История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

Эти «бредни» проникали в простонародную литературу на обиходном языке идиш. В переводе на этот язык распространялась в то время жуткая книга одного аскета из Смирны, Илии Когена, под заглавием «Бич обличения» («Шевет мусар», напечатана в 1726 г.). Этот «Бич» больно ударял по верующим душам своими страшными картинами загробных мук, вроде следующих: «Нижняя геенна (ад) вмещает в себе мириады людей, и чем больше прибывает грешников, тем больше она расширяется. Там расположено много помещений для костров с разными степенями казни для грешников разных разрядов. Огонь там в шестьдесят раз сильнее огня земного, уголья там величиной с гору, и текут там потоки смолы и серы из пропасти, и есть там много видов бесов-палачей, казнящих каждого по делам его: одних избивают и изувечивают, других вешают и душат, третьим выкалывают глаза» и т. д. «Горе тому, — восклицает автор, — кто не думает, что он прах и в прах обратится! Горе тому, кто не думает об ужасе, охватывающем человека при появлении ангела смерти, об исходе души из тела, об избиении мертвеца в могиле («chibbut ha’kewer»), о боли, причиняемой могильным червем, о дне суда, о казнях в аду, о скитаниях грешной души! А подумавши об этом, может ли человек гордиться своим богатством и здоровьем, веселиться, гулять в садах, громко смеяться?»... Так насаждалась мораль, которая отравляла все радости жизни постоянным напоминанием об ужасах смерти и загробных муках.

Народный язык завоевал себе видное место в самой интимной области религиозного творчества: в молитве. Широко разрослась женская молитвенная лирика в многочисленных «Техинот», задушевных и наивно трогательных беседах с Богом, сочинявшихся безымянными женщинами или мужчинами для женщин. Эти вольные молитвы стали с течением времени необходимым дополнением к официальному «Сиддуру» или «Махзору». Составленные народом на его языке, «Техинот» вернее отражали тогдашние эмоции верующей души, чем заученные классические гимны давних времен. С другой стороны, монополию народного языка составляли произведения для легкого чтения: оригинальные и переводные сказки, фантастические повести, исторические легенды, драмы на библейские сюжеты (например, «Мехират Иосиф», о продаже Иосифа братьями) и пуримские комедии-фарсы для «Purim-Spiel». Некоторые драмы писались для народного театра, зачатки которого в то время значительно развились в Польше и Литве.

§ 22. Мистика и сектанты; тайные саббатианцы

В пропитанной мистицизмом духовной атмосфере польского еврейства носились мессианские идеи еще в течение целого века после неудачи мессианского движения, вызванного Саббатаем Цеви. Наиболее пострадавшая от украинской катастрофы польская провинция, Подолия, была временно присоединена к Турции (1672 — 1699), что приблизило еврейские массы к резиденции преемников Саббатая в Салониках и к другим гнездам саббатианской секты (§§ 8 и 10). В то время как официальные вожди еврейства отрекались от мессии-отступника и его самозваных преемников, в Салоники шли пилигримы из Подолии и Галиции и возвращались оттуда с глубокой верой во второе пришествие мессии, который при первом своем появлении в лице Саббатая потерпел поражение только «за грехи поколения». Одним из таких глашатаев второго пришествия был польский каббалист Хаим Малах, развивавший сильную мессианскую агитацию на рубеже XVII и XVIII веков.

Свое прозвище «Малах» Хаим получил оттого, что он часто ходил в Салоники и обратно (слово «mehalech», ходок, было превращено одними иронически, другими серьезно в «Малах», ангел). В Салониках, Смирне и Константинополе он сблизился с главарями саббатианской секты и распространял ее учение в Польше. Не решаясь выступить открыто, он проповедовал в тайных кружках, что Саббатай Цеви есть истинный мессия, который вновь явится через сорок лет после своего вынужденного отречения, то есть в 1706 году, и освободит народ, подобно тому, как Моисей привел израильтян к границе Обетованной Земли после 40-летних странствий в пустыне. Для того чтобы в такой короткий срок приготовиться к встрече мессии, нужно поторопиться с очищением себя от грехов, покаянием, молитвой и подвигами благочестия. Эту проповедь покаяния взял на себя другой польский каббалист, Иегуда Хасид из Седлеца, или Шидловца. Изучив практическую каббалу в Италии, где это учение было перемешано с элементами «саббатианской ереси», Иегуда Хасид вернулся на родину и основал здесь кружок, или секту, «Хасидим», благочестивцев. Члены секты совершали акты предмессианского покаяния и включали в богослужение мистические молитвы. Вскоре Хаим Малах соединился с Иегудой Хасидом и ввел в его секту своих последователей-саббатианцев. Число «Благочестивцев» возросло до таких размеров, что правоверные раввины встревожились и начали преследовать их. Тогда предводители секты стали проповедовать о необходимости массового переселения в Палестину для того, чтобы там торжественно встретить грядущего мессию.

Многие увлеклись этой проповедью, и в начале 1700 года партия пилигримов в несколько сот человек двинулась в путь под предводительством Иегуды Хасида и Хаима Малаха. Эмигранты направлялись группами через Германию, Австрию, Венгрию и Италию и останавливались в разных городах, где предводители их, облаченные в белые саваны, произносили пламенные речи о необходимости ускорить избавление гонимой нации путем духовного очищения. В разных городах по пути к польским странникам присоединялись новые группы лиц, желающих посетить Святую Землю, и скоро число пилигримов дошло до 1500 человек. Одна партия переселенцев под наблюдением Хаима Малаха была отправлена из Вены, при помощи местных еврейских благотворителей, в Константинополь; другая партия, с Иегудой Хасидом во главе, поехала в Палестину через Венецию. После многих бедствий и потерь в пути (в дороге умерло и застряло несколько сот человек) тысячная толпа достигла Иерусалима. Новоприбывших ждало тяжелое разочарование. Один из вождей, Иегуда Хасид, умер через короткое время после прибытия в святой город. Его приверженцы жили там в особом подворье, питаясь подаянием добрых людей; но бедные жители Иерусалима, сами жившие на счет поступавших из Европы благотворительных сумм, не могли содержать странников, которые очутились без всяких средств к существованию. 1706 год не принес ожидаемого пришествия мессии. Разочарованные сектанты разбрелись в разные стороны: одни соединились с турецкими саббатианцами, носившими маску мусульман; другие вернулись в Европу и морочили легковерных людей разными небылицами; некоторые с отчаяния поддались соблазнительным речам христианских миссионеров и приняли крещение. Второй вождь пилигримов, Хаим Малах, еще некоторое время оставался в Иерусалиме с горстью своих приверженцев; в этом кружке тайно совершалось символическое богослужение по обряду саббатианской секты, причем, как говорят, плясали перед деревянным изображением Саббатая Цеви. Против опасного агитатора восстали иерусалимские раввины, и ему пришлось удалиться в европейскую Турцию. Изгнанный раввинами из Константинополя, Хаим Малах возвратился на родину, где снова вел свою пропаганду в Подолии и Галиции. Он умер