Кисть ее руки. Книга 1 - Содзи Симада

– Какие романы вы пишете?

– Романы, в которых умирают люди. Романы о преступлениях.

– Гм, это интересно. Сходить, что ли, завтра в книжный магазин?

Кажется, она решила, что в книжном магазине лежат все книги всех людей, которые называют себя писателями.

Однако не все книги японских авторов можно найти в любом книжном магазине страны. В Японии много писателей. Полок в книжных магазинах хватает не на всех.

– Сколько здесь книжных магазинов?

– Что? – Она снова засмеялась.

Я опять не понял, что ее насмешило.

– А канцелярские считать?

– Что?

О чем она спрашивает? Я же просто хотел узнать про книжные магазины.

– Два, – сказала она застенчиво.

И я наконец понял, что смеялась она, чтобы скрыть свое смущение, вполне естественное для провинциальной девочки.

– Книжных магазина? – пробормотал я. Мне хотелось посмотреть, как выглядят книжные магазины в таком месте. – Они тоже там, за рекой, на мощеной дороге, где много других магазинов? На главной улице?

– Да, – сказала Сатоми.

– Как эта улица называется?

Сатоми снова засмеялась.

– Каисигэ Гиндза, – вдруг очень тихо сказала она.

– Хм, Каисигэ Гиндза, да? – повторил я довольно громко.

– Вы ведь, господин Исиока, приехали из Токио, верно?

– Нет, из Иокогамы.

– А, из Иокогамы. Но Иокогама же похожа на Токио?

– Ну, они совсем рядом.

Я не понимал, почему она спрашивает об этом.

– Ты когда-нибудь бывала в Токио или Иокогаме? – спросил я.

– Нет! – выкрикнула она.

Ее реакция меня удивила.

– Люди из Токио сюда вообще не приезжают.

– Ну, понятно. А интересно, в какой город люди ездят отсюда?

– В Окаяму.

– В Окаяму?

– В Окаяму или Хиросиму. Еще в Мацуэ и Идзумо. Я только в этих городах бывала.

– Правда?

Это было неожиданно. Судя по ее внешнему виду, я думал, что ей приходилось жить в большом городе.

– Знаешь, мне бы хотелось кое о чем у тебя спросить.

Я начал осторожно. О событиях, которые здесь произошли, я уже имел представление из рассказа Танаки. А вот об этих местах, о людях, о роке, связанном с ними, я не знал почти ничего. И лучше всего об этом было расспросить кого-нибудь из семьи Инубо.

– О чем?

– О разном. Очень о многом, даже не знаю, с чего начать.

Я шел по коридору и думал. Пройдя по длинной дуге коридора, мы добрались до места, где с правой стороны должен быть виден «Рюбикан». Но из-за ночного тумана даже очертания здания были едва уловимы. Отсюда уже совсем невозможно увидеть ближайшую к «Рюбикану» часть «Рютэйкана», ту, где расположена «Мукадэаси-но-ма», комната, где жила женщина с ребенком, потому что она находится намного ниже внутреннего двора.

Прямо перед собой я видел только третий этаж «Рюбикана». С этого места комната на третьем этаже хорошо просматривалась. Наверху смутно проглядывал силуэт железного моста, ведущего в направлении «Рюдзукана».

– Это мост? Он что, ведет на крышу «Рюбикана»?

– Ага, мост. От «Рюдзу-но ю» до крыши «Рюбикана».

– Ясно.

– А здесь, в «Сибуита-но-ма», спит бабушка Кику, – она указала на одну из комнат, мимо которой мы проходили.

Отсюда был виден весь двор. Коридор тут шел не слишком высоко и не слишком низко относительно двора. И двор, хотя довольно просторный, выглядел совершенно как обычный двор обыкновенного дома.

– Бабушка, наверное, уже спит? – спросил я.

Она преувеличенно глубоко кивнула:

– Да, старики рано ложатся спать.

– Лечится от какой-то болезни?

– Да, она нездорова.

– Что у нее?

– Разное. Был и туберкулез. А сейчас говорят, что у нее тут рак, – сказала она, понизив голос, и ткнула себя в нижнюю часть живота. – Вот тут, внизу. И поясница у нее тоже болит.

– А как сейчас с туберкулезом?

– Ну, туберкулез уже давно вылечили.

– Понятно.

Получается, у нее рак женских органов или мочевого пузыря? Учитывая это, я не стал расспрашивать слишком подробно. Кайо тоже говорила, что у нее не все в порядке с женскими органами и что ей и ее матери делали операции. Выходит, в последнее время такие заболевания часто встречаются? А может быть, эти болезни у женщин связаны с приобретением духовных сверхспособностей? Здесь ведь остановились священник с сыном. Интересно, имеет ли это какое-то отношение к року, связанному с этими местами?

– Послушай, священник и его сын тоже здесь живут, верно? Господин Футагояма, если не ошибаюсь? Зачем они сюда приехали?

– О нет, – она наклонилась вперед и закрыла глаза правой рукой. – Сейчас нельзя об этом говорить, – выкрикнула она.

– Почему? – сказал я удивленно.

– Потому что мне страшно. Если днем, то ничего.

– Эх, тогда извини.

Она была так напугана, что я поспешно извинился.

– Ну, тогда, может быть, завтра расскажешь? Хотя у тебя же школа!

– Завтра я вернусь рано, потому что ведь суббота. Я буду дома к полудню, – вдруг весело сказала она.

Я подумал, что это признак того, что она тоже хочет со мной поговорить, и искренне обрадовался этому.

– Но ведь тебе надо будет заниматься, да? Ты вроде собираешься в университет?

– Ага…

Кажется, мои слова заставили ее немного задуматься.

– Но, может, у нас будет немного времени? – спросил я.

– Я пойду на реку плавать с Хэйтой, может быть, тогда.

– Хэйта?

Я подумал, может быть, это имя ее младшего брата. Но плавать в реке в такой холод? Это было сомнительно.

– Утка.

– А, утка!

Я понял. Мы пришли в «Рюдзукан».

Перед «Рюдзуканом» был туалет. Но нужды заходить туда у меня не было, поэтому я направился прямо в баню.

Как я уже описывал ранее, здание «Рюдзукана» было самым замысловатым и роскошным из всех здешних построек. Карнизы, с которых свисали голые лампочки, стены и потолки – все было сделано из гладкого дерева, которое, судя по всему, никогда не видело покраски. В верхней части стен были вырезаны фигуры лежащих и стоящих драконов. Над драконами шел карниз из горизонтальных досок поверх деревянного каркаса, как бывает на пагодах.

Внушительная дверь тоже была из толстого дерева. Выше нее вделано окно с деревянной решеткой с крупными ячейками, предназначенными, вероятно, для того, чтобы выпускать пар. Рядом со входом висела деревянная табличка с надписью «Рюдзукан».

Тяжелая дверь открылась без усилия, и, войдя внутрь, я оказался в маленькой комнате, где горела только голая лампочка, чуть ярче, чем снаружи. Справа и слева были раздвижные двери. На правой двери было написано «мужская баня», на левой – «женская баня», верхнюю часть обеих закрывали матовые стекла.

– Вот мужское отделение, – голос Сатоми прозвучал более звонко, чем снаружи. Она повернула выключатель рядом с дверью, и матовое окно осветилось. Видимо, до нашего прихода тут никого не было.

– Большое спасибо. Перед уходом надо выключить свет, правильно? – спросил