Робкие создания - Клэр Чемберс

21

Только в понедельник утром, когда Хелен въехала на парковку и заметила, что на привычном месте нет машины Гила, она вспомнила: он уехал на конференцию в Бристоль. Значит, разговор – Хелен старалась не думать о нем как о ссоре – придется отложить до выходного. Впрочем, времени на грустные размышления у нее не было: она успела пройти лишь несколько шагов по коридору, когда Олив жестом подозвала ее и прошептала, что в приемной ее ждут мистер и миссис Кенли.

Ее слова ввели Хелен в заблуждение – она полагала, что увидит супружескую пару. Но это были мать и сын.

Марион Кенли убирала серебристые волосы в аккуратный пучок, как у француженок или принцессы Маргарет. Несмотря на скромную одежду – темно-синий шерстяной костюм и туфли на плоской подошве – в ее облике было что-то почти королевское. “Наверное, дело в спокойствии, – заключила про себя Хелен, – или уверенности в себе”. Фрэнсис, хоть и унаследовал от матери голубые глаза и прямой нос, выглядел менее решительно: нервно ерзал на виниловом кресле, постукивая пальцами по подлокотникам. Завидев Хелен, он вскочил – то ли из вежливости, то ли от нетерпения, – и оказался ниже Гила, не обладая к тому же его внушительной мужественной статью. Во взгляде Фрэнсиса, в отличие от Алистера Даггана, не было и намека на флирт, – лишь сдержанная вежливость, с какой священник приветствует прихожанку.

Хелен с живым интересом оглядела посетителей и представилась. Говорить с их стороны, как выяснилось, предстояло Фрэнсису.

– Простите, что явились без предупреждения, – начал он, понизив голос, когда позади него из двойных дверей появилась группа медсестер. – После нашей беседы я поговорил с мамой. – Он улыбнулся матери и продолжил: – Она убедила меня, что я, возможно, проявил поспешность, и, может быть, все-таки стоит навестить Уильяма. Если он, конечно, согласится нас принять.

Неожиданный визит действительно выбил Хелен из колеи. Она не стала говорить с Уильямом, понадеявшись, что встреча будет заранее согласована и состоится при участии Гила. Но Гила не было – при мысли об этом в ней снова поднялась волна раздражения – хотя ей не было известно о правилах, запрещающих Уильяму принимать гостей.

– Я еще не обсуждала этот вопрос с Уильямом, – призналась она. – Думала, успею все устроить заранее и подготовить его.

– Это моя ошибка, – сказала Марион, поднимаясь. – Мы сегодня едем в Лимпсфилд, навестить старого друга моего мужа, и я увидела на карте, что Уэстбери-Парк прямо по пути. Но вы, конечно, правы: нельзя появляться так внезапно.

– Все верно, нам не следовало приходить, – подхватил Фрэнсис, слишком явно надеясь воспользоваться ситуацией и отсрочить встречу.

– Может, мы заедем в другой раз? – предложила Марион. – Если, конечно, ты не слишком занят, Фрэнсис?

Хелен колебалась. Теперь, когда они уже здесь, ей не хотелось упускать возможность. Вдруг возникнут другие дела или сомнения, и тогда все насмарку. Да и в отсутствии Гила нет ее вины.

– Нет, давайте не будем упускать такой шанс, – сказала она, взглянув на часы. До первого занятия оставался целый час. Если встреча пройдет хорошо, можно будет договориться о следующей. Если нет – она всегда может вмешаться и выпроводить гостей. Часа вполне достаточно. – Я сейчас схожу за Уильямом и узнаю, захочет ли он вас видеть.

Завтрак уже закончился. Уильям сидел на любимой скамейке с видом на лужайку. На коленях у него свернулся клубком Смоки. Остальные пациенты тоже выбрались на улицу: кто-то прогуливался, кто-то делал зарядку. На лужайке мужчины под присмотром жилистого инструктора в майке и шортах выполняли отжимания. Он прохаживался между ними, выкрикивая команды и ведя обратный отсчет, пока они надсадно выгибали спины и опускались животами к земле.

– Доброе утро, Уильям, – поздоровалась Хелен, подходя ближе.

Он медленно сдвинулся, освобождая ей место, не тревожа кота и не отрывая взгляда от упражняющихся.

– У меня для вас кое-какие новости, – сказала она. Нужно было аккуратно, но не мешкая подготовить его к неожиданной встрече со старыми знакомыми. – Помните друга из школы, у которого вы гостили однажды летом?

Уильям не шелохнулся, но Хелен почувствовала, как он вздрогнул.

– Фрэнсис Кенли, – продолжила она и заметила, как на его бледных щеках проступил румянец. – Они с мамой хотели бы вас навестить, если вы не против, конечно. Вас ни в коем случае никто не заставляет.

Он на миг повернулся к ней, и на его лице отразилось сразу множество чувств: неверие, радость, тревога.

– Видите ли, – сказала Хелен, глубоко вздохнув, – они уже здесь. Если хотите, можем пойти к ним прямо сейчас. Если нет – я скажу, чтобы пришли в другой день. Или вовсе не приходили. Все зависит от вас.

Все это время он смотрел прямо перед собой, покусывая губу. Затем медленно кивнул, встал и осторожно спустил кота на траву. Пиджак был ему мал и не сошелся бы на груди, будь даже пуговица на месте, рукава коротковаты, а брюки собрались гармошкой и нависали над кедами. У Хелен сжалось сердце.

– Уильям, – сказала она, – у тебя на подбородке каша. Разрешишь, я вытру?

Но не успела она достать платок, как он уже провел по лицу рукавом.

Сначала Хелен намеревалась привести семейство Кенли в сад, но там им могли помешать другие пациенты. Кабинет Гила, хоть и был свободен, слишком походил на врачебный. Она выбрала художественную мастерскую – там было и уединенно, и привычно Уильяму. Велев ему прийти туда через пять минут, она вернулась в приемную, чтобы проводить Кенли и провести небольшой инструктаж.

– Он все еще не говорит, – напомнила Хелен. – Поэтому лучше не задавать прямых вопросов. И с социальными навыками у него неважно, он может избегать зрительного контакта, ерзать, вы не пугайтесь.

– Не беспокойтесь, мы справимся, – шутливо ответила Марион. – Мы с Фрэнсисом те еще болтуны. Если что-то пойдет не по плану – быстро уйдем.

Фрэнсис уверенности матери явно не разделял.

Хелен как раз показывала рисунки Уильяма, висевшие на стене в мастерской, когда он постучался. Она планировала понаблюдать за его реакцией, но взгляд сам собой остановился на Фрэнсисе. Тот, встретившись глазами с Уильямом, изо всех сил попытался скрыть потрясение под маской доброжелательности, но у него ничего не вышло. “Бедняга, – подумала Хелен, – не знает, куда деваться”.

К счастью, Марион не растерялась – подошла с сияющей улыбкой и раскинула руки.

– Ах, Уильям, как же приятно снова тебя видеть! – воскликнула она, остановившись достаточно близко, чтобы он мог решить, как себя повести.

Уильям замер, а потом резко шагнул вперед и позволил ей заключить