И не прервется род - Наталья Способина

На край земли по зову сердца,

Забыть покой, оставить кров

И у огня чужого греться.

Дойти до пропасти, рискнуть,

И там, собрав остатки воли,

Увидеть новый, долгий путь,

Путь, полный тайн, надежд и боли.

Глава 17

Проснувшись, я сперва не поняла, где нахожусь. Несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить, что мы вернулись в Свирь. Отбросив одеяло, я села на кровати и огляделась по сторонам. Однажды мне уже довелось просыпаться в этой комнате, после того как меня ранило стрелой. Сейчас казалось, что это произошло вечность назад. Наскоро умывшись, я оделась в кем-то заботливо сложенное на сундуке чистое платье. Тут же лежал деревянный гребень. Расчесав волосы, я снова попутно отметила, что они прилично отросли, и вышла из комнаты.

На пороге трапезной пришлось остановиться, потому что тут явно происходил военный совет. Напротив Радима, напряженно замершего на своем месте, сидел Миролюб. Они оба хмурились. При моем появлении мужчины дружно повернули головы и как по команде нацепили на лица улыбки. Радим встал и протянул мне руку, Миролюб спросил, хорошо ли я спала. Все это выглядело жутко ненатурально. Вероятно, до этого разговор шел о Деве. Ведь на самом деле мое возвращение в Свирь было лишь предлогом для троих сопровождавших меня мужчин. А истина – вот она. Им всем нужна Дева; и Альгидрас понял, что она в Свири. А теперь для того, чтобы до нее добраться, необходимо было заручиться поддержкой Радима. Я посмотрела на Миролюба, и тот снова мне улыбнулся. Однако улыбка эта была натянутой.

– Ты иди поешь, – привлек мое внимание Радим. – Марушу кликни.

Он явно хотел избавиться от меня побыстрее. Миролюб никак не прокомментировал эти слова, а я спросила прямо:

– Ты рассказал ему?

Радим нахмурился еще сильнее, а Миролюб ответил:

– Начал только. Да не верит воевода. Серчает. Особо за то, что на его землю чужака привез.

– Так это не ты привез, – пожала плечами я, – а Олег. С него и спрос.

По лицу Миролюба скользнуло удивление, впрочем, он тут же вновь улыбнулся и повернулся к Радиму.

– Вот видишь, воевода. Я чист перед тобой.

– Как ручей, – хмуро пробормотал Радим и повернулся ко мне: – Есть иди.

– А пусть она останется, – попросил вдруг княжич. – Будет кому за меня вступиться.

Радим открыл было рот, но передумал и махнул рукой. Я присела на край скамьи рядом с Миролюбом, и тот продолжил рассказ. В его пересказе история Алвара звучала еще бредовее, чем казалась ранее. Радим хмурился все сильнее, но Миролюб, точно не замечая этого, довел рассказ до конца, пояснив, что по всему выходит, будто Святыня, создавшая когда-то этот мир, находится сейчас в Свири.

После того как княжич замолчал, Радим довольно долго сидел, глядя в одну точку и постукивая пальцами по столу. Наконец он заговорил:

– К столбу бы шутника твоего поставить, Миролюб. Я в Свири каждую щепку знаю. Неужто я бы девку каменную не заметил?

– Коль поставишь к столбу того шутника, так и столба лишишься, и города.

– Угрожаешь? – прищурился Радим.

– Да на что мне? – открестился Миролюб. – Просто говорю, что сожжет тот шутник всю округу и глазом не моргнет. Я же тебе про Силы сказывал. Он одной волей полкняжества спалить может.

Воевода вздохнул так тяжело, как будто уже лишился города и, помотав головой, проговорил:

– От кого другого мог потешек ждать, но от тебя?.. Браги вы, что ли, в пути перепили?

Я замерла, ожидая, что Миролюб вспылит на такое оскорбление, однако он спокойно спросил:

– Ты меня хоть раз хмельным видел?

Радим снова вздохнул и посмотрел на меня.

– Он говорит правду. Огонь сам к Алвару льнет. Едва на пол из очага не выскакивает. Он костер из мокрых дров разжигал и кинжал, что Олег в него бросил, раскалил и отмел на лету, – медленно перечисляла я, стараясь осторожно выбирать слова.

Воевода снова покачал головой:

– С чего Олегу в брата кинжал метать?

– То моя вина, – встрял Миролюб. – Он баял, что убить его нельзя, и просил нож бросить. Я не стал, а Олег метнул. Знал наперед, как выйдет.

