Приятный кошмар - Трейси Вульф

Я протягиваю к нему руку, и он приближается и позволяет мне погладить себя по спине прежде, чем пуститься быстро-быстро бегать вокруг двора.

– Это нормально, – говорит мне Джуд, вот только это не так. Черные тату на его руках – те, которые он прячет под худи, которое носит всегда, – распространяются на его шею, челюсти, щеки, лоб. – Все это нормально.

– Ты… – начинаю я, но слышу, что мой голос звучит не так, как обычно. Намного ниже, почти как рычание.

Я пытаюсь прочистить горло, и когда это не помогает, прижимаю руку к ямке под ним. Чувствую, что мои ногти колют мою кожу, и, опустив взгляд, обнаруживаю, что мои пальцы скрючились, а ногти стали острыми как бритва когтями.

И тут меня наконец осеняет. Я не заболела… я просто меняю обличье, превращаюсь из человека в мантикору.

Глава 35

Мантикора не меняет свой хвост

На мгновение все внутри меня словно отключается, пока я пытаюсь осознать происходящее.

Часть моего сознания говорит, что, должно быть, я ошибаюсь. Что не может быть, чтобы превращение из человека в мантикору происходило вот так, чтобы магия проявлялась вот так. Но вокруг меня люди делают то, на что, по идее, они должны бы быть неспособны. То, что школа категорически запрещает и не дает им делать.

Это невозможно, и все же это происходит.

Ощущение жжения глубоко внутри меня с каждой секундой становится все сильнее, пока в конце концов я не начинаю чувствовать, что я едва-едва могу выносить пребывание в моем собственном теле.

– Это нормально, – повторяет мне Джуд. – С тобой все нормально.

Я не понимаю, как он может оставаться таким спокойным, если учесть, что он практически находится в таком же положении, что и я сама. Все остальные знают, каково это – ощущать свою магическую силу, ведь они прибыли сюда, когда учились в девятом или десятом классе как раз из-за их магической силы.

Но Джуд живет здесь с тех пор, когда он был ребенком. Не так долго, как я, родившаяся здесь, но все же. Моя мать согласилась принять его у себя, когда ему было семь лет. И, хотя мне известно, что даже в столь раннем возрасте он успел познать свою магическую силу и прочувствовать ее, прошло десять лет, на протяжении которых он совершенно ее не чувствовал.

Поэтому да, я очень, очень впечатлена тем, как хорошо он справляется со всем этим, потому что сама я ужасно психую – особенно всякий раз, когда смотрю на свои руки и вижу вместо них когтистые лапы. Или когда оглядываюсь через плечо и вижу огромный жалящий хвост.

Нет, скажу иначе – отвратительный огромный жалящий хвост. Потому что, черт возьми, он отвратителен – длинный, черный, покрытый чешуей с гигантским жалом на конце, выглядящим так, будто оно может нанести немалый урон любому, кто подойдет слишком близко. Я не знаю, испытывать мне ужас или отвращение, или и то, и другое одновременно, когда он машет взад-вперед и закручивается вверх и вниз, причем делает это сам собой.

Я пытаюсь остановить его, но почему-то от этого становится только хуже, пока эта штука полностью не выходит из-под моего контроля.

Джуд отпрыгивает назад, когда хвост скользит мимо него и жало оказывается так близко от его лица, что едва не выкалывает ему глаз.

– Прекрати это! – воплю я, вот только это не похоже на вопль. Мой голос звучит примерно на октаву ниже, чем обычно, и здорово смахивает на рычание.

– Я не могу, Кумкват. Ты сама должна понять, что делать.

– В твоих устах это звучит так просто.

– Я знаю, что это нелегко, – успокаивает он. – Просто для этого нужна практика. Со временем ты освоишься.

Со временем? Сколько же, по его мнению, это продлится? Достаточно долго, чтобы эти штуки, извивающиеся на его коже, покрыли все его лицо? Достаточно долго, чтобы я ужалила его или кого-то еще, кто подойдет ко мне слишком близко? Достаточно долго, чтобы вся школа пропиталась магией?

Я не прошу вселенную назвать мне точные цифры, мне нужна только приблизительная оценка, чтобы я смогла успокоиться.

Из-за моей спины доносится крик, и я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как над забором пролетает Жан-Люк и летит прямо на нас. Его светлые волосы развеваются, на его спине выросли кроваво-красные полупрозрачные эльфийские крылья. Сразу за ним летит Жан-Жак, только крылья у него темно-серые.

– Пожалуй, это последнее, что хочется увидеть в разгар этого бардака, – тихо замечает Джуд, и я должна признать, что он прав.

Жаны-Болваны представляют собой угрозу даже без своих магических сил. А с ними… я не хочу даже думать о том, какой вред могут причинить эти связанные с мафией темные эльфы.

Словно для того, чтобы доказать мою правоту, Жан-Люк подлетает к ближайшему ореху-пекану и отламывает от него сук. Затем начинает бомбардировать нас зелеными плодами, пока Жан-Жак утробно хохочет. Потому что похоже, даже в критической ситуации эти двое проявляют эмоциональную незрелость трехлетних малышей.

– Какого хрена? – рявкает Эмбер, когда один из орехов отскакивает от ее плеча.

Несколько секунд спустя еще один орех ударяет Иззи прямо в лицо, и она достает еще один нож из своего, похоже, неиссякаемого запаса.

Но прежде чем она успевает прицелиться, Моцарт – в своем великолепном обличье черного дракона – направляет струю огня прямо на несносного темного эльфа.

Пламя опаляет его полупрозрачные кроваво-красные крылья, и он вопит:

– Какого хрена? Я же просто пытался немного поразвлечься!

Он пытается запустить в Моцарт весь отломанный сук, но в этот самый миг Иззи бросает нож, и тот пробивает дыру в его правом крыле.

Жан-Люк истошно вопит, выронив сук и сорвавшись в штопор, в конце которого он врезается в землю. Еще одна струя огня, которую мгновенно выпускает Моцарт, и Жан-Жак приземляется рядом со своим дружком.

Жан-Люк вскакивает, но тут Джуд, выглядящий чертовски грозно, благодаря татуировкам, распространяющимся по его лицу, поднимает бровь, и они оба решают отправиться в противоположную сторону. Но перед этим показывают нам средние пальцы.

Я открываю рот, чтобы бросить им вслед реплику, но из моих уст вырывается только рев, самый ужасный, который я когда-либо слышала в жизни. Из моих уст.

Моя мать, мои дяди и тети могут без труда разговаривать, когда принимают обличье мантикор, так почему этого не могу сделать я?

Еще одна попытка, еще один рев – пока все вокруг меня возвращается в норму.

Татуировки соскользнули с лица Джуда обратно на