Тяжесть слова - Екатерина Ивановна Гичко

завтраку. Господа ещё были в своих комнатах, но слуги уже хлопотали по этажам. К нашему удивлению, в одной зале нас ожидали батюшка и принцесса Кирата. Точнее, ожидали они наагасаха. О моей отлучке из дома им никто не сообщил. Батюшка был бледен, хмур и посматривал на наагасаха и принцессу с беспокойством. Зато принцесса лучилась довольством и имела весьма победоносный вид.

– Наагасах, – пропела она, – а мы ждём вас.

Наагасах остановился и удивлённо вскинул брови. Мне показалось, что удивлённым он как раз и не был. Словно ожидал этого и втайне торжествовал.

– Что-то случилось? – спросил наагасах.

Лицо принцессы стало сочувствующе-сожалеющим, а взгляд – скорбным.

– Мне крайне жаль вас огорчать, но ваша свадьба с Таюной не может состояться, – произнесла она.

Я окаменела. В груди словно всё смёрзлось, и дыхание на какое-то мгновение прервалось. Зато наагасах даже не подумал беспокоиться или расстраиваться. Наоборот, губы его изогнулись в торжествующей улыбке, а глаза ехидно прищурились.

– И почему же? – поинтересовался наг.

– Видите ли, граф Авайский не может в одиночку принимать решение о её замужестве, – медленно и с удовольствием протянула её высочество. – В Таюне также течёт кровь королевской семьи, которая не согласится отдать одарённую в другую страну. Я сожалею.

Сожаление выглядело не очень искренним. Украдкой взглянув на наагасаха, я убедилась, что он совершенно спокоен. Ещё бы! Свадьба состоялась, брачная ночь прошла, девица больше не невинна. Но меня вдруг одолели сомнения, был ли обряд свадебным. Может, меня обманули?

– Раньше королевская семья в вашем лице особого интереса к девочке не проявляла, – заметил наагасах. – У меня вообще сложилось впечатление, что вы её недолюбливаете.

Принцесса развела руками и улыбнулась.

– Всё меняется.

Наагасах кивнул, словно соглашаясь с ней, а затем повернулся ко мне:

– Дорогая, ты слышала? Тебя, похоже, официально признали.

Я сняла с головы капюшон. Батюшка испуганно уставился на меня и занервничал. Видимо, не ожидал увидеть так сразу. По лицу её высочества прошла тень недовольства.

– Я вам уже говорила, наагасах, что эта женщина мне не мать, – ледяным тоном ответила я, словно была недовольна его забывчивостью. – Меня вырастила другая женщина, которая вложила много сил, чтобы дать мне достойное образование и воспитать должным образом. Одно это даёт ей право называться моей матерью.

Принцесса одарила меня злым взглядом, и я не удержалась:

– Ваше высочество, по-вашему, я должна быть рада видеть ту, которая в своё время бросила меня? Вам не кажется, что это непосильное требование?

Её лицо окаменело. По взгляду отца было видно, что он сожалеет о том, что я вообще рот открыла.

– Мне жаль разбивать ваши иллюзии, принцесса, – с лёгким злорадством произнёс наагасах, – но об отмене свадьбы не может быть и речи. Этой ночью мы с моей дорогой Таюной сочетались браком по обряду нагов. Сегодняшняя ночь очень подходила для проведения церемонии, и я посчитал, что не стоит упускать благоприятное время. Конечно же, я не отказываюсь пройти брачный обряд и по нордасским традициям.

Выдержка отказала принцессе. Она порывисто вскочила и сжала кулаки.

– Королевский род этого не одобрит! – яростно заявила она. – Пока брак не вступил в полную силу, мы можем его обжаловать и расторгнуть.

Я восхитилась. Наагасах не только знал о планах принцессы, но и прекрасно подготовился. Кто сможет сказать, что наш брак недействителен?

– Почему вы решили, что брак не обрёл полную силу? – наигранно удивился наагасах. – Брачная ночь уже прошла.

С этими словами он извлёк из поясной сумы простыню и, одним движением расправив её, расстелил по столу. Пятно крови было прекрасно видно. Я опять покраснела, и моё смущение стало лучшим доказательством.

– Вы можете проверить, – продолжил наагасах. – В вашей свите же есть маг? Думаю, для него не составит труда подтвердить, что это девственная кровь девицы Таюны.

Лицо принцессы стало схоже с восковой маской. Торжества на нём больше не было. Наагасах обыграл её. Королевская семья не получит ребёнка с даром. И по чьей вине этот ребёнок был утерян? Я испытала слабое торжество, понимая, что это не простят даже ей.

– Нам нужно отдохнуть. – Наагасах подхватил меня под локоть и повёл дальше.

* * *

В комнате наагасах неожиданно прижал меня к стенке и впился в губы поцелуем. А затем начал лихорадочно целовать всё: лицо, шею, уши… И стремительно раздевать меня и себя. Я опомниться не успела, как оказалась совершенно голая на кровати, а он рядом. Наагасах резко перевернул меня на бок, сам оказался за моей спиной и в таком положении проник в меня одним толчком. Было немного больно. Он зарычал и слегка прикусил кожу на моей шее. Хвост обвил мои ноги, не давая им раздвигаться. Из-за этого внутри стало теснее и движения мужчины ощущались куда ярче. Я застонала и подгребла ближайшую подушку, в которую вцепилась зубами. Толчки были так сильны, что я ощущала раскрытые паховые пластины.

Одна его ладонь сжала мою грудь, а вторая легла между ног и надавила на что-то очень чувствительное. Меня просто выгнуло дугой. Я не подозревала, что у меня есть такие чувствительные места. И тем более там. Дыхание стало хриплым, прерывистым, срывающимся в тихие стоны. Внутри двигалось горячее, сводящее с ума удовольствие. Оно накатывало, как волны, скапливалось всё нарастающим напряжением. Хотелось продлить этот миг и в то же время ещё раз почувствовать сумасшедший взрыв, от которого выгибается до хруста всё тело, напрягаются все мышцы, а внизу живота скручивается судорога безумного наслаждения.

Сила толчков нарастала, я задыхалась от накатывающего волнами удовольствия. С хриплым криком я сорвалась в пучину наслаждения и забилась в руках наагасаха, словно пытаясь уйти от продолжающегося проникновения. Но он не позволил мне вырваться и продолжал напирать, пока я в мучительной судороге извивалась в его руках. С громким рыком он глубоко вошёл и замер, прижавшись к моим ягодицам чешуйчатой кожей, и внутри стало горячо и очень-очень влажно. Наагасах хрипло и тяжело дышал мне на ухо.

– Моя, – тихо произнёс наг, покидая моё тело. – Моя, – повторил, переворачивая на спину. – Моя, – словно безумный, повторил он и, раздвинув мои колени, одним движением погрузился в меня снова…

* * *

Проснулась я уже после обеда. Наагасах словно сошёл с ума и взял меня два раза. Тело ныло, внизу живота слегка побаливало. Но усталость была приятная. Ощущала я себя так, словно сбросила с плеч груз всех переживаний и проблем. Я казалась себе лёгкой-лёгкой, и мне хотелось улыбаться. Но улыбаться не стала. Рядом лежал наагасах, и взгляд у него всё ещё был голодным. И я