А&В. Бабочка - Tais

звали? М-м…. Харон! Точно! Харон. Имя-то какое странное… О чем только думали родители… А парень-то миленький… Может, когда с Дэном все будет кончено…? Если захочет, конечно. А получится ли с ним? А какой он? Теплый наверняка, я уверена. Уютный, как те тапочки, и тихий. И увлеченный. На работе будет весь день, а вечером домой, уставший. И я такая же после долгого дня. Обнимемся и спать вместе после тяжелого дня. И он будет меня поздравлять со спектаклем и радоваться, что у меня есть друзья, какого бы они не были полу, будет добр и искренне за меня радоваться. Да. Именно так. Он ведь такой теплый…Он — не такой как Дэн».

Проснувшись в своей постели на следующее утро, она ощутила легкость на душе, будто скинула тяжелые оковы. Даже дышалось как-то свободнее. «Все, что ни делается, все к лучшему». Может, будущее ее не определенно, и что будет там за порогом этого решения, она не знает, но точно будет только лучше. Да, это будет нелегко. Много еще слез будет пролито в подушку, но, если и есть абсолютная истина в этом мире, то она заключается в том, что все проходит. Время идет, и все забывается и, может, уже в следующем году она будет вспоминать эти дни только с улыбкой, без зудящей боли где-то в груди. Сейчас же нужно двигаться дальше. Как бы ни было больно и тяжело, как бы ни хотелось надеяться, что все еще можно исправить, отношения подлатать, а ошибки позабыть. Пора прийти к согласию с самой собой.

Она решительно взяла телефон в руки и собиралась уже звонить, но тут ее телефон зазвонил сам. Конрад. «Ну почему сейчас-то?!» — возмутилась она, но на звонок ответила.

— Да.

— О! Здравствуйте-здравствуйте. Вы сегодня вечером свободны? А даже если не свободны, освобождайтесь! — Его голос был крайне возбужденным и нетерпеливым, словно у ребенка, которому не терпелось что-то рассказать.

— Чего?

— Жду вас вечером сегодня в семь, в ресторане «Голубая лагуна». Да-да, дорогуша, именно в том ресторане, где когда-то обедала сама…

— Конрад! Мне не важно, кто там был в этом ресторане. Объясните, зачем конкретно мне туда идти сегодня! — прикрикнула она на него. Настроение ее было так ужасно, что выслушивать его отстраненную болтовню, в которую он так любит пуститься при любом удобном случае, было выше ее сил.

— Да-да! Прощу прощения, забылся. Я просто слишком рад! Так рад! Если бы был верующим, точно бы посчитал, что это божье провидение не иначе! Ведь какая удача…

— Конрад! Коротко и по делу.

— Вновь приношу свои глубочайшие извинения. Помните, вы вчера беседовали с одним мужчиной у стойки с закусками?

— Я много с кем вчера общалась около закусок…

— Ну такой статный, высокий, в ярком оранжевом костюме. Вспомнили?

— А. Вы про Лаура?

— Да-да. Про него!

— Да его захочешь, не забудешь. Костюм ведь ядерного цвета да и сам он… чересчур эксцентричный.

— Эксцентричный, это да, соглашусь! Вы к нему три дня назад на роль пробовались, это помните?

— А вот это уже нет. Проб было столько, что я уже ничего не помню…

— Понимаю-понимаю. График у вас напряженный сейчас. Так вот, Лаур сейчас режиссирует один детективный сериал, очередной ремейк на Шерлока Холмса, вы наверняка слышали о нем. У него второй сезон сейчас снимают.

— Я даже смотрела пару серий. Он популярный, везде на ТВ и в интернете рекламируется.

— Да-да. Но еще это очень неплохой проект. Не идеальный, конечно. Без коммерческой составляющей не обойтись, но там знают меру, да и есть еще место в нем настоящему искусству, хоть место и малюсенькое. Сценаристы не только известные, но и по-настоящему талантливые, и с актерами так же, сброд ради рекламы засветившимся лицом не держат. Лауру вы понравились еще на пробах, а вчера вы окончательно его покорили. Говорит, что был поражен как спокойно и раскрепощенно вы общались с ним, не тушуясь и не подлизываясь. Позвонил он мне сегодня утром, мы встретились и обсудили сотрудничество.

— Это чудесная новость, но ведь в такие проекты берут как минимум опытных актеров…

— В этом была основная загвоздка. Но мы с Лауром давние знакомые, он поддерживает мое стремление реформировать нашу индустрию, вернуть ее в лоно искусства. Потому он решил рискнуть, выражаясь его же словами, «показать на экране свежую кровь», раз уж я за вас ручаюсь. Ну и согласитесь, текущие актеры уже всем примелькались, одни и те же лица, что в кино, что в сериалах. Давно пора немного их проредить. Сегодня в ресторане он проведет финальное собеседование с вами, и если все пройдет хорошо, то подпишем контракт.

— Финальное собеседование?

— Ну, Лилит, вы же понимаете, что пусть у вас и не главная роль, но все же важная. На вас будет строиться сюжет, хоть и всего одну серию. И если вы не справитесь, то Лауру все это влетит в копеечку. Он просто хочет убедиться, что вы серьезно отнесетесь к этой работе и не оплошаете. Ну что, вы согласны пойти в ресторан?

— Конечно, согласна!

Душ, сундук, конец

Крупные горячие капли били его по спине и стекали по телу вниз, сбиваясь в ручьи. Приятно-обжигающие потоки нагревали и без того разгоряченное обнаженное тело. Стеклянная занавеска тесной душевой кабинки затянулась белой плёнкой, а воздух налился влагой, стал тяжелый и невыносимо густой. Кислорода не хватает, душно, голова идет кругом. Но пусть. Так даже лучше. В голове не останется места логике и мыслям. Только ощущения, чистое незамутненное удовольствие. Мокрые прикосновения, тяжелое дыхание, нарастающий ритм. Стоять раком стало тяжело, он распрямил спину и теперь поток из душа бил его не по спине, а в лицо. Эндрю нежно обхватил его сзади и аккуратно повернул к стенке, прижавшись сзади. Их кожа, скользкая от воды и плохо смытого геля, соприкоснулась, он почувствовал его пылающее жаром тело, его крепкие руки. Они то и дело бегали по телу, оставляя после себя волны удовольствия. Он целовал его шею, медленно взбираясь к уху, заставляя дрожать всем телом.

— Давай закончим вместе, — ласково шепнул Эндрю.

В ответе не было смысла. Он обхватил свой твердый пенис и стал двигать рукой в ритм движений Эндрю. Все быстрее и быстрее. От каждого проникновения вспыхивала боль, жгучая и тянущая, но такая приятная. Он чувствовал, как он скользит внутри, как проникает целиком, причиняя боль и оставляя сладкую истому. От этого его член становился только тверже, а пик наслаждения ближе. Эндрю нежно прикусил мочку уха.