитом, который даже профессии толковой пока не имеет.

Профессия нашлась – он стал сценаристом. Пришлось вернуть ему подругу на том же такси, на котором она уехала.

Но с ней вернулась Сандра с пляжа. Загорелая, веселая, совершенно забыв, что мы только что поссорились. Пришлось напомнить, а после помириться. Иначе было бессмысленно мириться. Вообще амнезия, я заметил, свойственна женщинам. Ну вроде хамишь ей, принижаешь ее достоинство, она обижается, плачет, уходит в темноту, но потом возвращается как ни в чем ни бывало.

Я люблю это выражение, даже хотел назвать сценарий «Как ни в чем ни бывало» – меня когда-то в школе научили, как это пишется – всё отдельно. А еще я со школы хорошо изменяю по падежам числа, но это к слову.

Хотя Ипполиту может пригодиться. Например, он скажет: «Без трехсот тысяч восьмисот двадцати шести рублей сорока девяти копеек я с вами и разговаривать не стану».

Всё в дело, всё в строку.

Вот Сандра меня погладила, а я ничего не ощутил. У нас на Бали особенно не сгоняешь к врачу. Надо сначала получить подтверждение от страховой организации. Причем из Москвы. Придется подключить сестру – надо позвонить строгим голосом, лучше мужским, и подтвердить мою страховку.

Сандра наконец меня пожалела, но в своей манере, сказала:

– Пока ты не умер, пошли ужинать!

Пришлось пойти. Хромаю на обе ноги – это не так заметно. Я как будто хожу, сидя. Вприсядку. Так вприсядку дошел до моря.

Ипполит, конечно, шел рядом. Ворчал, что ноги вязнут. Я дал его девушке имя Мелисандра, немного претенциозно, но Сандра будет довольна.

Сели в кафе на самом берегу. От моря дуло. Заказали лобстер.

Ипполит чихнул. Неожиданно официант принес бутылку дорогого вина. Ипполит оглянулся – за соседним столиком скалил зубы местный ловелас с усиками. Персонаж водевильный. И к своему ужасу Мелисандра послала ему воздушный поцелуй.

– Что ты пялишься на этого мудака? – спросил я у Сандры.

Сандра боролась с клешней и не отреагировала.

– Почему тебе всегда нравятся мудаки? – не отставал я из принципа.

От клешни отлетел кусок и вонзился мне в глаз. Страшно больно.

В это время Ипполит яростно ругался со своей подругой, имея полное на то право, поскольку он отлично понимал, что этот водевильный персонаж – ее любовник.

Глаз болел адски. Я понял, что я сейчас ослепну. Надо было бежать к врачу. Но, черт, эта страховка будет подтверждена только завтра. Но я же буду слепой, совсем слепой. А мне еще жить, и жить, и жить… Черт знает, сколько еще жить.

Ипполит этот еще тут болтается со своей Мелисандрой.

Сандра велела промывать глаз. Пошел в туалет. Ничего, чистый. Стою над раковиной, набираю воду в ладонь и моргаю как сумасшедший. Все равно больно. Сандра влетела в туалет и начала мне помогать как умеет, то есть стоять над моей душой и ржать.

Вокруг балийские туристы мужского рода.

И есть хочется. Вернулись, сели. На лобстера смотреть страшно. Взял мясо. Официантка принесла кусок льда, завернутый в салфетку. Приложил. Стало легче.

Зато активизировался Ипполит. Начал качать права, что у него встреча с продюсером и он должен идти. Ушел, оставив Мелисандру. Я отправил ее к любовнику, который давно ее поджидал. Устал я от них. Они мне надоели. За этот месяц я должен написать подробный синопсис сценария и отправить на киностудию.

Сандра наконец посмотрела на меня с сочувствием.

Вдруг началась икота. У меня так бывает – нападает в момент сильных потрясений, когда надо материал сдавать или вызывать слесаря.

Южная ночь очень темная. А если смотреть одним глазом и хромать, то совсем темно. Сандра поцеловала меня. Я поцеловал ее. И в этот момент понял, что сейчас меня вырвет. Это мясо. Конечно, это мясо. Зачем я его взял? Начал дышать «квадратом» – это специальное дыхание для психосоматиков, надо вдыхать носом на счет четыре, потом не дышать на счет четыре, потом выдохнуть ртом на счет четыре. Потом не дышать на четыре. Поэтому квадрат.

