Вердикт - Джон Гришэм

Если не считать пятнадцатиминутного перерывана кофе в половине одиннадцатого, Криглер безостановочно давал показания втечение трех часов. Это время пролетело, словно несколько минут, а то, чторассказал Криглер, самым радикальным образом изменило ход процесса. Драмабывшего служащего, проливающего свет на грязные секреты компании, была сыгранаидеально. Присяжные даже забыли о своем обеденном перерыве. Адвокаты наблюдализа присяжными внимательнее обычного, а судья, похоже, записывал каждое словосвидетеля.

Репортеры проявляли несвойственную импочтительность, консультанты — несвойственное им внимание. Наблюдатели сУолл-стрит считали минуты, когда они смогут рвануть из зала суда и, задыхаясь,позвонить в Нью-Йорк. Местные юристы, слоняющиеся вокруг зала заседаний,получили пищу для обсуждений на многие годы. Даже Лу Дэлл, сидевшая в первомряду, отложила свое вязанье.

Фитч наблюдал за всем из просмотрового заларядом со своим кабинетом. По расписанию Криглер должен был выступить в суделишь в начале следующей недели, и тогда, вероятно, он вообще не смог бы тампоявиться. Фитч был одним из немногих оставшихся в живых людей, которыедействительно видели ту докладную записку, и вынужден был признать, что Криглерописал ее весьма точно. Всем, даже Фитчу, было ясно, что свидетель говоритправду.

Одним из первых заданий Фитча, которое онполучил девять лет назад, когда впервые был нанят Большой четверкой, состояло втом, чтобы выявить все имевшиеся ее копии и уничтожить их. Он все еще незакончил этой работы.

Ни Кейбл, ни какой бы то ни было другойнанятый им адвокат до сих пор записки не видели.

Вокруг признания ее существования в судеподнялась небольшая война. По правилам подобные устные описания утраченныхдокументов в суде не допускаются. Лучшее свидетельство — это сам документ. Но,как во всем, что касается законов, существуют исключения и исключения изисключений, и Pop со своей компанией мастерски убедил судью Харкина, чтобы тотдал возможность присяжным выслушать из уст Криглера описание того, что, всущности, являлось утраченным документом.

Перекрестный допрос Кейбла, назначенный навторую половину дня, обещал быть жестким, но урон уже был нанесен Фитч не сталобедать, а заперся в своем кабинете.

Во время этого обеденного перерыва атмосфера вкомнате присяжных заметно отличалась от обычной. Привычных разговоров о футболеи кулинарных рецептах слышно не было, стояла полная тишина. Как совещательныйорган жюри после двух недель выслушивания занудных научных выкладок экспертов,которым заплатили огромные деньги, чтобы они приехали в Билокси, пребывалопочти в состоянии ступора. Теперь сенсация Криглера, вывалившего напоказ пластыгрязи о табачных компаниях, встряхнула их.

Они меньше ели и больше вглядывались друг вдруга. Большинству из них хотелось уединиться в другой комнате со своимиприятелями и заново проиграть все, что они услышали. Правильно ли они понялито, что рассказал этот человек? Значит, те, кто делает сигареты, намеренноподдерживают уровень никотина в них, чтобы люди привыкали к табаку?!

Кое-кому это удалось. Курильщики, которыхпосле отставки Стеллы осталось трое, если не считать Истера, покуривавшего лишьзатем, чтобы проводить время в курилке с Джерри, Пуделихой и Энджел Уиз,быстренько поели и удалились. В курилке они уселись на складные стулья и,попыхивая сигаретами, уставились в открытое окно. Зная теперь, что уровеньникотина в сигаретах выше, они словно бы ощущали эту дополнительную тяжесть. Нокогда Николас произнес это вслух, никто не засмеялся.

Миссис Глэдис Кард и Милли Дапри в то же самоевремя отправились в туалет. Там они долго делали свои дела, потом минутпятнадцать мыли руки и разговаривали, глядя друг на друга в зеркало. В разгарразговора к ним присоединилась Лорин Дьюк. Опершись о сушилку, она тут жеподелилась своим удивлением и возмущением по поводу деятельности табачныхкомпаний.

Когда убрали со стола, Лонни Шейвер, сидевшийчерез два стула от Хермана, открыл свой лэптоп. Херман тоже работал набрайлевском компьютере. Обращаясь к нему, полковник сказал:

— Вам не нужен переводчик для того, чтобыпоточнее вникнуть в эти свидетельские показания?

Херман широко улыбнулся и ответил:

— Я бы сказал, что они весьма интересны. — Этобыло самое большее, что Херман Граймз мог позволить себе в смысле обсуждения ходапроцесса.

На Лонни Шейвера ничто не произвеловпечатления и ничто его не удивило.

Филип Сейвелл почтительно попросил и получилот судьи Харкина разрешение часть обеденного перерыва потратить на занятияйогой под раскидистым дубом позади здания суда. Охранник проводил его к дубу.Там Сейвелл снял рубашку, туфли и носки, сел на мягкую траву и скрутилсякрендельком. Когда он начал подвывать, охранник ретировался на стоявшуюнеподалеку бетонную скамью и опустил голову, чтобы его никто не узнал.

Кейбл приветствовал Криглера так, словно онибыли старыми друзьями. Криглер улыбнулся и, отвергая всякую конфиденциальность,ответил:

— Добрый день, мистер Кейбл.

За семь месяцев до того Кейбл с помощникамипровели три дня в офисе Рора, делая видеозаписи Криглера. Видеофильмпросмотрело и изучило не менее двух дюжин юристов, множество экспертов и дажедва психиатра. Криглер говорил правду, но настал момент смазать ее и запятнать.Кейбл приступал к решающему перекрестному допросу, поэтому к черту правду! Нужнодискредитировать свидетеля!

В результате многочасовых совещаний былавыработана стратегия. Кейбл начал с вопроса, был ли тот сердит на своегобывшего нанимателя.

— Да, — ответил тот.

— Вы ненавидели компанию, в которой служили?

— Компания — это некий совокупный организм.Как можно ненавидеть вещь?

— А войну вы ненавидите?

— Никогда не участвовал.

— Ненавидите ли вы растление малолетних?

— Уверен, что это отвратительно, но, ксчастью, никогда не имел к этому никакого отношения.

— Ненавидите ли вы насилие?

— Считаю, что это ужасно, но, опять же ксчастью, Бог миловал.

— Стало быть, нет вещи, которую вы ненавидите.

— Брокколи.

Сдержанный смех донесся из разных концов зала,и Кейбл понял, что получил козырь.

— А “Пинекс” вы ненавидите?

— Нет.

— Ненавидите ли вы кого-нибудь, кто тамработает?