Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

уровню громкости в клубах.

Я пробираюсь сквозь толпу мельтешащих парочек, пьяных девиц, трясущих задницами, и несносных придурков, на которых слишком много одеколона и геля в их волосах. О боже, один даже расстегнул пуговицы рубашки, чтобы продемонстрировать золотую цепочку, болтающуюся на его волосатой, слишком загорелой груди.

Лицо со шрамом – это образец для подражания, который мало кому удается воплотить в жизнь. Они могут полностью вымазать свое лицо в кокаине, но все равно не смогут продемонстрировать такого же изящества.

Я натягиваю капюшон на голову, чтобы скрыть свое лицо, пока поднимаюсь по металлической лестнице. По той самой металлической лестнице, по которой не так давно поднималась Адди с рукой другого мужчины, обвивающей ее.

Я наслаждался, отпиливая эту руку, и определенно сделал бы это снова.

Когда достигаю лестничной площадки, я останавливаюсь. На полупустом диване сидит Макс с раздвинутыми ногами и официанткой, подпрыгивающей вверх-вниз на его коленях; его голова откинута назад, глаза – закрыты. Ее юбка задрана, а стринги оттянуты в сторону, выставляя на всеобщее обозрение ее киску, лакомящуюся членом Макса.

Я вскидываю бровь, не впечатленный тем, как низко ей приходится подпрыгивать. У Адди никогда такой проблемы не возникнет.

По обе стороны от них сидят близнецы, которые получают полагающиеся им ласки от своих девушек.

Вздохнув, я отступаю в тень, достаю пистолет и прикручиваю глушитель. Басы здесь потише, но пуля, пролетевшая мимо уха, привлечет внимание любого.

Я целюсь и стреляю, пуля проходит в нескольких сантиметрах от головы Макса.

Он тут же ныряет в укрытие, отталкивая от себя бедную девушку, которая падает на пол. Она вскрикивает, прикрывая свое тело, поднимается и бежит прочь.

– Эй, – спокойно окликаю я.

Она замирает, а близнецы хватаются за свои пушки, в то время как Макс стремительно натягивает брюки, чтобы прикрыть свой теперь уже вялый член.

– Я буду благодарен, если вы уберете оружие обратно вместе со своими членами. Никто из вас не в моем вкусе. К несчастью для вас, у меня уже есть девушка. У нее красивые светло-карие глаза и склонность к опасным типам.

Один из близнецов не слушает и нацеливает пистолет прямо на меня, я делаю один аккуратный выстрел рядом с его головой. Он роняет оружие и поднимает руки.

Перевожу взгляд на девушек.

– Я хочу, чтобы вы, прекрасные дамы, проводили себя сами и никогда больше не вспоминали об этом, хорошо? У меня отличная память, особенно на лица.

Эти женщины никогда не увидят дуло моего пистолета, даже если они и проболтаются, но если они это поймут, то это, черт возьми, значительно усложнит мою жизнь.

Все они кивают и выбегают из комнаты так, словно в их голые задницы вцепился ротвейлер.

– Кто ты, мать твою, такой? Где, черт бы ее побрал, охрана? – выплевывает Макс, его рука нащупывает пистолет в заднем кармане брюк.

– Охрана этого клуба? – смеюсь я. – Знаешь, для того, кто имеет довольно сомнительные деловые контакты, ты наглый сукин сын, если у тебя нет своих чертовых охранников.

Макс негодующе фыркает. Я улыбаюсь шире, понимая, что он все еще не разобрался с лояльностью людей и этим досадным пробелом полномочий после уничтожения клана Талаверра.

– Не смог подобрать себе верных ребят?

– Не лезь не в свое гребаное дело, – огрызается он. – Кто ты и что тебе нужно?

Я пробираюсь к тому месту, где он сидит, и занимаю место рядом с ним, вздыхая так, словно только что уселся в шезлонг на частном острове с пина-коладой в руке.

А затем я прижимаю холодный металл глушителя к его виску. Я рассчитываю на то, что хотя бы эти двое недоумков проявят к нему каплю преданности.

– Тебя пугает, когда кто-то появляется из ниоткуда и угрожает твоей жизни? Признаюсь, я был немного более прямолинеен, но намерение то же самое.

Близнецы обмениваются взглядами.

– О чем ты, мать твою, говоришь?

– Я скажу, почему я здесь, когда вы втроем положите на стол те хорошенькие маленькие пистолетики, которые у вас сейчас в задницах, – говорю я, кивая головой в сторону стола.

Близнецы смотрят на Макса в ожидании указаний, и, когда он кивает, они слушают.

О! Хорошие ребятки. У него целых два человека, которые немного преданы ему. Посмотрим, как долго это продлится, пока кто-то, кто явно не справляется со своими обязанностями, руководит шоу.

По лбу Макса стекают капельки пота; он следует моим указаниям, едва не бросая оружие на стол от злости. Двое других следуют примеру: один из близнецов поднимает свой пистолет с пола, а второй вытаскивает пушку из заднего кармана брюк. Оба кладут оружие на стол рядом с пистолетом Макса. Медленно и осторожно. Видно, это не первое их родео, когда у их лица оказывается ствол.

– Аделин Рейли и Дайя Пирсон. Эти имена ничего не напоминают вашим пустым головам?

Глаза Макса слегка округляются, этого достаточно, чтобы выдать его понимание.

– Никогда не слышал…

– Что касается лжецов, – вклиниваюсь я. – Я их чертовски не люблю. Вообще-то, меня от них передергивает. Ты хочешь, чтобы я дергался, когда мой палец на спусковом крючке?

Губы Макса становятся одной жесткой линией.

– Твоя девушка замешана в деле, касающемся моего лучшего друга…

– А что касается предположений, – снова вклиниваюсь я, ухмыляясь, когда Макс раздраженно фыркает. – Они беспочвенны, и в большинстве случаев ты очень чертовски ошибаешься. Адди не имеет никакого отношения к смерти Арчи. А вот я – имею.

Макс дергает головой в мою сторону, но его останавливает пистолет, по-прежнему крепко прижатый к его виску. Он сжимает зубы, его грудь вздымается от ярости. Я улыбаюсь, глядя, как дрожит его тело.

– Что, Адди – твоя бывшая или что-то в этом роде? Ты ревнуешь, что она захотела Арча? – шипит Макс.

Боже, эти двое действительно были лучшими друзьями. Они говорят совершенно одинаково на смертном одре.

Я пожимаю плечами, меня это не беспокоит.

– Я приревновал, но она точно не бывшая. Твой лучший друг был дерьмовым человеком. Вы, жалкие куски дерьма, может, и получаете удовольствие от того, что бьете женщин, но я не могу сказать, что нахожу в этом удовольствие.

– Я, мать твою, убью…

– Ни хрена ты не убьешь, – перебиваю я в третий раз. – Ты головастик в океане с акулами и понятия не имеешь, кто я такой, но скоро ты узнаешь.

Когда глаза Макса встречаются с моими, я оскаливаю зубы, достаю свой телефон и нажимаю кнопку воспроизведения на ожидающем видео.

На нем отец Макса сидит в кресле с кляпом во рту. По его лицу стекают пот и слезы; он