Кольцо - Даниэла Стил

Она остановилась возле массивной резной двери и с тоскойподумала об уютном коттедже в Ванзее, где они жили с Манфредом. Однако пришлосьтут же напомнить себе, что того дома больше нет. Без Манфреда он не существует.

– Да, мадемуазель?

Дверь открыла толстая седовласая горничная. За дверьювиднелся ухоженный дворик, в глубине которого располагался очаровательныйособняк восемнадцатого века с мраморной лестницей.

– Vous desirez?[2]

Окна особняка гостеприимно светились в вечерних сумерках.

– Мне нужен господин Жан-Пьер де Сен-Марн, – сказалаАриана.

Горничная уставилась на нее с непонимающим видом.

– Его что, нет дома?

– Он дома, – медленно ответила горничная. – Новойна окончена, мадемуазель. Не нужно больше тревожить господина де Сен-Марна.

Ей до смерти надоели все эти попрошайки, которым вечночто-то нужно от месье. Пусть теперь обращаются к американцам. Они простотерроризируют хозяина своими ужасающими рассказами и страданиями. Сколько этоможет продолжаться? Совсем замучили беднягу.

Ариана не могла понять, чем вызвана неприязнь этой пожилойженщины.

– Видите ли… Мой муж и господин де Сен-Марн старые друзья.Муж сказал, что я должна разыскать в Париже господина де Сен-Марна…

Ариана запнулась, а старуха неодобрительно покачала головой:

– Все вы говорите одно и то же.

Эта девчонка выглядела не лучше, чем другие беженцы: тощая,бледная, в руке какой-то узелок. Похоже, она не мылась по крайней мере целуюнеделю. Если у месье есть деньги, это еще не означает, что все кому не леньмогут у него попрошайничать.

– Я выясню, дома ли господин де Сен-Марн, – буркнулагорничная.

Но судя по тому, что роскошный «роллс-ройс» стоял во дворе,можно было предположить, что хозяин дома.

– Подождите здесь.

Ариана с облегчением опустилась на скамейку во дворике. Еезнобило от вечерней прохлады. Но ничего страшного – Ариана уже привыкла кголоду и холоду. Ей казалось, что ничего другого в своей жизни она и не знала.А если что-то другое и было, то воспоминаний не осталось. Прошло очень многовремени, возможно, часы, прежде чем кто-то потряс Ариану за плечо. Она открылаглаза и увидела перед собой неприятное лицо горничной.

– Он вас примет, – неохотно сообщила она.

Ариана испытала неимоверное облегчение – не столько от мыслио том, что она все-таки увидит господина де Сен-Марна, сколько от того, чтопоявилась надежда получить ночлег. Пусть ее устроят где угодно, хоть начердаке, лишь бы никуда больше не идти. Ариана мечтала только об одном – чтобыей позволили здесь остаться.

Следом за горничной она поднялась по мраморным ступенькамлестницы и оказалась у парадного входа. Важный дворецкий распахнул перед нейдвери. Он чем-то напоминал Бертольда, но глаза, пожалуй, были добрее. Дворецкийокинул взглядом посетительницу и, ни слова не говоря, куда-то удалился.Горничная вновь неодобрительно покачала головой и объяснила:

– Он отправился к месье. Вас скоро пустят, подождите. А япойду.

– Спасибо, – поблагодарила Ариана, но ее благодарностьбыла ни к чему.

Дворецкий вскоре вернулся и повел Ариану по коридору, стеныкоторого были обиты бархатом и увешаны портретами предков Сен-Марна. Ариана невидела ничего вокруг; она кое-как переставляла ноги и в конце концов оказаласьперед дверью, створки которой сплошь состояли из зеркал. За дверью располагалсясалон, очень похожий на одну из комнат берлинского королевского дворца: повсюдузолотая лепнина, херувимчики, гобелены, инкрустация и бесчисленные зеркала.Среди всего этого великолепия в кресле на колесиках сидел хмурый господинпримерно того же возраста, что и Манфред, но тощий и с изборожденным глубокимиморщинами лицом. Он внимательно смотрел на посетительницу.

– Господин де Сен-Марн? – устало спросила Ариана, укоторой уже не оставалось сил для соблюдения светских условностей.

– Да.

Господин почти не шевельнулся, но все же легким кивком далей понять, что она должна приблизиться. Лицо его по-прежнему сохранялосерьезность, но глаза были добрыми.

– Я Сен-Марн. А вы кто?

– Ариана… – Она запнулась и продолжила: – Я Ариана фонТрипп. – Глаза хозяина смотрели на нее все так же мягко. – Манфредсказал, что, если Берлин падет, я должна приехать сюда. Извините, но янадеялась, что…

Сен-Марн подъехал к ней поближе и протянул руку.

– Добро пожаловать, мадам. Садитесь, пожалуйста.

Однако улыбки на его лице не было. Сен-Марн знал, что этадевушка сказала ему еще не все. И, судя по всему, хороших новостей от нее ждатьне приходилось.

Ариана села и посмотрела в лицо французу. Пожалуй, он былдаже красив, но красота его была совершенно другого рода, чем у Манфреда. Какмогли они подружиться? Рассматривая школьного приятеля своего мужа, Арианаощутила острый приступ одиночества. Ведь ей не суждено когда-либо вновь увидетьМанфреда.

– Сколько времени вам понадобилось, чтобы сюда добраться?

Он внимательно вглядывался в ее лицо. Сколько раз ему ужедоводилось видеть таких людей – больных, изможденных, надломленных, испуганных!

– Девять дней, – со вздохом ответила девушка.

– И как же вы добирались?

– На машине, в повозке, пешком, на джипе…

«Через колючую проволоку, с помощью молитвы, под угрозойизнасилования…» – мысленно добавила она.

Ее глаза смотрели на Сен-Марна, но не видели его. И тогда онзадал вопрос, который беспокоил его больше всего:

– А Манфред?

Ариана опустила голову.

Ее ответ был произнесен едва слышным шепотом:

– Он умер. Погиб во время штурма Берлина. – Арианапосмотрела на хозяина дома. – Но он сказал, чтобы я отправилась к вам.Сама не знаю, почему я покинула Германию. Просто у меня там больше ничего неосталось. Я должна была уехать.

– А ваша семья? – спросил Сен-Марн, как и в случае сМанфредом, заранее ожидая печального ответа.

Ариана судорожно вздохнула:

– Очевидно, мой отец убит. Мать умерла еще до войны. Но вотмой брат… Я надеюсь, что он жив и находится в Швейцарии. В прошлом году, вавгусте, отец не вернулся, а о Герхарде я больше ничего не слышала. Мненеизвестно, жив он или нет.

– Значит, ваш брат должен был остаться в Швейцарии, а отецвернуться в Берлин?

Она кивнула:

– Да, он должен был забрать меня. Но моя бывшая няня… Вобщем, слуги донесли фашистам. Меня арестовали, надеялись получить выкуп. Онитоже думали, что отец вернется. – Ариана немного помолчала, глядя наСен-Марна, и закончила: – Через месяц меня выпустили. После этого мы сМанфредом…