Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография - Роб Уилкинс

нашел решение этой задачи. И в самом деле – крылышки его золотой пчелы были покрыты тончайшими прожилками. По его словам, Айртону не терпелось увидеть успешную отливку, и Терри ездил к нему в Оксфорд, аккуратно уложив насекомых в контейнер «Таппервейр».

– Как у тебя получилось? – изумленно спросил Айртон.

– Не скажу, – ответил Терри и захлопнул крышку11.

Так хватало ли в Роуберроу, при всех этих козах, курах, утках, пчелах, огородах, двухакровом поле и ремесленных экспериментах на основе романов Майкла Айртона с привлечением насекомых и драгоценных металлов, времени на литературу? Да – но дело шло медленно. Четыре с половиной года пролегают меж «Людьми Ковра» 1971‐го и «Темной стороной солнца», еще пять лет отделяют второй роман от «Страты» 1981‐го. Почему-то писатель, ворвавшийся в печать уже в пятнадцать и закончивший черновик романа в семнадцать, теперь никуда не спешил. И так забот полон рот – особенно в летние месяцы, когда вечером еще светло. Какое-то время он писал романы так же, как другие ездят на горнолыжные курорты: только зимой.

«Мы были хиппи, – писал Терри о себе и Лин в тот период. – Но хиппи с работой». И раз уж он сам об этом заговорил: не было ли среди всевозможных антикорпоративных и бунтарских сельскохозяйственных проектов на Мендипских склонах еще и выращивания конопли – из академического интереса, просто чтобы посмотреть, получится ли ее вырастить, а потом – все в том же экспериментаторском духе – высушить, поджечь и употребить? И если было, пробовал ли ее Терри?

Позвольте приличия ради не делать никаких выводов, а лишь повторить его же утверждение, что для него семидесятые были десятилетием, когда он наконец насладился шестидесятыми.

* * *

В мае 1976‐го Colin Smythe Limited выпустили «Темную сторону солнца». На сей раз обошлось без пафосной презентации в лондонском магазине с заказными коктейлями и тематическими канапе. «В 1976 году у нас было плоховато с финансами, – говорит Колин. – Кажется, Терри и Лин просто пришли к нам на ужин». Вот так вторую вылазку уже 28‐летнего Терри в большую литературу отметили не фанфарами и фурором в центре столицы, а скромным звоном винных бокалов в Джеррардс-Кроссе.

Как и «Страта» – следующий роман Терри, – «Темная сторона солнца» является научной фантастикой: не без доли пародии или ироничного отступления от жанровых конвенций потехи ради, но все-таки написанной с уважением и усердием и в равной степени отдающей должное как Айзеку Азимову, так и американскому писателю Ларри Нивену, в чей «Мир-Кольцо» (Ringworld) 1970 года Терри влюбился без памяти12. Движущая сила романа – известный фантастический сюжет: попытка раскрыть тайну исчезновения, а быть может, и вымирания технологически продвинутой цивилизации предков. В этом мире Терри нашел место и для Страшдества (Hogswatch) – праздника, о котором читатели книг о Плоском мире в свое время услышат еще не раз; а также пошутил, что шанс «один на миллион», по подсчетам экспертов, выпадает в девяти случаях из десяти, – эта шутка так ему понравилась, что он использовал ее снова спустя десяток лет в романе «Мор, ученик Смерти» (Mort), а еще через два года значительно переработал для кульминации романа «Стража! Стража!» (Guards! Guards!)13. В Oxford Times роман приняли тепло («неожиданный… оригинальный… ловкий, умный и добродушный»), но на бывшей работе Терри, в Western Daily Press, отреагировали довольно ехидно: в рецензии без подписи книгу назвали «неплохой мейнстримной фантастикой, куда автор впихнул все, кроме разве что солнечной печи». Впрочем, даже там автору пророчили «блестящее будущее» – если он «хотя бы слегка умерит буйное воображение, которое и позволяет ему писать фантастику», – довольно сомнительный комплимент. К ним Терри еще предстоит привыкнуть.

Конечно, цитата «Неплохо – Western Daily Press» вряд ли могла попасть на издание в мягкой обложке, но в этот раз такое издание хотя бы вышло – чего не произошло с «Людьми Ковра». Колин договорился с New English Library, и в 1978 году они выпустили «Темную сторону» в мягкой обложке, тем самым исполнив еще одну давнюю мечту Терри – увидеть свой роман на пластмассовых стойках-каруселях. Между тем Колин вновь трудился на бешеном рынке Франкфуртской книжной ярмарки, устроив презентацию, на которой сам читал «Темную сторону» приглашенным зарубежным издателям и заключил договор с St Martin’s Press из США – это была вторая зарубежная сделка Терри. Терри с Колином, очевидно, вовсю покоряли мир. Правда, по одной стране – и, видимо, всего по паре сотен экземпляров зараз. Первый тираж «Темной стороны» в США и Великобритании, вместе взятых, составил около 2400 экземпляров. Несмотря на благие пожелания Oxford Times, с полок они не разлетались14.

Ну и ладно. Происходило кое-что поважнее. Лин забеременела – как раз вовремя почти во всех отношениях, кроме одного: все знаменитое знойное английское лето 1976 года ей пришлось провести, как она говорила, в «отвратительных плотных колготках». Еще ей пришлось есть больше слив и заварного крема, чем обычно, – она ничего не могла с собой поделать, – но это хотя бы подсказало клички для двух из недавно купленных уток Хаки Кэмбелл, которых вырастила на кухне Гейз-коттеджа одна из куриц-бентамок: она пыталась по-матерински высиживать Сливу, Крем и остальных, даже когда утята стали крупнее нее.

Очевидно, в Роуберроу наступила плодовитая пора. Под конец срока Лин объявила на своем последнем приеме у врача: «Мне некогда тут рассиживаться, у меня коза в течке». Речь шла о козе Мег, наполовину пигмее, умудрившейся выбрать это бурное время в жизни Пратчеттов, чтобы открыть собственное короткое окошко возможностей для оплодотворения, из-за чего ее пришлось срочно сводить с самцом-пигмеем с другого конца долины – он, будучи куда ниже Мег, был вынужден делать свое важное дело, стоя на деревянном ящике.

Удовлетворив зов природы Мег, Пратчетты дождались ребенка – 30 декабря, под самый 1977‐й. Утром, осознав, что схватки усиливаются, Лин позвонила Терри в редакцию, и он примчался ее забрать. «Коз выгуляла?» – спросил он первым делом, переступив порог, и Лин тут же ударилась в слезы. Еще тяжелее стало, когда раздался телефонный звонок и Айлин сказала Терри, что умер его дедушка, ее отец. Жизнь и смерть – полный оборот, втиснутый в один день. С тех пор Айлин считала, что дедушка Кирнс подвинулся, чтобы уступить место в мире для Рианны.

Им предстояла восемнадцатимильная дорога до Саусмидской больницы в Бристоле на бывшем почтовом фургоне – и зимняя погода их не щадила. Но эти фургоны их еще ни разу не подводили – не подвели и теперь. Младенец лежал в утробе неправильно, тяжелые роды затянулись, и все же Лин помнит, как в их разгар, когда она была слегка не в себе от газовой смеси, ее очень