Робкие создания - Клэр Чемберс

– Может быть.

Они шли по широкому полю, засаженному бобами, которые как раз начали цвести. Вдоль сухой известняковой дорожки и между аккуратных рядов бобовых побегов рос чертополох. Не считая их голосов, слышался лишь стрекот насекомых и отдаленный гул биплана со стороны аэропорта Биггин-Хилл.

– Думаешь, получится уговорить их приехать еще раз? – спросил Гил.

– Миссис Кенли – да. А вот насчет Фрэнсиса не уверена. Ему явно было очень некомфортно. Знаешь, не всем по силам иметь дело с теми, кто хоть немного отличается от других.

Хелен подумала о своей матери, которая скорее выпрыгнула бы на ходу из автобуса, чем села рядом с таким человеком, как Уильям.

– А миссис Кенли тебе понравилась?

– Потрясающая женщина. Даже не знаю, как объяснить… От нее исходило какое-то невероятное ощущение спокойствия.

Гил вопросительно поднял брови.

– Ну, знаешь, мы же постоянно находимся рядом с пациентами, которые так или иначе чувствуют тревогу и передают ее окружающим. А она как будто наоборот – снимала все скопившееся в комнате напряжение.

– Кажется, она действительно произвела на тебя сильное впечатление.

– Просто рядом с ней было очень легко. Наверное, я невольно сравнивала ее со своей матерью.

Не стоило этого говорить. Сейчас Гил обязательно спросит, как она съездила в гости, что станет для Хелен удобным поводом перейти к неприятной теме. Но она рассудила, что время еще не пришло, и поспешно спросила:

– Как твоя поездка в Бристоль?

– Ну, скажем так, осознание того, насколько много в нашей сфере противников всего нового, неплохо вправляет мозги, – сказал Гил, усмехнувшись.

Они как раз дошли до края поля, перешли дорогу, зажатую высокими живыми изгородями, и углубились в лес. Колокольчики почти отцвели, и в море густой зелени осталась лишь россыпь мятых голубых лепестков. “В следующем году, – подумала Хелен, – надо бы прийти пораньше, даже если для пикника будет чересчур прохладно”. А затем вспомнила, что к тому времени все может сильно поменяться и она рискует остаться одна.

Гил нес припасы – сыр, хлеб, паштет, бутылку красного вина с двумя завернутыми в салфетки бокалами – и плед в зеленом холщовом рюкзаке, оставшемся с 1938 года, когда он в одиночку отправился в поход по Шотландии. Он часто вспоминал об этом как об одном из главных событий своей жизни. Тогда, едва окончив школу, он на полтора месяца уехал на Шотландское высокогорье, прихватив с собой только “Улисса” и полное собрание сочинений Вордсворта. За это время он едва ли и словом обмолвился с кем-либо, не считая случайных лавочников или фермеров, но ни разу не почувствовал одиночества. Потом учеба в медицинском, прерванная войной, затем брак, и юность закончилась. Он возвращался в Шотландию с Кэт и детьми, но то уже было совсем другое – пейзажи, мелкие семейные хлопоты – и никаких гениальных озарений, которые в восемнадцать лет приходили в голову едва ли не каждый день. И все же Гил по-прежнему чувствовал глубокую привязанность к “Улиссу”, Вордсворту и своему старому рюкзаку. Хелен нравились его рассказы об этом путешествии, и она с удовольствием слушала, как он предается воспоминаниям. Но теперь она поняла, что мечта отправиться туда вместе – всего лишь еще одна из несбыточных грез.

Из леса с колокольчиками они свернули на заросшую тропу, петлявшую между заброшенными полями и лошадиными загонами, которая вела к их излюбленному месту для пикника – за разрывом в живой изгороди, поваленным деревом и кустами ежевики, служившими укрытием от посторонних глаз. Но, приблизившись, они увидели, что боярышник обрубили, а ежевику выкорчевали, так что их укромная полянка оказалась на виду. Они обменялись возмущенными взглядами – их святыню осквернили.

– Кто вообще додумался расчистить это место? – сказал Гил, крепче сжимая пальцы Хелен, будто боялся, что она сейчас развернется и уйдет. – Здесь же ничего нет.

– И теперь все видно как на ладони, – с горечью заметила Хелен.

Тем не менее они дошли до полянки и встали посреди нее, оглядывая примятую вянущую траву и ничем не прикрытый вид на тропинку.

– Может, если перебраться к поваленному дереву… – предположил Гил. – Там нас будет труднее заметить.

– Не знаю, – ответила Хелен, подозревая, что для Гила отсутствие уединения вовсе не помеха, в отличие от нее.

– Здесь же отродясь никого не было! По-моему, только мы тут и ходим, – добавил он, присев за ствол, чтобы проверить, насколько надежно можно укрыться за выкорчеванными из почвы корнями.

– И все же здесь кто-то побывал, – отметила Хелен. – Может, просто поедим, а потом поедем ко мне?

Она едва успела договорить, как вдруг со стороны поля раздался треск веток. Хелен с Гилом вздрогнули, а из кустов выскочила большая собака и помчалась прямо к ним. Это был английский сеттер с шелковистой шерстью и пятнистой мордой. Пес явно не собирался на них нападать, а только обежал вокруг них и помчался в лес, откуда доносился нетерпеливый свист хозяина. Хелен рассмеялась, а Гил и бровью не повел.

Оставив ее предложение без ответа, он сбросил рюкзак и принялся доставать припасы: развернул плед, разложил еду. Хелен почувствовала, как между ними нарастает напряжение, усиленное ее раздражением из-за Кэт. Гил в своем невозмутимом спокойствии не обратил на это ни малейшего внимания.

Она села, скинув теннисные туфли и наслаждаясь тем, как прохладный ветерок обдувает уставшие от долгой ходьбы ноги. Гил наклонился и расстегнул верхнюю пуговицу ее сарафана – раньше этот жест казался ей проявлением страсти, но теперь скорее злил. Может, если бы он вместо этого предложил ей бокал вина, день сложился бы иначе. Но именно из таких мелочей складываются – и рушатся – отношения.

– Как бы ты отреагировал, если бы я сказала, что беременна? – спросила Хелен, поражаясь собственному вопросу. Она не планировала начинать разговор таким образом, но в тот миг ощутила разрушительное удовольствие, предвкушая, какой переполох вызовет ее дерзость.

Если Гил и испугался, то виду не подал и ни капли не изменился в лице. Несколько секунд он вглядывался в нее, будто пытаясь разгадать ее намерения, а потом произнес:

– Ну, зависит от того, как ты сама отнеслась бы к этому.

“Красивые слова”, – подумала Хелен, но мучить его она больше не хотела – по крайней мере, не таким способом.

– Мудрый ответ. Но, если что, я не беременна.

Гил, довольно успешно сымитировав уверенность, не смог скрыть облегчения.

– Значит, ты пытаешься намекнуть, чего бы тебе хотелось? – спросил он. Угроза миновала, и теперь Гил был готов потакать ей во всем.

Хелен вытянула ноги и оперлась на локоть, наблюдая за