Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

– Это было давно, – ответил наконец он безохоты. – Так, говоришь, двенадцать племен примучил? А это с тобой кто?Неужто наконец невесту себе подыскал?

– В лесу? – ответил Ингвар вопросом навопрос. – Какие в лесу могут быть невесты? Там – волки. Погляди на самогохищного.

Ольха ощутила на себе взор великого князя. Он был острым ипронизывающим, она со страхом ощутила, что этот Вещий, возможно, в самом делевещий: сразу вызнал секреты, увидел предыдущую жизнь и, возможно, предугадал еесудьбу.

– Хищного? – повторил князь Олег. Покачал головой:– Не знаю… Но самого красивого, это уж точно. Зачем привел?

– Княже, я смирил двенадцать племен. За все времяпотерял восемнадцать человек. Но когда подступил к стенам ее крепости, япотерял еще десять.

Красные, как пламя, брови князя взлетели:

– Брал осадой?

– Если бы осадой, не взял бы вовсе. А штурмом – положилбы все войско. Повезло, что сумел пробраться хитростью, стражей –винюсь! – заколол в спину. Но и тогда были потери. Ты будешь смеяться,княже, но вот эта зверюка правила в том племени!

Князь внимательно смотрел на Ольху. Спросил, не поворачиваяголовы:

– Почему буду смеяться?

– Ну… все-таки баба.

– Женщина, – поправил Олег. В голосе была страннаянотка, которую Ольха не поняла. – Это как раз не баба, а женщина. Ты всееще не знаешь разницы?

– И знать не хочу.

В нечеловечески зеленых глазах великого князя блеснулстранный огонек. Посмотрел внимательно на воеводу. Как на калеку, внезапноподумала Ольха; перевел ощупывающий взор на пленницу:

– А сюда зачем привез?

– Княже, – в голосе Ингвара был упрек, – ты жсам говорил, что у древлян родня – это все. За родню идут в огонь и воду. Вотсейчас прибьем одним камнем двух зайцев! Уберем человека, который так хорошоналадил оборону…

– Ну-ну.

– А если отдадим кому-то из наших, ее родня не сможетвредить нам. А то и вовсе соединится по-доброму.

Взгляд князя был насмешливым. Но с любовью. Словно наребенка, который обещает поймать жар-птицу, Сивку-бурку, добыть меч-кладенец ивсе это за одну ночь, не слезая с печи.

– Это по-доброму?

– Ну, почти.

– Хорошо мыслишь, – сказал великий князьнеторопливо. – Мы выдадим ее замуж за боярина.

Ингвар вздохнул, начал поворачиваться к выходу. Двигался онтак, будто держал на плечах гору. Голос сразу потерял силу, в нем появилисьхриплые нотки смертельно уставшего человека:

– Добро. А я пойду брошу кости где-нибудь в угол. Ибуду спать двое суток кряду.

Уже у двери его догнал удивленный голос князя:

– Э-эй! Погоди! А что собираешься делать с женщиной?

– Я? – удивился Ингвар.

– Не я же ее привез.

– Княже, ты же сам сказал… Выдать ее за кого-нибудь.

Князь посмотрел на Ольху, она еще больше выпрямила спину,перевел взор на бояр.

– Ты, Студен, вроде бы женат… Еще одну не желаешь?

Боярин, который обликом походил на древлянина, поморщился:

– Помилуй, княже! Я уже и так наказан тремя женами. Помолодости захапал, теперь и одной много.

– Так-так, – протянул князь. Он повернулся ковторому: – А ты, Черномырд?

Боярин засмеялся гулким смехом, будто сидел в глубокомдупле. Его глаза под хищно набрякшими веками неторопливо раздели Ольху, сноваодели, затем лишь сказал со вздохом:

– Было бы в моей власти скинуть хотя бы годковдвадцать… а лучше – тридцать, я бы сам тебя просил о такой милости.

– А ты, Лебедь?

Третий, единственный, кто был в доспехе, даже не взглянул наОльху. У него было свирепое лицо с квадратной челюстью, глубоко запавшие глаза,а когда заговорил, то словно бил молотом по наковальне:

– Закончим войну, потешимся бабами. Если еще сможем. Ноне раньше!

Князь Олег повернулся к Ингвару. В зеленых глазахкнязя-волхва прыгали веселые огоньки.

– Тогда остаешься только ты!

Ингвар отшатнулся, словно конь ударил копытом между глаз.Дико посмотрел на князя, на Ольху, снова на князя:

– Это мне-то… за верную службу?

Боярин Черномырд, пряча ехидную усмешку, посоветовалсерьезным голосом:

– Бери, дурень. Ее племя самое богатое в той излучине.Но богатство что – она сама жемчужина редкостной красы! Разуй глаза.

Ингвар пятился, пока в спину не уперлись закрытые двери.Ольха стояла гордо, лицо запрокинув, чтобы не выронить слезы. Она чувствовала,как дрожат от обиды губы.

Олег сказал уже серьезным голосом:

– Если не берешь и ты, тогда она на твоих руках до тойпоры, пока… не найдется охочий, кто ее возьмет. А сейчас отвечаешь за нее ты.

Снова Ингвар отшатнулся, будто после копыта получил в лобеще и тараном, которым разбивают ворота.

Черномырд сказал утешающе:

– Ингвар, да сегодня же ее выхватят из твоих рук.Отоспишься как барсук. Стоит ее только показать боярам.

Ингвар до хруста сжал кулаки. Ольха ощутила, как егоненавидящий взгляд хлестнул ее, но стояла так же неподвижно.

Князь Олег сказал, морщась:

– Ингвар, ты бы развязал ей руки. Ни в жизнь не поверю,что ты ее так боишься.

Ингвар вспыхнул:

– Я?

Бояре гулко взревывали от хохота, толкали друг другакулаками. В руке Олега возник нож, простой охотничий, одним взмахом перехватилверевку на ее руках. На миг Ольха ощутила сильные горячие пальцы князя. В немчувствовалась сила помимо княжеской. Если он может предвидеть грядущее, топочему это наполняет его печалью?

– Я не думаю, – сказал он потеплевшимголосом, – что Ингвар будет обижать тебя, княгиня. Он только с виду зверь,а на самом деле… зверюка еще та! Ты его не дразни, зверей дразнить нельзя… ивсе будет хорошо.

Он не выглядел кровавым, но она знала, что для того, чтобыпроливать кровь, не обязательно самому вспарывать животы и резать яремные жилына детских горлышках. Тем более, чтобы проливать кровь сразу тысяч и тысячлюдей.

Ингвар спросил глухо:

– Когда будет большой совет?

Князь, снова склонившийся над картой, ответил отстраненно:

– А зачем… А, тебя все еще беспокоит, как побыстрееизбавиться от женщины? Ну, Ингвар, раньше ты о них столько не думал.

Черномырд сказал намекающе: