Робкие создания - Клэр Чемберс

Ты же знаешь, что это неправда, – запричитала Луиза.

– Не слушай ее, – сказала тетушка Элси. – Опять какие-то глупости болтает и думает только о себе, как с той клумбой.

– Дорогая, мы ни в коем случае не против твоего замужества, но Уильям должен остаться здесь.

– Но как я буду его навещать, если даже не могу сказать Джеймсу, что он существует?

– Значит, придется выбирать, – отрезала тетушка Элси.

От долгой задержки дыхания распирало грудь. Уильям выдохнул и, пошатываясь, сел на лестницу. Ступенька предательски скрипнула, и тетушки тут же замолчали.

– Тише, идет, – прошептала Луиза, и все трое тут же с напускным воодушевлением хором защебетали.

Никто не потрудился объяснить, почему ужин поздний и такой скудный – консервированный суп из сельдерея с несколькими ломтиками молодого картофеля с огорода и хлеб с маргарином. Как и о том, почему тетушка Роуз не стала есть с ними, а ушла в спальню, сославшись на головную боль.

Позже Уильям достал коробку конфет из тайника в своей комнате и постучался к Роуз. Ему отчаянно хотелось сладкого, но он не стал бы есть один, без нее.

– Это я, Уильям.

Ответа не последовало. Он открыл дверь. В комнате никого не было, на атласном покрывале на кровати – ни единой вмятинки. Уильям озадаченно осмотрелся, потом спустился вниз, но Роуз не оказалось ни в гостиной, где тетушка Луиза штопала шелковые чулки на деревянном грибке под сериал про лорда Питера Уимзи, ни на кухне, где тетушка Элси растапливала огарки свечей, чтобы сделать из них новые.

– Где тетушка Роуз? – спросил он. – Ее нет в комнате.

– Наверное, к курам пошла, – не оборачиваясь, ответила Элси.

Уильям тихо выскользнул из кухни, пряча коробку за спиной. Лучше всего сад было видно из окна ванной на втором этаже. Тетушка Роуз действительно оказалась там: он разглядел ее силуэт – хлопковый комбинезон, кожаные перчатки. Она с силой вонзала совок в корни куста с именем французского аристократа, пока от него не осталась только ямка в земле. Обрезанные ветви лежали аккуратной кучкой, похожей на погребальный костер, а по дорожке рассыпались конфетти мятых лепестков.

28

Прежде чем Хелен успела связаться с Марион Кенли, чтобы передать просьбу Уильяма о повторной встрече, она получила от нее письмо.

Дорогая мисс Хансфорд!

Простите, что пишу письмо, а не говорю вам это лично. С тех пор как мы встретились на днях, я все думаю о том, в каком положении оказался Уильям и как я могу ему помочь. Меня мучает совесть, ведь много лет назад я не уделила должного внимания тревожным признакам и, возможно, моя халатность отчасти стала причиной его нынешнего состояния и страданий, которые он испытывает.

Боюсь, раскрыть подробности означает нарушить доверие сразу нескольких человек, чего я, разумеется, не сделаю. Могу лишь сказать в свое оправдание, что в то время моя собственная семья переживала сложный период, и я позволила себе сосредоточиться на ней.

Хочу добавить, что я до глубины души тронута заботой, которой вы окружили Уильяма, и вашим вкладом в развитие его творческих способностей. Если я могу быть полезна – финансово либо в роли поручителя или опекуна, если подобное уместно, – я с радостью готова обсудить эти возможности.

Искренне ваша,

Марион Кенли

Хелен тут же позвонила миссис Кенли и предложила ей в ближайшее время – когда ей будет удобно – вновь посетить Уэстбери-Парк. Намеки на тайны и высказанные в письме сожаления разожгли ее любопытство – действовать нужно было безотлагательно. Впрочем, перспектива еще раз увидеть Марион радовала ее сама по себе.

Если она и надеялась, что намек на некие подробности, которые нельзя раскрывать, – лишь интригующая преамбула к искреннему и откровенному разговору, то быстро поняла, что напрасно. Принципы Марион Кенли были нерушимы.

– Вы прислали мне немного загадочное письмо, – попыталась Хелен разговорить ее по телефону.

– Простите за таинственность, но, к сожалению, я действительно не могу о некоторых вещах рассказать вам открыто, – ответила Марион, раз и навсегда закрывая эту тему.

– Большое спасибо, что предложили помощь, – сказала Хелен, с достоинством принимая отказ. – Я не знаю, каково финансовое положение Уильяма, но, пока он здесь, мы предоставляем ему все необходимое. Однако я точно могу сказать, что ему нужен друг – особенно такой, кто помнит его здоровым. Он уже спрашивал, когда сможет снова увидеть Фрэнсиса.

– Да, я так и подумала. Увы, не могу говорить за сына, но сама я готова приехать.

– Разумеется. Он уже навестил его, и это заслуживает благодарности. Наверное, ему было нелегко.

– Пожалуй. Я ни в коем случае не стану заставлять его делать что-то, чего он не хочет. В детстве Уильям действительно был сильно к нему привязан. Очень. У Фрэнсиса были и другие друзья. А у Уильяма – только он. И мне кажется, что, если Фрэнсис вырос, оставив детство позади, то Уильям будто бы все еще там, в прошлом.

– Понимаю, о чем вы. Может, его голос создает такое впечатление.

– Возможно, – сказала Марион. – В любом случае, если не случится чуда, приеду только я. Это, может быть, его расстроит.

– Я его подготовлю, – пообещала Хелен. – Уверена, он будет рад вас видеть.

– А где Фрэнсис? – спросил Уильям вместо приветствия.

– К сожалению, он занят, работает. Но передавал тебе горячий привет.

– А кем он работает? – спросила Хелен, вспомнив, как в первую встречу приняла его за священника.

– Он юрист, – сказала Марион.

– Как мистер Эккерти, – заметил Уильям, будто это имя должно быть знакомо всем.

– Мистер Эккерти? – переспросила Хелен, стараясь не показать чрезмерной заинтересованности. Он впервые упомянул кого-то не из членов семьи.

– Он тоже юрист… по трасту, – неуверенно добавил Уильям.

Хелен сразу поняла: на этом его осведомленность исчерпывается, и, если продолжить расспросы, только замкнется в себе. Но фамилия Эккерти достаточно редкая, и Хелен решила навести справки.

Они втроем сидели на скамейке с видом на газон и плодовые деревья. Гил собирался к ним присоединиться – хотя бы для того, чтобы составить мнение о Марион, но его срочно вызвали по делам.

Дождей не было уже больше двух недель, и трава на солнце начала выгорать. Почва в цветниках пересохла, зато розы цвели буйно и пышно. Хелен показалось, что сад – идеальное место для второй встречи, и она предложила Уильяму провести Марион по территории и показать ей интересные уголки. Даже если разговор не заладится, всегда найдется, на что посмотреть.

По вечерам он проводил у телевизора столько времени, сколько ему позволяли, зачарованно погружаясь в таинственные миры мыльных