Армяне в Турции. Общество, политика и история после геноцида - Талин Суджян

поезд. Сообщение об этом инциденте, которое было опубликовано уже за четыре дня до этого (и, следовательно, за день до сообщения о Меморандуме Армении о территориальных претензиях), напечатано в «Мармаре» в переводе на армянский язык. Газета «Сон Поста» особо выделяет эту новость и вновь разжигает антиармянские настроения, вскрывая инциденты за пределами турецких границ. Днем позже в «Джумхуриет» разъясняется, что сообщение было подделкой. С пассажирами, которые находились в поезде, состоялся разговор, и выяснилось, что по прибытии в Алеппо их приветствовали возгласами «Да здравствует Турция!» и что на цитадели даже был поднят турецкий флаг. Как выяснилось, до забрасывания поезда камнями дело дошло в Багдаде, и этот инцидент не имел никакого отношения к армянскому населению[908]. Этот пример наглядно показывает, как легко при желании с помощью манипуляций можно было настроить общественное мнение против армян. В марте 1949 г. Нуреддин Артам выступил против территориальных претензий Армении, опубликовав письмо доктора Мустафы Сельчука Ар (Mustafa Seljuk Аг). Последний утверждает, что армяне никогда не были коренными жителями Анатолии, поскольку хетты, которые, как было доказано, были тюркским народом, жили в Анатолии задолго до армян[909]. Ар цитирует немецкого ученого фон Бранденштейна, чтобы доказать, что армяне недавно появились в этих местах и что они не были коренным населением.

Хотя в конце 1946 г. о советских территориальных претензиях уже не было и речи, антиармянские кампании продолжались по призыву[910]. Сообщения об антиармянских кампаниях из-за призывов к советской иммиграции пошли на убыль в ходе кризиса, связанного с выборами патриарха. В 1949 и 1950 гг. армянские газеты освещали в основном выборы патриарха и другие административные вопросы, такие как выборы в местные религиозные фонды. На парламентских выборах 14 мая 1950 г. к власти в Турции пришла Демократическая партия, что положило конец господству НРП, длившемуся три десятилетия. Как отмечалось ранее, армянские лидеры общественного мнения не были в восторге от этого изменения. «Теби Луйс» (Tebi Luys) отмечает:

Мы должны признать для себя, что Демократическая партия обязана своим успехом… ошибкам НРП. <…> Мы не можем не сказать этого, поскольку между программами двух партий нет никакой разницы. <…> Единственное, в чем может быть определенное различие между этими двумя сторонами… это личные симпатии или антипатии. <…> Демократическая партия возникла из НРП[911].

Поэтому победа ДП не была поводом для надежд армянской общины. Погром 6 и 7 сентября 1955 г. доказал правоту таких мнений.

Фактически антиармянские кампании оставались неотъемлемой частью габитуса отрицания в Турции: они использовались для сохранения антиармянских настроений, подавления голосов жертв, оставшихся в Турции, и их потомков, воспроизведения официальной историографии, изоляции армянской общины в Турции от их родственников в других частях мира, а также для того, чтобы принуждать армян придерживаться взглядов, которые согласовывались с официальной позицией Турции, и все это сводилось к активной пропаганде отрицания. Требование к армянам позиционировать себя как часть антиармянски настроенной общественности было нацелено не только на то, чтобы изгладить из памяти их бабушек и дедушек, но и на то, чтобы скрыть то обстоятельство, что они сами были детьми выживших. Таким образом, от армян требовалось внести свой вклад в формирование габитуса отрицания. Я предоставляю читателям возможность самим представить себе, как складывалась повседневная жизнь армян в обществе, где пресса распространяла ложь, поношения и оскорбления на расовой почве. Кроме того, я хотела бы обратить внимание на два важных момента в международном масштабе. Во-первых, это была быстрая смена политического лагеря, которую Турция предприняла в связи со Второй мировой войной и за которую она предъявила счет армянам. С другой стороны, Турция создала свой антикоммунизм и антисоветизм в их наиболее жестоких проявлениях в отношении к армянам. Таким образом, габитус отрицания был «с успехом» использован на международном уровне для достижения разных целей и вновь оказался эффективным.

Глава 4

1944–1950 гг. Кризис выбора патриарха

От институционального к социальному кризису

Исторический экскурс

1944–1950 гг. в Стамбуле характеризуются кризисом, связанным с избранием патриарха. Хотя этот кризис имеет большое значение для истории Армянского патриархата в Стамбуле, я не смогла найти ни турецкоязычных, ни английских источников по этому вопросу. В этой главе я проанализирую несколько свидетельств на армянском языке, касающихся кризиса. Изложение истории без упоминания этого кризиса и его последствий в общественной жизни, а также в учреждениях армянской общины Турции упустило бы из виду один из ее крупнейших конфликтов.

Примечательным историческим событием является то, что и Иерусалимский патриархат, и католикосат в Эчмиадзине возглавляли местоблюстители: с одной стороны – архиепископ Кюрег Исраелян (1944), с другой стороны – архиепископ Кеворк Чорекчян (1938–1945). Карекин I Овсепян (1943–1952) был католикосом исторического католикосата Сис (Козан), который был заново сформирован в ливанском Антелиасе. Безусловно, полезно подвести итог политической ситуации в Эчмиадзине: согласно Феликсу Корли, который много занимался историей Армянской Апостольской церкви, в 1930-х гг. советские власти приняли решение о ликвидации структуры Армянской церкви в стране[912]. После смерти католикоса Хорена I в августе 1938 г. Коммунистическая партия Армении принимает решение закрыть монастырь Святого Эчмиадзина, хотя в Москве, вероятно, не согласились с этим решением[913]. Выборы были непростыми для Армянской церкви в Эчмиадзине по ряду причин. Корли подчеркивает, что Русской православной церкви долгое время запрещалось избирать нового патриарха, это относилось также и к Армянской церкви после смерти Хорена I[914]:

Церковь практически перестала существовать как организация в Советском Союзе; Эчмиадзин функционировал лишь в минимальных масштабах и был изолирован от внешнего мира, в то время как несколько отдельных приходов и священников в Армении, Грузии и на юге России продолжали бороться за свое существование. Армянское население Советского Союза в значительной степени утратило всякую органическую связь с Церковью[915].

Однако в начале 1940-х гг. все начинает меняться. Архиепископ Кеворк Чорекчян был назначен местоблюстителем после смерти Хорена I при невыясненных обстоятельствах. Вскоре после этого было получено разрешение на проведение новых выборов[916]. Процесс избрания католикоса всех женщин Армении начался 16 июня 1945 г. Восемь дней спустя Кеворк VI был рукоположен в сан католикоса. В этот период Армянская церковь переживает значительное возрождение.

В Стамбуле, после внезапной смерти патриарха Месропа Нарояна 31 мая 1944 г., 2 июня архиепископ Кеворк Арсланян был назначен Религиозным советом местоблюстителем. В отношении биографических сведений об архиепископе Арсланяне я использовала три источника: Gensakragan Pararan Карнига Степаняна[917], статью Кеворка Памукчяна в Biyografileriyle Ermeniler[918] и биографическое описание «Арх. Кеворк Арсланян»