Кто-то просит прощения - Вадим Юрьевич Панов

останутся.

– Я хочу, чтобы завтра вы провели шабаш, – негромко, но очень твёрдо произнёс Каин.

– Завтра? – изумился Шумахер.

– Да.

– Зачем? – вырвалось у Бочки.

– Интересный вопрос, – хмыкнул Каин. И мягким движением погладил бороду. – Чтобы в очередной раз обратиться к нашему Господину.

– А… извините.

Бочка стушевался под взглядом лидера, но ему на помощь пришёл Шумахер:

– Может, выждем?

– Чем раньше мы узнаем, к каким последствиям привели ваши действия – тем лучше. Потому что нет ничего хуже неопределённости, – объяснил Каин. – Вы абсолютно правы в том, что сейчас полиции нечего вам инкриминировать, даже жестокое обращение с животными пролетело мимо, потому что тебе хватило ума не приносить жертву. Но если они взяли вас на карандаш, то ждать не станут – явятся сразу. Мы об этом узнаем и вот тогда будем выжидать.

– Потеряем зал.

– Если ваши новички пошли в полицию, мы уже его потеряли.

– Насовсем?

– Да, насовсем, – подтвердил Каин. – Больше мы туда не вернёмся.

– А почему, если у нас всё чисто? По доброй воле и по закону?

И Бочка неожиданно понял, что убийство Ляпы ничуть не изменило Шумахера. Нисколько. Вчера он ещё нервничал, но только потому, что опасался быть застигнутым на месте преступления. Плюс адреналин. Сегодня же он, похоже, окончательно выкинул историю с Ляпой из головы. И спокойно смотрел на Ангару. И вёл себя намного увереннее, чем во время прошлой встречи. Лидер это почувствовал, но внимания не обратил.

Или сделал вид, что не обратил.

И пока не собирался говорить, что знает о фотоаппарате – чтобы не объяснять, откуда он об этом знает, и не пугать помощников своим знанием.

Но не ответить не мог, поэтому произнёс:

– Всегда по закону и всегда будет? – сопроводив ответ кривой усмешкой.

Помощники притихли. А с Ангары налетел короткий, но очень холодный порыв ветра. Откуда только взялся…

– Вы в девчонках уверены? – спросил Каин.

– Да, – без колебаний ответил Шумахер.

Бочка бросил на друга удивлённый взгляд и постарался объяснить:

– Они ничего не знают.

Но сделал только хуже:

– О чём именно они не знают? – заинтересовался Каин.

– Они знают только то, что мы проводим шабаши, на которых им… весело. – Бочка быстро пришёл в себя и сумел вывернуться, отыскав правильные слова. – Они не знают ничего, что выходит за рамки зала.

– Хорошо, – помолчав, произнёс Каин. – Напоминаю: если вас возьмут – держаться уверенно и твёрдо. За вами ничего нет, а если что есть, то доказать они ничего не могут. Если сами не посыпетесь – выйдете уже на следующий день. Это понятно?

– Да.

– Да.

– И самое главное: если полиция вас в субботу не повяжет – в воскресенье проведём свой шабаш, для взрослых. – Каин по очереди посмотрел на помощников. – Я намерен повеселиться.

У Шумахера вспыхнули глаза.

– С удовольствием!

– А если накроют? – спросил Бочка.

– Тогда я повеселюсь один, – рассмеялся Каин. И не прощаясь пошёл прочь.

– Повеселюсь один, – повторил Шумахер, дождавшись, когда лидер отойдёт достаточно далеко. – Он нас подставляет!

– Он проверяет и правильно делает, – вздохнул Бочка. Помолчал и продолжил: – Нужно девчонкам сказать, что говорить о кладбище.

– А что говорить о кладбище? – не понял Шумахер.

– Пусть говорят, что мы приехали фотографироваться и нашли уже разрытую могилу.

– А… ну, да, правильно. – Шумахер почесал затылок. – Только они напрягутся, если мы это скажем.

– Наркоты побольше положим – расслабятся.

– Ты заговорил как настоящий менеджер Сатаны!

– Заговоришь тут, – вздохнул Бочка. И плюнул в реку.

* * *

– А вот за это – спасибо. Простое, но очень большое, искреннее человеческое спасибо, – с чувством произнёс Феликс, прочитав название ресторана, к которому они подошли.

– Ты сейчас о чём? – не понял Сергей. – За что спасибо?

– За то, что мы, наконец-то, добрались до заведения, в котором не подают бууз.

– А-ааа…

– И только не говори, что это единственный в мире итальянский ресторан, в котором их подают. А то я уже был в одном ирландском пабе…

– То-то мне здешнее меню не кажется законченным, – рассмеялся Сергей. – Надо будет намекнуть владельцам.

– Буузы с помидорами и сыром под соусом песто?

– Ага, сваренные в нём. – Они расположились за столиком, и Сергей продолжил: – Ты что-то имеешь против бууз?

– Нет, просто они повсюду.

– Быстро, вкусно, понятно. Тебя же не смущает, что в Крыму на каждом шагу чебуреки?

