Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова

и Рюити тут же поспешил воспользоваться выпавшим ему шансом. В его сторону как раз шли двое подвыпивших работяг, от которых за полквартала разило дешёвым саке, и Рюити, надвинув на глаза старую соломенную шляпу, выскочил прямо им под ноги.

Работяги ругнулись и отшатнулись в сторону. Один из них врезался в Уми и принялся осыпать её бранью, но девушка смотрела куда-то сквозь него: похоже, морок всё-таки действовал на неё, пускай и не так, как ожидал Рюити.

Не став дожидаться, пока работяги повернутся к нему и примутся разбираться, какого демона он не смотрит себе под ноги, Рюити прибавил шагу и скрылся в первом же проулке, который мог вывести его прямо к усадьбе Хаяси. Он довершит начатое и до завтра забудет про этих якудза, как про страшный сон!

В свёртке, который принёс Нобору, кроме одежды и шляпы была ещё небольшая потрёпанная заплечная сума, с которой обычно ходили разносчики писем. Рюити надеялся, что ему удастся сойти за простого сельского парня, который приехал в город на заработки: вызывать подозрения у якудза было совершенно ни к чему.

Добравшись до ворот усадьбы Хаяси, Рюити нерешительно постучал. Перед лицом сильного клана такому простому разносчику писем следовало проявить трепет. И потому он тут же согнулся в поклоне, стоило только створкам ворот чуть приотвориться.

– Ты ещё кто такой? – грубо окликнул его выглянувший наружу охранник.

– Разносчик писем, господин, – проблеял Рюити.

Он вытащил из сумы пухленький конверт и протянул его охраннику обеими руками.

– У меня здесь пригласительные билеты для господина Итиро Хаяси и его семьи.

– Какие ещё билеты? – гаркнул охранник. – От кого?

– От господина Араки, хозяина заезжего балагана.

Охранник ещё раз оглядел Рюити из-под насупленных бровей, но конверт всё же взял.

– А чего так поздно-то? – хмыкнул он.

Но Рюити продумал ответ и на этот вопрос. Всплеснув руками, он затараторил:

– Как мне отдали конверт, так я сразу к вам! Вопросов лишних не задавал, сами понимаете… Не дадите ли монетку за усердие, добрый господин?

– Катись-ка лучше отсюда, усердный ты мой, пока пинками не погнали, – хмыкнул охранник, и ворота захлопнулись у Рюити прямо перед носом.

Ничего другого Рюити не ожидал, но стерпеть откровенную грубость этого мужлана всё равно было нелегко. Цепь на поясе загудела, словно потревоженная в траве змея, и Рюити с трудом удалось заглушить её недовольный шёпот, приложив руку к животу. Из-за ворот за ним могли наблюдать, и потому роль забитого жизнью разносчика требовалось доиграть до конца. Поэтому Рюити, что-то жалобно бормоча себе под нос, заковылял вверх по улице.

Только скрывшись за поворотом, Рюити позволил себе выпрямиться и шумно выдохнуть. Проклятье, как же он устал! Поймать бы сейчас рикшу, чтобы не тащиться до балагана на своих двоих, но в таком рванье его ни один извозчик даже близко к себе не подпустит…

Окольными путями Рюити снова вернулся к рыбному рынку. К тому времени улица уже почти опустела: лишь какой-то припозднившийся торговец загружал телегу и собирался возвращаться домой.

Брать к себе в попутчики незнакомца, да ещё и ехать вместе по темноте мужичонка явно опасался. Он смягчился только после того, как Рюити сунул ему в пропахшие рыбой руки серебряный сэн, и даже милостиво согласился довезти его до ворот балагана.

На задах телеги Рюити быстро укачало, и ему стоило немалых трудов не задремать, свесив голову. В присутствии других людей Рюити всегда предпочитал быть настороже, и изменять своим привычкам из-за усталости он не собирался.

Пока телега неспешно скрипела по тёмным улицам Ганрю, у Рюити было много времени, чтобы подумать, всё ли готово к грядущему празднику. Поиски древнего сокровища не освобождали его от прямых обязанностей, которые должен был выполнять хозяин балагана. Завтра намечалось большое торжество, на которое были приглашены все влиятельные люди Ганрю, в том числе градоправитель и Итиро Хаяси со своей семьёй. Если даже меньшие по размаху представления имели у публики просто бешеный успех, то завтрашний праздник должен был затмить их все.

Заодно у Рюити будет возможность внимательнее присмотреться к Уми Хаяси и понять, что у неё за душой. Если в ней и впрямь таится какая-то сила, Рюити непременно должен выяснить, насколько она велика и не помешает ли исполнению его замыслов.

* * *

Возница сполна отработал свой серебряный сэн и высадил Рюити прямо у ворот балагана, которые уже были заперты на ночь. Рюити дождался, пока скрип телеги не затихнет вдалеке, и только после этого особым образом постучал в ворота: один глухой удар, два коротких и снова глухой.

Ворота тут же распахнулись, и Рюити ослепил свет фонаря, который сторож держал прямо перед собой.

– Опусти фонарь, олух, я же ничего не вижу, – проворчал Рюити, сильнее надвинув на глаза полы соломенной шляпы.

Сторож охнул и поспешил исполнить приказ.

– Простите, господин Араки, не признал вас сразу.

Сторож посторонился, и Рюити поспешил к себе. Скоро госпоже Тё доложат о его возращении, и Рюити не сомневался, что она сразу же пошлёт за ним. К тому моменту следовало привести себя в порядок: патронесса не любила грязи и неряшливой одежды. Наверняка госпожа Тё будет в ярости от очередной постигшей их неудачи, и потому не стоило гневить её ещё больше, представ в неподобающем виде.

Прежде, конечно, не мешало бы перекинуться парой слов с Нобору, чтобы точно быть уверенным, что хотя бы что-то во всей этой неудавшейся вылазке прошло как надо. Но щуплой и угловатой фигуры его верного помощника нигде не было видно: по всему выходило, что Нобору ещё не вернулся. Значит, снова придётся сочинять на ходу. Этим Рюити было не удивить, но сегодня у него попросту не осталось сил на изворотливость и плетение очередной витиеватой лжи. Он скажет госпоже Тё всё как есть, просто немного приукрасит действительность.

Собственный шатёр встретил его тишиной и мраком, что в сложившихся обстоятельствах Рюити вполне устраивало. Он так устал за эти дни, что хотел бы уйти далеко в горы, лишь бы никого не видеть и не слышать. Но такой роскоши он пока не мог себе позволить.

Не успел Рюити сбросить с себя лохмотья, которые раздобыл для него Нобору, и умыться холодной водой из колодца, как к нему заглянула Цу́на, прислужница госпожи Тё. Это была невысокая и плотная девушка с рябым от оспы лицом. За все те годы, что Рюити провёл в балагане, она не произнесла при нём ни единого слова. Но отчего-то Рюити не верил в то, что Цуна была немой. Как и