Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

– В чем дело? – потребовал Ингвар.

– Кто таков? – проревел страшный голос. – Ккому? По какому делу?

– Ингвар Северный, – ответил он зло. – КОлегу. По делу. Пора бы запомнить, черт бы вас побрал, хотя бы воевод! Вотвозьму вас супротив древлян…

Русы не двигались, но Ольха видела их ладони на рукоятяхмечей и боевых топоров. И понимала, что такие гиганты могут двигаться оченьбыстро. А передний сказал все тем же ревущим, как тур, голосом:

– Я один побью все их племя. А ты жди, когда князьизволит выйти. Захочет – молвит тебе слово.

Ингвар мгновенно пришел в ярость:

– Ах ты, чурбан!

Его ладонь со стуком упала на рукоять меча. Никто не видел,как тянул из ножен, только сверкающая полоса прорезала воздух, раздался лязг.Воин пошатнулся, начал сползать по стене. Один рог на его шлеме был срублен.

Другие выхватили оружие, но тут за спиной Ольхи прогремелмогучий рев, перед которым голос стража показался ей писком комара:

– Всем стоять!

С огромного, как гора, коня соскочил Асмунд. Каменныеступени потрескивали и вминались в землю под его тяжелыми шагами. Он хлопнул поплечу Ингвара. Тот нехотя бросил меч в ножны, кивнул на стражей:

– Откуда таких набрали?

– Молодняк. Прибыл недавно. Из Руси… Теперь уже СтаройРуси. Тебя еще не видели.

– Так какого черта здесь? – буркнул Ингвар. –В лесу есть дело.

– Там их побьют сразу. А тут оботрутся, местные обычаиузнают. Русов мало, Олег их бережет.

Стражи на этот раз расступились почтительно. Асмунд повелИнгвара и Ольху в терем. Павка что-то крикнул вдогонку, но его не расслышали.Ольха шла, держа связанные сзади руки выпрямленными, отчего ее спина быланевольно выпрямлена гордо, хотя она вовсе не старалась, а грудь вызывающевыпячивалась. Она чувствовала на себе горящий взгляд Ингвара, тот даже задевалстену, стукался о вбитые в стену светильники.

Ольха стиснула зубы, чтобы не вскрикивать и не ахать отвосторга, как лесная дурочка. Лестница широка, под ногами толстый ковердиковинного узора, ноги по щиколотку утопают в мягком ворсе. Везде ярко, это жсколько надо лучины… нет, здесь масляные светильники, свет ярок, а запахприятно щекочет ноздри. Не бараний жир, как в ее тереме в Искоростене, астранное заморское масло, от запаха которого дышится легче, а кровь быстреебегает по усталому телу.

По два руса стояло у входа на каждый поверх. Их троихостанавливали, выпытывали, кто да к кому, а когда в конце коридора показаласьмассивная дверь, украшенная золотыми львами, оленями, единорогами, то стражиостановили даже Асмунда:

– А ты кто?

Ингвар рассвирепел:

– Асмунд, я не знаю, что здесь стряслось. Видать, долгоменя по лесам носило. Но мне это не нравится! – Он выхватил меч. – Як князю Олегу, непонятно?

Оба стража разом закрылись щитами. Блеснули смертью топоры.Голоса из-под личин звучали глухо, неразборчиво, но непреклонно:

– Князь занят. Надо испросить изволения.

Ингвар шире расставил ноги, взял меч в обе руки. Асмундмедленно взял из ременной петли за спиной боевой топор, такой же длинный, как уИнгвара, но с лезвием в половину щита.

– Ладно. Олег услышит шум, сам появится. Давай, Ингвар,покажем, как дерутся настоящие.

Стражи внезапно отступили. Ольха не видела их лица, но ейпоказалось, что даже глаза их побелели.

– Ингвар? Воевода Ингвар?

– Разве я не сказал? – спросил Ингвар сварливо.

– Нет, – ответил страж уже почтительно, – новеликий князь изволил как-то спрашивать бояр, что с ним, почему задерживается.

– Потому что с вами языком треплю!

Они отступили еще, освобождая проход. Ольха с трудомсдержала усмешку. Кто любит, а кто и боится. Видно, грозного воеводы давненьконе было в Киеве, за это время князь приблизил других любимцев. Видно и то, чтокровавый пес мало кого оставляет к себе равнодушным. Одни любят, другие боятся,третьи… третьи ненавидят, сказала она себе твердо. Очень-очень твердо.

Дверь, как рассмотрела Ольха вблизи, была украшена не толькозолотом и серебром, но и драгоценными камнями. Она видела в своей жизни толькорубины, да и то в перстне отца, а тут камни были крупные, с орех и больше,зеленые и синие, фиолетовые и дымчатые, сказочно прекрасные…

Ингвар грубо пнул ногой створки. Распахнулись без скрипа,Ольха увидела большую светлую горницу. Ближе к окну стоял огромный дубовыйстол. На нем громоздились свитки пергамента, а четверо мужчин склонились надрасстеленным полотнищем из телячьей кожи, разрисованным красками и жирнымиполосами.

Все четверо подняли голову. Ольха взглянула в глаза самогорослого, широкого в плечах мужчины средних лет с красными, как пламя, волосами.Он был мужественно красив, в нем ощущалась мощь, но глаза были усталые,невеселые. Она сразу угадала, что это и есть великий князь, хотя на трех другиходежды были богаче, у каждого на груди блестели золотые цепи, а пояса былисплошь в драгоценных камнях. И, несмотря на то что этот мужчина был в полнойзвериной силе, Ингвар и другие почему-то называли его стариком.

Двое были с длинными чубами на бритой голове, настоящиерусы, третий больше всего походил на древлянина: редкие волосы до плеч,бородка, но у великого князя только лицо было выбрито начисто, а красные волосысвободно падали на плечи. Глаза были удивительно зеленые. Не просто зеленые, аярко-зеленые, с огромной радужной оболочкой. На мужественном, потемневшем отсолнца лице они горели как два изумруда. Князь сдержанно улыбнулся, показав рядбелых ровных зубов:

– Ингвар? Злой бес, что тебя заставило так долгорыскать в лесу?

Он распахнул объятия. Они обнялись, похлопали друг друга поспине. Трое бояр смотрели с кислыми улыбками.

– Двенадцать племен, – ответил Ингвар.

– Двенадцать? – переспросил Олег удивленно.Рассмеялся, довольный. – За один поход? Неплохо. А еще не вечер. Кого,кроме дубян, мелейцев и тиричей?

– Скопян, каргаличей, рутуллов… – начал перечислятьИнгвар.

– Рутуллы? – переспросил Олег снова судивлением. – Гм… Далеко ж забрались. У них князья или как?

– Не знаю, – пожал плечами Ингвар. – Я толькокраешком прошел их земли. А в граде был их походный вождь Турн.

– Тур? – переспросил Олег. В глазах великого князяОльха увидела живейший интерес.

– Турн, – поправил Ингвар. – Хотя я бы несказал, что он больно поворотливый или моторный. А что, ты с ними ужесхлестывался?

Олег помолчал, зеленые глаза на миг затуманились, будточередой промелькнули давние воспоминания.