– Не смущает, – признал Вербин. После чего быстро проглядел меню, не нашёл в нём бууз и спросил: – Заказывать будем?

– Давай Дашку подождём.

– Она надолго опоздает?

– А мне почём знать? – развёл руками Сергей. – Обычно приходит вовремя.

– Женщина приходит вовремя? – притворно удивился Феликс.

– Тебе говорили, что ты сексист?

– И не один раз. Но мне слегка странно слышать это обвинение от тебя.

– Ты должен бороться со своим сексизмом, как проявлением средневекового воспитания, – продолжил шутку Сергей. – Если хочешь – могу прислать методичку.

– Какую ещё методичку?

– Как бороться со своим сексизмом изнутри.

– У меня внутри и без методички постоянно идёт сложная борьба не знаю с чем, но уверен, что я постепенно побеждаю.

– Ты уже пил сегодня? – строго осведомился Сергей.

– Нет.

– А по разговорам не скажешь.

Мужчины рассмеялись.

– Чему радуетесь? – поинтересовалась подошедшая Дарья.

– Обсуждаем борьбу с внутренними демонами.

– Чьими?

– Его. – Сергей указал на Вербина.

– Побеждаешь?

– Очень стараюсь, – улыбнулся в ответ Феликс.

И Дарья поняла, что впервые с начала их знакомства видит Вербина улыбающимся по-настоящему, от души. И даже смеющимся.

Хороший знак.

Однако заострять на нём внимание следователь не стала. Взяла в руки меню и осведомилась:

– Вы уже заказывали?

– Нет, только пришли, – ответил Сергей.

– Врёшь.

– Десять минут назад.

– Допустим. – Дарья просмотрела меню. – Мне, кстати, кажется интересным подобный формат проведения рабочих совещаний. В следующий раз можно будет собраться в «Кочевнике».

– Вижу, у тебя большие планы на это расследование.

– Вы сначала чего-нибудь расследуйте, а потом поговорим о планах.

Они сделали заказ, а когда официантка ушла, Дарья плавно продолжила:

– Начну со своих новостей, раз уж они вам настолько интересны, что вы о них не спрашиваете. Токсикология не готова, поэтому, от чего умер рыбак, до сих пор доподлинно неизвестно. Насколько я понимаю, Боташев ждёт подтверждения сердечного приступа и никакого расследования не проводит.

– Нет оснований, – буркнул Вербин.

– Нет оснований, – подтвердила Дарья.

– Ты ему рассказала о версии Феликса?

– Да. И как ни странно, он её выслушал до конца, не перебивая, видимо, из уважения к тебе. – К кому именно «тебе», следователь уточнять не стала. – Боташев сказал, что звучит любопытно, однако повторил, что не будет ничего делать, пока нет результатов экспертизы. Если она подтвердит сердечный приступ, обнаружение тел в августе придётся считать совпадением.

– Тела находят каждые два года, – негромко заметил Вербин. Он прекрасно понимал резоны Боташева: нет оснований – нет дела, и оттого становилось особенно грустно.

– Все найденные на мысу люди умерли по естественным причинам, – напомнил Сергей. – А если не по естественным, я имею в виду передоз и суицид, то никаких следов борьбы или присутствия посторонних.

– Но люди умирают… причём каждые два года. В августе.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, Феликс, – мягко произнесла Дарья. – В своё время я тоже интересовалась необычным… думаю, как большинство людей. И знаю о существовании явлений, которые, по разным причинам, пока невозможно объяснить научным методом.

– Какие причины ты имеешь в виду? – быстро спросил Вербин.

– Недостаток доказательств, разумеется, – ответила следователь. – Который может стать результатом плохого осмотра места происшествия или непрофессионально проведённой экспертизы. Или… – Она выдержала паузу. – Или на мысу действительно должен кто-то умереть: каждые два года, в августе.

– Вот уж не думал, что ты согласишься на мистическую теорию, – весело сказал Сергей.

– Скорее на теорию, подразумевающую некий необъяснимый факт, – поправила его Дарья.

– Не похоже на тебя.

– Ты многого обо мне не знаешь.

– Ты готова подписаться под своими словами?

– Я не веду это дело.

– Хорошая позиция.

– Лучшая из возможных.

Мужчины переглянулись.

– Но если вы сможете поколебать мою версию, то я… не знаю, буду ли я этому рада, но выслушаю с интересом.

– Я правильно понял, что тебе проще признать существование хозяина мыса, чем то, что в Иркутской области действует хладнокровный серийный убийца? – уточнил слегка удивлённый Вербин.

Он лишь повторил высказывание Дарьи, но перестроил так, чтобы подчеркнуть заложенный в него смысл. И теперь, не будучи завуалированным, оно прозвучало совсем по-другому, заставив собеседников смутиться.

И подумать над ответом.

– Твоя версия интересна и имеет право на существование, – медленно произнесла Дарья, после довольно долгой паузы. – Версия стройная и страшная, поскольку речь идёт о планомерных, повторяющихся преступлениях. Версия неприятная, поскольку мы, получается, проспали серийного убийцу и позволили ему безнаказанно действовать в течение десяти лет. Но версии не хватает доказательств, и ты сам это