Кольцо - Даниэла Стил

– Добрый вечер, Ариана. Как вы себя чувствуете?

– Мне лучше.

Но выглядела она не лучше, а, пожалуй, даже хуже. Быловидно, что она отчаянно борется с тошнотой.

– Новостей нет?

Жан-Пьер ответил не сразу, но Ариана и так все поняла. Онпоспешно вскинул руку:

– Погодите, Ариана, погодите. У меня нет никаких новостей. Яскажу вам все, что мне удалось выяснить, но это совсем немного. Мальчик исчез.

– Умер? – Ее голос дрогнул.

Она до последней минуты надеялась, что Герхард все-таки жив,хотя Манфред и убеждал ее в обратном.

– Может быть. Я не знаю. Я позвонил людям, которых вы мненазвали. К сожалению, этот человек и его жена погибли в автомобильнойкатастрофе за два дня до того, как ваш отец и брат покинули Берлин. Детей у нихне было, дом продан, и новые владельцы ничего о вашем брате не слышали. Яговорил с сотрудником банка, который вел дела с вашим отцом. Он тоже ничего незнает. Не исключено, что вашего отца убили на обратном пути, когда онвозвращался в Берлин. В этом случае Герхард должен был рано или поздно позвонитьпо телефону, оставленному ему отцом. Ему там должны были сказать, что знакомыеего отца погибли. В этом случае, я полагаю, мальчик должен был связаться сбанком, где работал знакомый его отца. Или же, возможно, он решил, что теперьпредоставлен самому себе, закатал рукава и нашел работу, чтобы не умереть отголода. Так или иначе, ни в Цюрихе, ни в швейцарской полиции, ни в банковскихкругах Лозанны о нем ничего не знают. На след Макса Томаса выйти мне тоже неудалось.

Ариана рассказала Жан-Пьеру и о Максимилиане, надеясь, чтоего удастся разыскать.

Вид у Сен-Марна был расстроенный – невзирая на все усилия,поиски оказались безрезультатными. Герхард исчез бесследно.

– Я действовал и по своим обычным каналам, и через знакомых.Никто вашего брата не видел, никто о нем не слышал. Может быть, это хорошо, аможет быть, и очень плохо.

– А как думаете вы, Жан-Пьер?

– Я думаю, что ваш отец и брат погибли при переходе где-томежду Лерахом и Базелем.

По ее молчанию он понял, что она парализована горем, и решилговорить дальше, чтобы помочь ей взять себя в руки.

– Ариана, нам нужно идти дальше.

– Идти? Куда? Зачем? – сердито всхлипнула она. – Яне хочу никуда больше идти. У меня никого не осталось. Я одна.

– Это не так уж мало. Я тоже один.

– Как, вы тоже? – уставилась на него Ариана ивысморкалась в платок.

– Моя жена была еврейкой. Когда немцы оккупировали Париж,они забрали ее и нашу маленькую девочку. – Его голос странно дрогнул, иЖан-Пьер отодвинулся на кресле в сторону.

Ариана зажмурилась. Ей стало невыносимо больно. Сколькопотерь, сколько смертей и несчастий! Этот мужчина, Манфред, Макс, она – каждыйлишился близких, детей, братьев, родителей. Ей показалось, что комнатакружится, и Ариана откинулась назад, чтобы не потерять равновесия. Жан-Пьерподкатил к ее кровати и нежно погладил Ариану по волосам.

– Я все знаю, дорогая, я все знаю.

Он не стал говорить ей, что надежда все-таки есть. К чемупонапрасну обольщать девочку пустыми грезами? Дело в том, что один портье изцюрихского отеля сказал, что, кажется, видел паренька, по описанию похожего наГерхарда. Тот говорил, что дожидается кого-то из родственников. Он прожил вгостинице две недели. Но потом, как утверждал портье, мальчика забралиродственники и он уехал. Таким образом, это не мог быть Герхард, ведь у негоникого не осталось. Если бы какие-то родственники были, отец Арианы непременносообщил бы ей о такой возможности. Судя по всему, он был человекомпредусмотрительным и обстоятельным. Портье очень хорошо запомнил, что мальчиказабрала семья, состоявшая из отца, матери и дочери. Очевидно, это все-таки былне Герхард. Больше ничего обнаружить не удалось. Мальчик исчез, и Арианаосталась совсем одна, как тысячи людей по всей Европе.

После продолжительной паузы Жан-Пьер заговорил вновь:

– У меня есть предложение. Решение будет зависеть от вас –не знаю, хватит ли у вас храбрости. Я сам поступил бы таким образом, если быбыл молод. Надо уехать подальше от этого измученного, разрушенного,искореженного континента. Уехать и начать жизнь сначала. По-моему, именно таквам и следует поступить.

Ариана подняла голову, вытерла слезы.

– Уехать? Но куда?

Эта идея привела ее в ужас. Она никуда не хочет ехать! Лучшеостаться на месте, приковать себя цепями к прошлому.

– В Соединенные Штаты, – негромко ответилЖан-Пьер. – Завтра отходит корабль с беженцами. Рейс согласован сблаготворительной организацией, расположенной в Нью-Йорке. Их представителивстретят пароход в порту и помогут иммигрантам начать новую жизнь.

– Но как же дом моего отца в Грюневальде? Неужели я неполучу его обратно?

– А он вам нужен? Вы смогли бы там жить? Да и сомневаюсь,что вам его вернут.

Ариана поняла, что он прав. А Сен-Марн в этот момент вдругдогадался, в чем состоял тайный замысел Манфреда. Так вот зачем он прислалАриану к старому другу! Манфред знал, что Жан-Пьер сумеет найти правильноерешение. И решение было найдено.

Вопрос заключался лишь в том, по силам ли Ариане плавание.Но Жан-Пьер знал из своего обширного опыта, накопленного за шесть лет, чтопройдут месяцы, прежде чем Ариана восстановит физические и духовные силы.Слишком многого она лишилась, да еще эти девять дней безумной гонки через всюГерманию и Францию. Тяготы путешествия стали последней каплей, а первой был шокпри виде мертвого мужа. Никакой болезни у Арианы нет – лишь усталость, голод,скорбь, боль утраты. Если упустить завтрашний корабль, неизвестно, будет лиследующий.

– Вы согласны? – спросил Жан-Пьер, глядя ей прямо вглаза. – Там вас ждет новая жизнь.

– А как же Герхард? Вдруг он все-таки в Лозанне? Или, можетбыть, мне отправиться в Цюрих? Я попытаюсь его разыскать.

Но по ее глазам он видел, что она уже не надеется.

– Я почти полностью уверен, Ариана, что найти его неудастся. Если бы ваш брат остался жив, непременно отыскался бы след. Полагаю,что его и вашего отца убили на границе.

Она медленно покачала головой, пытаясь смириться с мыслью,что надежды больше нет. Итак, она потеряла всех. Есть два пути: лечь и умеретьили идти дальше.

Борясь с тошнотой и головокружением, она взглянула наЖан-Пьера и кивнула. Какой-то глубинный инстинкт заставил Ариану произнестичужим голосом:

– Хорошо. Я поеду.

Черный «роллс-ройс» Сен-Марна медленно въехал в гаврскийпорт. Бледная Ариана сидела на заднем сиденье. За всю дорогу они почти неразговаривали. Шоссе было забито грузовиками, джипами, фургонами, перевозившимигрузы из Парижа в Гавр и обратно. Правда, вокруг самой столицы на дорогах былогораздо свободнее, попадались лишь армейские транспортные колонны.