Помогло. Хотя, когда я не дышал, я потерял счет и подумал, что умираю. Неприятное ощущение.

Разозлился, наорал на Сандру. Работать надо, работать. Это она приехала на отдых, а у меня сроки горят.

В отеле она вдруг собрала вещи и заявила, что улетает в Москву. Оказывается, у нее отпуск кончился. Утром он еще длился и она никуда не спешила.

Я быстро вернул Мелисандру и написал сильнейшую сцену скандала между ней и Ипполитом, с битьем посуды. Самому понравилось.

Я не заметил, что Сандра скрылась. Решил – пошла в бар. Там каждый вечер собирается русская компания, травят чудовищные анекдоты. Моя хохочет как зарезанная и потом пытается мне их пересказать. Но, как правило, путается в деталях, а уж про концовку совсем забывает – то самое, в чем там соль. Вообще чувство юмора у нее своеобразное. Кажется, я уже пишу про Мелисандру, которая внимательно слушает анекдот, а в конце спрашивает: «Это всё? А что смешного?»

Ипполит решается на смелый шаг – нанимает бедного балийца с лодкой и просит прокатить их с девушкой поближе к акулам, мол, это ее страстное желание, а потом собирается незаметно от балийца столкнуть ее в воду и приказать немедленно вернуться на берег. Еще не придумал, что будет дальше. Но мысль мне понравилась.

Неожиданно очень сильно затикало в правом ухе. Оглушительно. Подержал возле уха мокрую салфетку от глаза. Не помогает. Тикает, как будильник. А за окном ночь. Машин скорой помощи я тут что-то не замечал. Надо дожить до утра. Легко сказать. Я уже слышу только одним ухом. Второе тикает. Смотрю в интернет, лучший диагност, этот интернет. Ну конечно – вода попала, и надо попрыгать на ноге, противоположной уху.

Встал. Приготовился. Нет, не годится. У меня какая-то нога хромая. Не помню какая. Если я буду на ней прыгать, я могу потерять здоровую, которая просто не выдержит моего веса.

Утром Сандры рядом не было, и мне стало не по себе. Связался с Москвой, узнал, что страховка оформлена, и я могу пойти к врачу бесплатно. Слава Богу, английский язык у меня есть и объяснить свои страдания я могу. Не могу только выбрать, что доминирует. Утром почему-то заболел зуб и перестали неметь фаланги. Но я же не к зубному иду, а к обычному терапевту. Выбрал нечто среднее: маниакальная ипохондрия. Звучит красиво. Но меня отфутболят к психиатру, а тот в балийскую психушку. Откуда я уже не выйду.

Черт, где Сандра, мне нужен ее трезвый взгляд.

Проверил шкафы, она взяла не все, но, впрочем, может, и забыла, с нее станется. Или ей лень тащить тяжести и она оставила это все мне. Интересно, как это она думает, я с таким количеством болячек потащу два ее чемодана.

Выбрал нервное расстройство в связи с напряженной работой на сценарном поприще. А собственно, что я от них хочу? Именно помощи и какие-нибудь таблетки типа плацебо. Меня это устроит. Лишь бы только не знать, что это пустышка. У меня могучее воображение не только в сторону негатива, но и позитива. Я просто по этому поводу ни с кем не делюсь.

Побрился, потрогал голову – вроде нормально. Взял все нужные документы и отправился в госпиталь, хотя, собственно говоря, лучше бы сел писать дальнейшую судьбу Ипполита. Но Ипполит пошел со мной – причем тоже один, Мелисандра куда-то делась. Ну ничего, мы с ним не пропадем. Все свои страшные болезни я отдам ему – пусть выкручивается. Впрочем, если будет невмоготу, может и с собой покончить. Стоп, дурак. Ты пишешь по контракту с киностудией комедию. Значит, надо будет в последний момент его спасти. Например, нерадивая медсестра перепутала анализы. Ход банальный, использован в этом… как его… знаменитом фильме, в котором Робин Уильямс сыграл свою последнюю роль. Хотя потом, после того как фильм прошел по экранам и утешил всех ипохондриков, он все равно покончил собой в реальной жизни.

Комедия должна быть