История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

от своей национальной среды: по местным законам, они могли жить только в гетто, среди своих соплеменников. Возвращаясь на родину с докторским дипломом, они оставались правоверными членами своих общин, и ни о каком вольнодумстве среди них не слышно было в ту пору. Некоторые из них выдвигались как энергичные кагальные деятели. В Вильне были очень популярны из питомцев Падуанского университета врачи Арон Гордон (ок. 1695 — 1720) и Иекутиель Гордон (1730 — 1752). Последний навлек на себя гнев строгих раввинов не вольнодумством, а чем-то противоположным: склонностью к каббале и мистицизму. В Падуе он сблизился с поэтом-мистиком Моисей-Хаимом Луццато, которого подозревали в саббатианской ереси, и сделался глашатаем его учения (дальше, § 40). В послании из Падуи в Вильну Иекутиель писал: «По великой любви моей к Торе я думал было бросить посторонние (светские) науки, но услышал вещий голос («магид»): держись одного и от другого не отказывайся». Он сочинял книги по каббале, оставшиеся в рукописи.

Из всех падуанских врачей польского происхождения один только сделал попытку ввести естествознание в еврейскую литературу. То был Товий Коген, сын раввина Моисея из польского города Народа, покинувшего этот город во время резни 1648 года. Товий родился в 1652 г. в этой семье эмигрантов в Меце, тогда принадлежавшем Франции. Рано осиротев, он отправился в Польшу, учился в тамошних раввинских школах, но не мог там устроиться. «Я видел, — говорит он в предисловии к своей книге, — бедность, смуту и войны в этой стране, частые бедствия и катастрофы, и сказал себе: Что мне здесь? Уйду далеко и не увижу горя народа моего».

Вместе с одним товарищем Товий решил поехать в Италию для изучения медицины. По дороге молодые люди попали во Франкфурт-на-Одере, университетский город в Бранденбурге. Они подали прошение бранденбургскому курфюрсту о дозволении им учиться в университете, куда по уставу евреи не допускались; курфюрст настоял, чтобы для них сделали изъятие, и даже распорядился о выдаче им субсидий. Здесь протестантские ученые часто вели с ними религиозные споры и, между прочим, указывали на отсутствие у евреев интереса к светскому знанию. Тогда Товий решил не успокоиться до тех пор, пока не докажет, что и ныне не перевелись в еврействе люди с обширными познаниями во всех областях. Он отправился в Падую, изучил там естествоведение, философию и медицину, затем вернулся в Польшу, оттуда переехал в Константинополь и здесь написал свою книгу «Маассе Товия», нечто вроде энциклопедии наук (напечатана впервые в Венеции в 1708 г., а затем была перепечатана в 1715 и 1721 гг.). Книга состоит из двух частей. Первая, теоретическая, часть распадается на пять отделов: «Высший мир» — метафизика и теология; «Средний мир» — астрономия и космография; «Низший мир» — география; «Малый мир» (микрокосм) — антропология, наконец «Элементы» (физика) — о четырех стихиях (вода, огонь, воздух, земля). Вторая часть посвящена физиологии и медицине. Для того времени, при полном отсутствии научной литературы, книга Товия Когена была откровением. Но весьма немногие могли просвещать себя из этого источника: ведь в книге, при всем желании автора казаться правоверным, сквозила рационалистическая тенденция. Так, например, он объясняет загробные муки грешников тем, что не освободившаяся от земных похотей душа мучается невозможностью удовлетворять их без оболочки тела, ибо не может возвышаться до внематериального бытия; «это именно и есть геенна, ад», — поясняет автор. Он считает веру в пришествие мессии спасительной, но, подобно Иосифу Альбо, не ставит ее в ряду основных догматов иудаизма. Деградация мессианской догмы объясняется печальным исходом лжемессианства Саббатая Цеви, которое, по мнению Товия Когена, «опозорило нас в глазах народов».

Не таково было время, чтобы прислушиваться к голосам трезвых, ясномыслящих людей. Одиноко звучали эти голоса, заглушаемые стонами страдающих, ищущих в религии не просветления ума, а самозабвения, утоления боли. Народ толпился в синагогах и жадно прислушивался к словам «магидов», местных или странствующих проповедников, переносивших ум в волшебное царство Агады и Мидраша или в фантастический мир Каббалы. Не имели успеха в народе те раввины-проповедники, которые уснащали свои речи талмудической диалектикой; нравились те, которые вводили слушателей в тайны потустороннего, в каббалистическое учение о Переселении душ, загробной жизни, демонах и ангелах или давали рецепты спасения души путем аскетических упражнений и религиозного экстаза. Книги, поучавшие благочестиво такими способами — «мусер-сефорим» на народном языке, душеспасительные книги, быстро приобретали популярность. В конце XVII в. раввин-каббалист Иосиф Дубно написал одно сочинение в этом духе под заглавием «Иесод Иосиф»; но прежде чем книга успела выйти в свет, рукописью умершего между тем автора воспользовался Гирш Кайдановер, сын упомянутого краковского раввина Арона-Самуила, и издал ее во Франкфурте в 1705 г. под другим именем «Кав гаяшар» («Правильная мера»). Через несколько лет книга была издана и в переводе на разговорный еврейский язык (идиш) и сделалась любимым чтением простонародья и женщин. В морали книги есть много истинного человеколюбия, сострадание к бедным и притесняемым. Автор обличает кагальную олигархию и пугает загробными муками тех старшин, которые угнетают бедных членов общины. Но главное содержание книги относится не к реальным, а воображаемым бедствиям, к ужасам загробного мира. «О, человек! — восклицает автор. — Если бы ты знал, сколько тысяч ангелов-мучителей подстерегают последнюю чашечку крови в твоем сердце, ты бы всецело подчинил свое тело и душу Господу Богу!» Атмосфера земная наполнена незримыми духами умерших людей, не находящими себе успокоения «в том мире», блуждающими душами грешников и демонами, которые часто вселяются в живых людей и заставляют их бесноваться. Приводится множество «достоверных» рассказов о столкновениях людей с демонами и о подвигах чудотворцев, изгоняющих нечистую силу из «одержимых» посредством заклинаний. Между прочим, рассказывается о наделавшей в то время много шуму истории изгнания бесов из одного дома в Познани. Бесы не давали покоя жильцам этого дома, и жильцы сначала обратились за советом к местным священникам-иезуитам. Когда употребленное попами средство не помогло, жильцы пригласили известного знахаря-чудотворца Иоеля Баалшема из Замостья. Чудотворец учинил формальный допрос демонам, требуя объяснения, почему они не хотят оставить злополучный дом. На допросе бесы доказывали, что дом по наследству принадлежит им, так как они — законные дети бывшего владельца этого дома, ремесленника-еврея, который имел супружескую связь с одной чертовкой. По этому поводу состоялось заседание познанских раввинов в присутствии упомянутого чудотворца, и вышло решение, что демоны не имеют права получать в наследство недвижимое имущество в местах, населенных людьми, а должны ютиться только в лесах и пустырях. Совершенно верно писал упомянутый выше врач Товий Коген: «Нет страны, где