Вердикт - Джон Гришэм

— Прежде всего нам нужен брокер, который будетвести покупку земель. Когда мы приобретем землю, придется убедить местныевласти одобрить проект. Это, как вы знаете, дело долгое, и оно всегда вызываетмножество осложнений. Мы тратим огромное количество времени на плановыекомиссии и землемеров. Иногда приходится даже судиться. Но это часть нашегобизнеса. Далее наступает этап, к которому мы и хотели бы привлечь вас. Когдаплан будет одобрен, понадобится фирма по торговле недвижимостью, которая будетвести наши дела в заливе Стиллуотер.

Хоппи откинулся в кресле и углубился в цифры.

— Сколько будет стоить земля? — спросил он.

— Дорого, слишком дорого по здешним масштабам.Десять тысяч за акр.

Десять тысяч за акр, пятьсот акров — это пятьмиллионов долларов, шесть процентов комиссионных Хоппи составят триста тысяч,если они не станут привлекать других риэлторов. Рингволд с каменным лицомнаблюдал за Хоппи, мысленно делающим подсчеты.

— Десять тысяч — это слишком много, —авторитетно заявил Хоппи.

— Да, но сейчас эта земля не фигурирует нарынке, реально нет желающих ее продавать, поэтому мы должны провернуть делобыстро, пока не просочилось известие об “MGM”. Вот почему нам нужен местныйагент. Если станет известно, что большая вегасская компания заинтересоваласьземлей, цена подскочит до двадцати тысяч за акр. Так всегда бывает.

При упоминании того факта, что “сейчас земляне фигурирует на рынке”, у Хоппи замерло сердце. Других риэлторов непредвидится! Только он! Один крошка Хоппи со своими шестью процентамикомиссионных! Наконец и его кораблю выпало большое плавание. Он, Хоппи Дапри,после десятилетий торговли двухквартирными халупами для пенсионеров близок ктому, чтобы сорвать куш.

Вдоль всего залива Стиллуотер, на всех этихособняках, многоквартирных домах и коммерческих зданиях, на всей этойгоряченькой собственности стоимостью в тридцать чертовых миллионов долларовбудет висеть фирменный знак “Недвижимое имущество. Дапри”. Через пять лет онможет стать миллионером, осознал вдруг Хоппи.

Рингволд прервал его мечты:

— Думаю, ваши комиссионные могли бы составитьвосемь процентов. Это наш обычный процент.

— Конечно, — едва ворочая пересохшим языком,ответил Хоппи. Не триста, а четыреста тысяч, вот так! — А кто нынешниевладельцы? — спросил он, быстро меняя тему, пока его гость не передумал насчетвосьми процентов.

Рингволд многозначительно вздохнул, плечи егоопустились, но лишь на мгновение.

— Вот здесь-то и начинаются сложности. — УХоппи упало сердце.

— Собственность находится в шестомдепартаменте округа Хэнкок, — медленно произнес Рингволд, — а шестойдепартамент — вотчина инспектора-управляющего по имени...

— Джимми Хал Моук, — поспешно перебил егоХоппи.

— Вы его знаете?

— Джимми Хала все знают. Он работает здесь ужетридцать лет. Самый отъявленный мошенник на всем побережье.

— Вы лично знакомы с ним?

— Нет. Только по рассказам.

— То, что мы о нем слышали, не вдохновляет.Темная личность.

— “Темная” — это для Джимми Хала комплимент.На местном уровне этот человек контролирует все, что происходит в его частиокруга.

Рингволд прикинулся озадаченным, словно ни он,ни его компания не знали, как подступиться к такому человеку. Хоппи потер опечаленныеглаза и задумался о том, как бы не упустить плывущее в руки богатство.Приблизительно с минуту они не смотрели друг на друга, потом Рингволд сказал:

— Нет смысла покупать землю, пока мы неполучим гарантий от мистера Моука и местных властей. Как вы знаете, нужнопройти через лабиринт всевозможных утверждении проекта.

— Да, планировка, районирование, архитектурныйнадзор, эрозия почвы... — продолжил Хоппи, словно борьба со всеми этимиинстанциями была для него повседневной рутиной.

— По нашим сведениям, мистер Моук все этодержит под своим контролем.

— И правит железной рукой. Снова пауза.

— Может, попытаться встретиться с мистеромМоуком? — предложил Рингволд.

— Не думаю.

— Почему?

— От встреч толку не будет.

— Не понимаю вас.

— Наличные. Просто и грубо. Джимми Хал любит,чтобы ему под столом передавали большие сумки, набитые непомеченнымибанкнотами.

Рингволд кивнул, грустно улыбнувшись:печально, но ничего неожиданного.

— Об этом мы тоже слышали, — сказал он как бысам себе. — В сущности, это обычное дело, особенно в местах, где появляютсяказино. Идет большой приток денег со стороны, и люди становятся алчными.

— Джимми Хал родился алчным. Он воровалтридцать лет, когда никакими казино здесь еще и не пахло.

— И его не поймали?

— Нет. Он весьма сообразителен для местногоуправляющего. Только наличные, никаких следов, он надежно обеспечивает своюбезопасность. Здесь не нужно быть ученым-ракетчиком. — Хоппи промокнул лобносовым платком, наклонился и, достав из ящика стола два стакана и бутылкуводки, налил. Потом пододвинул один стакан Рингволду. — Будьте здоровы, —сказал он, не дожидаясь, пока Рингволд поднимет свой стакан.

— Так что же будем делать? — спросил Рингволд.

— А что вы обычно делаете в подобныхситуациях?

— Обычно мы находим общий язык с местнымивластями. Речь идет о слишком больших деньгах, чтобы просто так собрать вещичкии уехать домой.

— И как же вы работаете с местными властями?

— Ну, у нас есть способы. Вкладываем деньги визбирательные кампании, награждаем наших друзей дорогими поездками на отдых.Платим гонорары за консультации женам и детям.

— А вы когда-нибудь давали откровенные взятки?

— Ну, я бы не сказал.

— А сделать нужно именно это. Джимми Хал —человек простой. Только наличные. — Хоппи сделал большой глоток и причмокнул.

— Сколько?

— Кто знает? Лучше, чтобы было достаточно. Вынедоплатите ему в начале, он зарубит ваш проект в конце. А деньги все равновозьмет. Джимми Хал долгов не платит.

— Похоже, вы неплохо его знаете.