– Покуда сам не проверю, прости, Миролюб. Не серчай.

– Дело говоришь. Только не в дружинной избе. Сам понимаешь.

– Сюда пусть приходит, – решил Радим. – Девчонок я отошлю.

– Меня, надеюсь, не отошлешь? – спросила я. – Я уже и так все видела.

– Отослал бы, да некуда, – сдался Радим, и я не смогла сдержать улыбки.

Пока мальчишка бегал за Алваром, я поела, выяснила, что Серого Радим забрал на время нашего отсутствия к себе, и, закутавшись в шаль, вышла во двор. День выдался хмурым, но почти безветренным. Стоило мне спуститься с крыльца, как я услышала знакомое повизгивание и поспешила на звук.

– Никто к нему, окромя воеводы, не подходит, – пожаловалась завидевшая меня Маруша. – У, окаянный. Так зубами и лязгает.

Серый был привязан за домом на короткую цепь в стороне от дорожки. Видно, чтобы девочки могли ходить вокруг дома не опасаясь. Я ожидала чего угодно, но не того, что увидела: Серый, громадная псина, подпрыгивал в воздух раз за разом, как мячик, виляя хвостом. Да что там хвостом! Он будто всем телом вилял, не останавливаясь ни на секунду. Я бросилась к этой беснующейся громаде и была тут же сбита с ног. На миг испугалась, что он всем весом навалится на меня, но Серый лишь лизал мое лицо и руки, которыми я пыталась прикрыться, и скулил, скулил не переставая. Когда мне наконец удалось встать с земли, я обхватила пса за шею и почувствовала себя абсолютно счастливой. Вот кто меня ждал, вот кто меня любит. Меня саму, а не того, кого видят, глядя на меня. Серый меня не использовал, у него не было далеко идущих планов и дурацких ритуалов тоже не было. Я прижалась к густой шерсти и почувствовала, что слезы сами собой катятся по щекам.

Не знаю, сколько мы так просидели в полной тишине и умиротворении. Вдруг Серый напрягся и подобрался. Я выпустила его из объятий и оглянулась в сторону дорожки. Из-за угла показались Альгидрас с Алваром. Я встала рядом с Серым, удивленно глядя на пришедших.

– Воевода дозволил, – сбивчиво пробормотал Альгидрас и вдруг спросил у меня: – Можно?

Серый тихо поскуливал рядом со мной, но отчего-то не спешил бросаться навстречу пришедшим. Терпеливо ждал, колотя хвостом по моему бедру.

– Можно, – сказала я, отступая в сторону.

Альгидрас сделал пару шагов вперед, остановился и протянул руки, предлагая псу прыгнуть ему на грудь.

– Цепь не достанет, – пояснила я, когда Серый встал на задние лапы рядом со мной.

Альгидрас подошел ближе, и Серый наконец бухнул тяжелые лапы ему на плечи. Я отступила еще дальше, а потом и вовсе отошла к Алвару.

– Никогда таких псов не видел. Это же… как это… – он пробормотал что-то по-кварски.

– Медведь, – перевел Альгидрас. – Подойди, если хочешь.

– Спасибо, брат. Не так я хочу погибнуть, – шутливо поклонился Алвар и тут же повернулся ко мне: – Как спалось, краса?

– Славно, а тебе?

– А я вовсе не спал. Я не могу здесь спать, – лихорадочно заговорил Алвар. Его глаза блестели. – Не понимаю, как Альгару удалось столько седмиц быть рядом и не чуять ее. У меня все в груди дрожит от ее Силы.

– Может, ты от недосыпа дрожишь? – пошутила я, на самом деле слегка испугавшись фанатичности Алвара.

Тот молча вытянул руку, и я, не колеблясь, ее приняла.

– Не надо! – крикнул Альгидрас, но было поздно: я уже почувствовала то, о чем говорил Алвар. Будто внутри меня натянуты упругие струны и кто-то беспрестанно их задевает.

Альгидрас бесцеремонно ударил нас по рукам. Казалось, постой мы так еще чуть-чуть – и я смогла бы услышать мелодию, наигранную невидимой рукой на этих странных струнах. Я потрясла кистью в воздухе. Алвар обхватил себя за плечи. Альгидрас что-то прошипел Алвару на кварском, на что тот дернул плечом и опустил голову, прерывисто дыша.

– Не бери его руки больше! – резко повернулся ко мне Альгидрас.

Серый утробно зарычал, учуяв общее настроение.

– А ты